{25 κολοκύντη — Может означать любого представителя семейства тыквенных (cM.58f, 68d); перевод «огурцы» условен, ибо скорее речь здесь идет о кабачках.}
- Здесь даже посреди зимы висят плоды и грозди, {26}
{26 Здесь даже посреди зимы... — Очевидно, здесь спорят два божества, одним из которых, по-видимому, является Афина.}
Фиалки тянутся в венки.
- И пыль в глаза как летом.
- На рынке разом напоказ маслины, соты, груши,
[с] Пчелиное молозиво, дрозды, акриды, потрох,
И с миртами, и с фигами, да в снежную погоду.
- А между ними чистотел и тыквы рядом с репой:
Глядишь - и сам не разберешь, какое время года.
- Так чем тебе нехорошо, что целый год имеешь
Все, что угодно под рукой?
- Не выдумаешь хуже!
Когда все есть, то никому не хочется работать:
Полезней людям те дары, которые недолго.
- На срок мои подарки - всем, а навсегда - Афинам:
[d] Благоговением к богам они их заслужили.
- О, да! уж набожности в них, известно, выше горла:
Ей-ей, из города Афин ты сделала Египет. {27}
{27 ...из города Афин ты сделала Египет. — Ни один афинянин не согласился бы променять родной город ни на какой другой; см. Платон. «Критон» 54А.}
Вот так, мы восхищались тем, что ели огурцы в январе: они были зеленые и имели самый натуральный вкус. Однако это оказалось подделкой, придуманной хитрыми и на уловки поварами. Поэтому Ларенсий [е] спросил, бывало ли такое у древних. Ульпиан ему ответил: "Никандр Колофонский во второй книге "Георгик" упоминает о таких хитростях, называя при этом тыквы (κολοκύντας) огурцами (σικύας), так ведь их и называли, как мы уже сказали в своем месте. {28} Пишет он так [frag.72 Schneider]:
{28 ...уже сказали в своем месте. — См. 59а-b.}
Острым ножом огурцы на ломти нарежь и прошей их
Ниткою крепкой, затем просуши и подвесь в дымоходе,
Чтобы бездельники слуги могли бы зимою студеной
Ими наполнить горшок и вдоволь потом наглотаться,
[f] И чтобы всяких вареных бобов в лохань навалила
Девка-молольщица. К ним, промыв хорошенько, прибавьте
Также гирлянды грибов, огурцов, овощей засушенных,
Их нанизав на веревки со стеблями длинной капусты, -
Чтобы лежали они до прихода весны благодатной".
(373) 15. ПТИЦЫ (ΟΡΝΕΙΣ). Вслед за тыквенными и другими "крошеными" (κνιστοι̃ς) овощами (так назвал Аристофан в "Женщине с Делоса" [Kock.I.592; II.43] нарубленные овощи: "крошеные или выжатые"), нам подали дичь, и тогда Миртил сказал: "Заметьте! Сейчас в разговоре эти птицы, которыми, я вижу, обносят нас в таких количествах, называются только в женском роде - 'όρνιθες и ο̉ρνίθια: так еще философ Хрисипп пишет в пятой книге трактата "О благе и наслаждении": "Как иные полагают, что белые птицы (τὰς λεύκας 'όρνιθας) вкуснее черных...". А вот слова "петухи" (α̉λεκτρυόνες) и "куры" (α̉λεκτοριδέες) говорятся [b] только в мужском роде. Однако древние употребляли слово "птица" ('όρνις) как в мужском, так и в женском роде, имея в виду птиц вообще, а не только тех, о которых мы в разговоре говорим "купить птицы" ('όρνιθας ω̉νήσασθαι). Гомер, например, говорит [Од.II.181]:
Видим летающих (муж.род) на небе в светлых лучах Гелиоса
Птиц...
Однако в другом месте ставит это слово в женском роде [Ил.ХIV.290]:
Птице подобяся звонкоголосой (λιγυρη̃).
И [Ил.IХ.323]:
Словно как птица, бесперым птенцам промышляючи корму,
Ищет и носит во рту и, что горько самой, забывает...
Менандр в первой "Сироте-наследнице" ясно обнаруживает в следующих стихах, [c] что придерживается разговорного языка [Kock.III.49]:
Какой-то там петух раскукарекался,
А он и в крик: "Гоните кур ('όρνιθας) подалее!"
И еще:
С трудом однажды кур (τὰς 'όρνις) наружу выгнала.
Слово ο̉ρνίθια употребил Кратин в "Немезиде", сказав [Коск.I.50]: "Вся остальная птичья братия (ο̉ρνίθια)". В мужском роде слово "птица" ('όρνις) в винительном падеже может иметь не только форму 'όρνιν, но и 'όρνιθα: тот же Кратин в этой же пьесе пишет: "Птицу ('όρνιθα) красноперую". [d] И еще [Коск.I.48]:
Громадной птицей ('όρνιθα) должен обернуться ты.
И Софокл в "Антеноридах" [TGF.2 160]:
Глашатая да птицу ('όρνιθα) и прислужника.
И Эсхил в "Кабирах" [TGF.2 31]:
Ты для меня не будешь птицей-знаменьем ('όρνιθα).
Ксенофонт во второй книге "Воспитания [Кира]" [I.6,39]: "[отправляясь охотиться] на птиц (τους 'όρνιθας), в самую суровую стужу..." Менандр в "Девушках-двойняшках" [Kock.III.35]:
Пришел я, птиц ('όρνεις) неся.
И ниже: "Он посылает птиц ('όρνιθας)". О том, что и во множественном числе иногда [собирательно] говорится "птица" ('όρνις) видно по тому же примеру из Менандра (373с, см.243d), однако и Алкман говорит где-то [TLG.4 111.47]:
[e] Тщетно вскрикнули девушки,
Как птица ('όρνις) пред хищным ястребом.
И Эвполид в "Демах" [Коск.I.283]:
Не страшно ль, если порожу баранов я? {29}
{29 ...порожу баранов я? — Неблагодарность баранов вошла в пословицу; относительно следующего стиха ср. Аристофан. «Птицы». 757.}
Птенцы у птиц ('όρνις) с родителями сходствуют.
16. И наоборот, слово α̉λεκτρυών древние авторы использовали для обозначения курицы; например, Кратин в "Немезиде" [Коcк.I.48]:
Тебе же, Леда, - яйца здесь высиживать
С повадками благопристойной курицы (α̉λεκτρυών),
Из этого яичка чтобы вылупить
[f] Нам птицу удивительно прекрасную.
Страттид в "Холодильщиках" [Коск.I.728]:
Все же курицы (α̉λεκτρυόνες) подохли,
И молочные поросята,
И пичужки мелкие.
Анаксандрид в "Терее" [Kock.II.156]:
Смотреть охочи на совокупления
Свиней ли, куриц (α̉λεκτρυόνας).
Раз уж я вспомнил этого комедиографа, - тем более, что пьеса (374) "Терей" не считается у него из лучших, - то я, любезные друзья мои, представлю на ваш суд рассказ об Анаксандриде Хамелеонта Гераклейского из шестой книге его сочинения "О комедии". Пишет он так [frag. 17 Koepke]: "Когда однажды Анаксандрид ставил в Афинах дифирамб, то он въехал в театр верхом на лошади, распевая что-то из этой песни. Был он пригож и ростом высок, волосы носил длинные и ходил в пурпурном плаще с золотой каймой. Нрава он был сурового, с комедиями своими обращался так: если какая-нибудь из них не побеждала, он отдавал ее порвать [b] на обертку ладана, {30} и никогда не переделывал заново, как поступают многие. Так он и уничтожил, разозлившись в старости на публику, много отлично написанных пьес". Родом он был, говорят, из Камира на Родосе. Потому-то я и удивляюсь, как удалось уцелеть "Терею" и другим его пьесам, не одержавшим победы.
{30 ...на обертку ладана... — Судьба неудачных стихов; ср. Гораций. «Послания» II.1.265: ...нигде выставляться Я не хочу, при стихах красуясь, коряво сплетенных, Чтоб не пришлось мне краснеть за подарок бездарный и после, Вместе с поэтом моим в закрытом ларце распростершись, Быть отнесенным в квартал, продающий духи и куренья, Перец и все, чему служат негодные книги оберткой.}
Также и Феопомп в "Мире" называет курицу словом α̉λεκτρυών [Kock.I.735]:
Мне жалко, что издохла эта курица (α̉λεκτρυόνα),
Ведь яйца мне несла она прекрасные.
[с] И Аристофан в "Дедале" [Коск.I.435]:
Снесла яйцо большое, петушиное (ω̉ς α̉λεκτρυών).
И еще:
Немало есть таких петушьих курочек (α̉λεκτρυόνων),
Что не цыплят, а болтуны высиживают.
А в "Облаках", где старика учат разнице между словами, он пишет [665]:
Стрепсиад . Но как же называть мне их теперь?
Сократ . "Фазыней" {31} - самку, а самца - "фазелезнем". {32}
{31 Фазыней — α̉λεκτρύαιναν.}
{32 Фазелезнем — α̉λέκτορα.}
[d] Говорится также α̉λεκτορίς и α̉λέκτωρ; например: Симонид писал [PLG.4 ΙΙΙ.421]: "петух (α̉λέκτωρ) сладкоголосый", а Кратин во "Временах года" [Коск.I.91]:
Как персидский петух (α̉λέκτωρ), что ни день, всякий час
кукарекает он громогласно.
Это имя α̉λέκτωρ дано петуху, потому что он поднимает нас с постели (λέκτρον). {33}
{33 ...поднимает нас с постели... — То есть как бы α̉ + λέκτρον, «не + ложе»; ср.98с. примеч.}
Доряне, произносящие слово "птица" как 'όρνιξ, родительный падеж произносят через χ: 'όρνιχος. Однако у Алкмана хоть именительный падеж и 'όρνις [PLG.4 111.47]: "морская порфирница, птица ('όρνις) весны"; родительный он все равно пишет через χ [Ibid., 58]: "знаю все напевы птичьи (ο̉ρνίχων)".
17. ПОРОСЕНОК (ΔΕΛΦΑΞ). Эпихарм называет так в "Одиссее перебежчике" самца свиньи [Kaibel 109]:
[е] А когда я поросенка у соседей сторожил,
И во время Элевсиний он таинственно исчез,
Тот сказал, что это сделал я по сговору с врагом,
И поклялся, что ахейцам поросенка я предал.
И Анаксилай в "Кирке" пишет слово "поросенок" в мужском роде, называя так взрослую свинью [Kock.II.266]:
Одних из вас она обратит в свиней {34} лесных или горных,
{34 ...в свиней... — Согласовано с определением мужского рода.}
[f] Других - в пантер да в диких волков, и львиную породу.
Однако Аристофан в "Любителях жареного" употребляет это слово в женском роде: "подсвинка осеннего (ο̉πωρινη̃ς) выводка". И в "Ахарнянах" [786]:
Мала еще. До поросенка вырастет (δελφακουμένα),
И отрастет большой, толстенный, красный хвост.
Корми ее, и свинка будет славная.
(375) Также и Эвполид в "Золотом веке" [Коск.I.335; 657а]. И Гиппонакт сказал в женском роде [PLG.4 11.485]: "как эфесская подсвинка".
Собственно, словом δέλφαξ должны были бы называться только самочки, как имеющие матку (δελφύς), - поэтому же и "братья" называются α̉δελφοί. Какой возраст животного обозначается этим словом, говорит Кратин в "Архилохах" [Коск.I.12]:
Уже подсвинки, для чужих и свиночки.
А грамматик Аристофан пишет в сочинении "О возрасте" [р. 102 Nauck]: [b] "из свиней уже заматеревшие - подсвинки, а мягкие и сочные - поросята (χοίροι)". Отсюда становится понятным и гомеровское [Од.ХIV.80]