11:
О, милый Гармодий, не умер ты, нет! -
На острове ныне живешь ты блаженных -
В стране, где Ахилл быстроногий живет,
Где вечно витает Тидид благородный.
12:
Под листьями мирта мечи пронесем,
Подобно Гармодью с Аристогитоном,
Как в праздник Афины великой вдвоем
Тирана Гиппарха они поразили.
13:
Да, вечная слава вас ждет и потом,
О, милый Гармодий с Аристогитоном,
За то, что тирана сразили мечом
И равными сделали всех пред законом.
14: {164}
{164 14 — Приписывался Праксилле, но подобно двадцатому сколию, происходит от пословицы. Адмет жил изгнанником у Тесея в Афинах.}
[c] Друг! Адмета завет знай хорошо - храбрых люби душой!
Трусов, друг, сторонись! Помни всегда - нет благородства в них!
15:
Сын Теламона, Аякс, сильный копьем разить,
После Ахилла лучшим ты был меж данайцев под Троей.
16:
Первым был герой Теламон, после него - Аякс,
После Ахилла лучшим он был меж данайцев под Троей.
17:
Если бы мне лирою быть, костью отделанной
Несли бы меня в Вакхову честь лучшие отроки.
18:
Если бы мне выпало быть самородным золотом,
[d] Вот бы носила меня тогда та жена, что душою чиста!
19:
Пью - так пей, а люблю - тоже люби! Вместе возьмем венки!
Я шалею - шалей! В разуме я - в разум и ты войди.
20:
Друг! Под камнем любым злой скорпион подстерегает нас.
Ты смотри, берегись! Любит обман быть незамеченным.
21:
Гложет желудь свинья, а на другой жадно поглядывает.
[e] Я девчонку люблю - а за другой жадным глазком слежу.
22:
Свойство есть, что роднит между собой шлюху и банщика:
Всех в корыто одно - плох ли, хорош - всех одинаково.
23:
Ну-ка, слуга, смотри не забудь, налей за Кедона,
Долг твой - за добрых мужей добрым мужам наливать.
24:
Эх, Липсидрий - товарищей предатель!
Скольких юношей ты сгубил отважных -
Достойных сынов славных домов!
Битва явила всем - дети отцам подстать.
25:
[f] Кто друзей никогда не предавал - по справедливости
У богов и людей будет в чести: вот что я думаю.
Некоторые считают сколием также и стихи, сочиненные Гибрием Критским. Они таковы [PLG4. III.651]:
Есть у меня богатство - копье и меч,
Есть защита для тела - мой крепкий щит.
(696) Меч - мои севы, меч - моя жатва,
Меч мне вино выжимает в чаны,
Меч мне дал величаться властью.
А кому не под силу копье и меч,
И защита для тела - надежный щит,
Те - ниц, и объемлют мои колена,
И меня величают царем и владыкой.
51. Когда все эти сколии были прочитаны, заговорил Демокрит: "Однако и стихи, сочиненные многоученым Аристотелем в честь [b] Гермия Атарнейского {165} не могут быть пеаном, как утверждал Демофил, подавший по подстрекательству Эвримедонта иск против нечестия на том основании, что Аристотель-де кощунствовал и ежедневно пел за общими трапезами пеан в честь Гермия. {166} Вы сами увидите, что эта песня не имеет никакого сходства с пеаном, но скорее является разновидностью сколия [frag.675; ср.645 Rose, PLG4.11.360; Diog.Laert. V.5-7]:
{165 Гермий Атарнейский, — евнух и первоначально раб; обучаясь у Платона, он стал близким другом Аристотеля и Ксенократа; позднее, захватив власть над областью в Малой Азии около Атарнея и Асса, он был убит персами в 345-344 гг. до н.э.}
{166 ...пеан в честь Гермия. — В 323 г. до н.э. Эвримедонт был иерофантом. Кощунство заключалось в адресации смертному человеку пеана, первоначально предназначавшегося для прославления Аполлона.}
Добродетель,
Многотруднейшая для человеческого рода,
Краснейшая добыча жизни людской,
За девственную твою красоту
[с] И умереть,
И труды принять мощные, неутомимые -
Завиднейший жребий в Элладе:
Такою силой
Наполняешь ты наши души,
Силой бессмертной,
Властнее злата,
Властнее предков,
Властнее сна, умягчающего взор.
Во имя твое
Геракл, сын Зевса, и двое близнецов Леды
Великие претерпели заботы,
Залучая силу твою.
Взыскуя тебя,
Низошли в обитель Аида Ахилл и Аякс.
[d] И, о твоей ревнуя красе,
Вскормленник Атарнея не видит более полдневных лучей.
Не за это ли ждет его песнь
И бессмертье
От Муз, дочерей Мнемосины,
Которые во имя Зевса-Гостеприимца
Возвеличат дар незыблемой его дружбы?
52. Не понимаю, как можно усмотреть в этих стихах какие-нибудь признаки пеана: автор прямо говорит, что Гермий умер: "и, о твоей ревнуя красе, [e] вскормленник Атарнея не видит более полдневных лучей". Нет здесь и пеанического припева ["иэ, пеан"], как, например, в настоящем пеане в честь Лисандра Спартанского, который пели на Самосе, как пишет Дурид в "Самосских летописях" [FHG.II.485]. Ученик Каллимаха [f] Гермипп пишет в первой книге "Об Аристотеле" [FHG.III.46], что пеаном является и песня, написанная в честь Кратера Македонского, сочинение диалектика Алексина. Ее поют и в Дельфах в сопровождении лиры, на которой играет мальчик. Также песня, которую поют коринфяне в честь Агемона Коринфского, отца Алкионы, тоже имеет пеанический припев: ее приводит землеописатель Полемон в письме к Арантию [FHG.IH.46]. И песнопение в честь Птолемея, первого царя Египта, которое поют родосцы, тоже есть пеан: в нем повторяется припев "иэ пеан"; (697) об этом пишет Горгон в книге "О родосских праздниках" [FHG.IV.410]. Филохор же пишет [FHG. 1.408], что афиняне пели пеаны в честь Антигона и Деметрия, сочиненные Гермоклом Кизикийским: между всеми сочинителями пеанов было устроено состязание, и Гермокл был признан лучшим. Наконец, сам Аристотель говорит в "Апологии против обвинения в нечестии", если только эта речь не подложная [frag.645 Rose]: [b] "Если бы я хотел приносить жертвы Гермию, как бессмертному, то не стал бы воздвигать ему памятник, как смертному, а если бы желал приписать ему бессмертие, то не стал бы почитать его тело надгробными обрядами".
53. На эту речь Демокрита Кинульк откликнулся так: "По слову твоего же Филона, {167}
{167 Филон. — Из других источников неизвестен; надо думать, он был, как и афине-евский Демокрит, никомедийцем.}
Зачем напоминаешь мне о кикликах? {168} -
{168 ...Зачем напоминаешь мне о кикликах. — Ср.: Каллимах. «Против тельхинов». 1: «ненавижу киклическую поэму».}
Ведь нам ни о чем толковом говорить нельзя, пока здесь сидит этот толстобрюхий Ульпиан! Пустозвонные песенки ему куда приятнее серьезных песен; таковы блудливые песенки, называемые "локрийскими" (см.639а), например, вот эта [PLG4. III.665]:
Что томит тебя? Не выдай, умоляю,
[с] Уходи, пока нет мужа: он ведь может
И тебе и мне задать большую взбучку.
Вот и день настал: что ж и солнца ты не видишь?
Такими песенками полна вся Ульпианова Финикия, по которой он прохаживается со своей дудочкой, окруженный слагателями так называемых "свинских песенок" (κολάβρος). Да, да, разлюбезный Ульпиан, именно так они зовутся. И Деметрий Скепсийский пишет в десятой книге "Троянского миростроя" [frag.6 Gaede]: "Ктесифонт Афинский, сочинитель [d] так называемых свинских песенок, которого Аттал, {169} первый, воцарившийся в Пергаме после Филетера, назначил судьей над Эолидой". И там же, в девятнадцатой книге [frag. 13 Gaede], - что у историка Мнесиптолема, набравшего однажды большую силу при дворе Антиоха, прозванного Великим, был сын Селевк, сочинявший "развеселые песенки" (ι̉λαρόι). Одна их них была у всех на устах [Powell 176]:
{169 Аттал. — То есть Аттал I, так как Эвмен пришел до него, см. 445d.}
Буду мальчишку любить: по мне это лучше женитьбы:
[е] Мальчик всегда под рукой, и в бою мне еще пригодится.
[Пародии]
54. После этого, поглядев свысока на Ульпиана, К и нуль к продолжал: "Ну, а раз уж ты гневаешься на меня, так и быть, я расскажу тебе, что же такое "кошачий концерт" (συρβηνέων χορός)". {170} Ульпиан в ответ: "Что? Ты, подонок, воображаешь, будто я на тебя сержусь, будто все твои слова для меня что-нибудь значат, "бесстыжая ты сука" [Ил.ХХI.481]? Но если ты впрямь вознамерился меня чему-то научить, - что ж, я заключаю с тобой перемирие не на тридцать, а хоть на сто лет; а ты мне только скажи, что это за συρβηνέων χορός". Кинулькна это: [f] "Знай, любезнейший, что Клеарх во второй книге "О воспитании" пишет [FHG.II.313]: "Остается 'кошачий концерт‛ (συρβηνέων χορός), каждый участник которого поет, что только ни придет ему в голову, не слушая ни предстоятеля и наставника хора, а слушатели такого пения еще того больше буйствуют". Как пишет пародист Матрон [Brandt 93]: {171}
{170 ...кошачий концерт... — См. 669b, 671с.}
{171 ...пишет пародист Матрон... — Трудно обнаружить в этих стихах какую-либо связь с предыдущим текстом.}
Все вот, которые были меж ними храбрейшие мужи, [Ил.XI.825]
Эвбей, и Гермоген, и славные также Филиппы, [ср.Ил.X.429]
Все погибли они и уже в Айдесовом доме. [Ил.XXII.52]
(698) Есть же Клеоник, ему бессмертная выпала старость,
Знает он многих поэтов, прекрасно знаком и с театром; [Од.XVII.283]
С ним лишь одним из умерших болтает порой Персефона. [Од.X.494]
Ты же, прекрасный Ульпиан, хоть и жив, но только задаешь вопросы, но не отвечаешь ни на один". Ульпиан на это: "Все-таки, мой добрый приятель, ...(лакуна)... пока продолжается наше перемирие, мне бы хотелось послушать пародии на эпических поэтов".
55. И Кинульк: "Много, приятель, было у нас поэтов, сочинявших пародии: знаменитейшим из них был современник царя Филиппа Эвбей Паросский. Он особенно издевался над афинянами, и "Пародии" его в четырех книгах дошли до нас. О нем упоминает Тимон в первой книге [b] "Силл" [frag.39 Wachsmuth, Diels, P.P.G.III.184]. А Полемон, перечисляя пародистов в двенадцатой книге "Посланий к Тимею", пишет так [Preller 76]: "Беот и Эвбей, писавшие пародии, были, по-моему, учеными людьми, потому что шутили очень ловко и, будучи эпигонами, превзошли поэтов более раннего времени"". А начинателем таких стихов следует считать ямбического поэта Гиппонакта: у него ведь есть гекзаметры [PLG4. 11.489]: