{13 Эпикур же собрал... — О «Пире» Эпикура см.: Диоген Лаэртский. X. 28.}
[c] 4. Учит нас Гомер (на отличном примере одного из родственников) и тому, что не все нуждаются в приглашении, но близкие могут прийти по своей воле [Ил.II.408]:
Сам без зова пришел Менелай {14} к нему, доблестный кличем, -
{14 ...без зова пришел Менелай... — Речь идет о визите Менелая к своему брату Агамемнону.}
ведь очевидно, что не нуждаются в приглашении ни брат, ни родители, ни жена, ни любой другой, столь же близкий, - это было бы проявлением недружелюбной холодности. И все-таки нашлись знатоки, приписавшие поясняющий стих [409]:
Зная любезного брата, {15} и как он в душе озабочен, -
{15 Зная любезного брата... — Современные исследователи, в отличие от источника Афинея, признают этот стих аутентичным.}
как будто необходимо особо оговаривать причину, чтобы брат пришел на [d] пир без зова, как будто родство не является достаточным поводом! Или приписавший этот стих полагает, что Менелай мог и не знать о застолье у брата? Что за нелепость! ведь жертвоприношение совершалось публично и все о нем знали. И зачем бы он пришел, если бы не знал? Или, помилуй Зевс, своим приходом Менелай, оставшись без приглашения, извиняет Агамемнона тем, что тот был отвлечен делами, и, примирившись с такими обстоятельствами, приходит незваным, - словно говоря, что пришел без зова, чтобы наутро им не пришлось отводить взгляды, одному - от стыда, другому - от обиды? Нет, смешно было бы предположить, что [e] Агамемнон забыл о брате, - это при том-то, что именно ради него он не только совершал жертвоприношение, но и всю войну принимал на себя! - между тем как пригласил тех, кто был ему не родня и не соседи. И Афинокл Кизикский, чувствовавший гомеровскую поэзию глубже Аристарха, убедительно говорит нам, что Гомер не мог написать этот стих, ибо Менелай Агамемнону был ближайшим родственником. Деметрий Фалерский тоже [f] отмечает, что стих
Зная любезного брата, и как он в душе озабочен,
неуклюж, чужд стилю поэта и придает характерам героев ненужную мелочность, а потом добавляет: "...я полагаю, что у каждого порядочного человека найдется родственник или друг, на пир которого он мог бы прийти (178) и не дожидаясь приглашения". 5. Платон в "Пире" пишет об этом эпизоде следующее [174b]: "...и, во изменение поговорки, докажем, что "к людям достойным на пир достойный без зова приходит". {16} А ведь Гомер не просто исказил эту поговорку, но, можно сказать, надругался над ней. Изобразив Агамемнона необычайно доблестным воином, а Менелая "слабым копейщиком" {17} [Ил.XVII.588], он заставил менее достойного Менелая явиться без приглашения к более достойному Агамемнону, когда тот [b] приносил жертву и давал пир".
{16 ...достойный без зова приходит. — Поговорка гласила: «Храбрые люди приходят на пир к трусам без зова».}
{17 ...«слабым копейщиком»... — Так Менелая называет Гектор.}
Замечу, однако, что еще Вакхилид, рассказывая о приходе Геракла к Кеику, писал:
Он ступил на каменный порог
в час приготовления к пиру
и сказал:
"Праведные мужи
Сами находят путь
К обильному яству дома".
Далее, если одна из пословиц гласит:
К людям достойным на пир достойный без зова приходит, -
то есть и другая:
К людям негодным на пир достойный без зова приходит.
Что же касается Платона, то он объявил Менелая трусом безо всяких оснований. Гомер ведь называет его "любезным Арею", он в одиночку [c] сражается за тело Патрокла [Ил.XVII.1] и более всех стремится к единоборству с Гектором [Ил.VII.94], будучи слабее того по силе. О нем единственном сказано в перечне предводителей войска [Ил.II.588]:
Ратников сам предводил, на душевную доблесть надежный.
Если же противник, ругаясь, назвал его "слабым копейщиком" [Ил.XVII.588], и на основании этого Платон полагает его и впрямь слабым, то пусть не замедлит включить в число негодных и Агамемнона, ибо это о [d] нем сказано [Ил.I.225]:
О винопийца, {18} со взорами пса, но душою оленя!
{18 О винопийца... — Слова Ахилла во время ссоры с Агамемноном.}
Нет: если что-либо говорится у Гомера, это не значит, что это говорит сам Гомер. И как можно назвать слабым Менелая, который в одиночку отбил Гектора от тела Патрокла, убил Эвфорба и сорвал с него [e] доспехи в самой гуще троянцев! Самое же смешное то, что Платон не потрудился внимательно прочесть тот самый стих [Ил.II.408], на основании которого обвиняет Менелая! Ведь как раз в этом стихе о Менелае говорится "доблестный кличем". Этот эпитет Гомер прилагает к храбрейшим воинам, потому что древние называли сражение "крик" или "клич".
6. Будучи предельно точным во всем, Гомер не пропустил и такую, казалось бы, малозначительную деталь - необходимость перед пиром позаботиться о теле и принять ванну. Так, перед пиром феаков он пишет об Одиссее [Од.VIII.449]:
Тут пригласила его домовитая ключница в баню.
[f] И в другом месте о Телемахе и его спутнике [Oд.IV.48]:
Начали в гладких купальнях они омываться.
"Было бы неприлично, - пишет Аристотель, - явиться на пир взмокшим от пота и запыленным" [fr.100]. Ибо человек порядочный не должен быть грязен, неумыт и, по словам Гераклита, "радоваться грязи". Нельзя также, (179) впервые придя на пир в чужой дом, тут же набрасываться на угощение, но сперва следует порадовать зрение и осмотреть жилище. И этого не пропустил поэт [Од.IV.43]:
Странники были в высокий дворец введены; озираясь
Дому любезного Зевсу царя удивлялися оба:
Все лучезарно, как на небе светлое солнце иль месяц,
Было в палатах царя Менелая, великого славой.
Аристофан также представляет в "Осах" нелюдимого, помешанного [b] на сутяжничестве старика, которого сын приучает к учтивости [1208]:
Ну, бросим это! Ляг вот здесь и выучись
Застольником в хорошей быть компании.
И, объяснив ему, каким образом следует укладываться на ложе, продолжает [1214]:
Посуде полное вниманье окажи,
Взгляни на потолок, узоры похвали...
7. Учит нас Гомер и тому, что надо сделать, прежде чем приступить к еде, - посвятить начатки пищи богам. Вот и спутники Одиссея даже в пещере Киклопа [Од.IХ.231]:
[c] Яркий огонь разложив, совершили мы жертву; добывши
Сыру, потом мы насытили голод.
И Ахилл, несмотря на то что пришедшие послы подняли его посреди ночи с постели [Ил.IХ.219],
...жертвовать жителям неба
Другу Патроклу велел; и в огонь он бросил начатки...
Не забывает он и совершить возлияние богам [Ил.IХ.175]:
Юноши чермным вином наполнили доверху чаши,
Кубками всем подносили, от правой страны начиная,
[d] В жертву богам возлияв.
Всё это сохранил в своем "Пире" Платон [176а]. Он пишет, что "после того как все поужинали, они совершили возлияние, спели хвалу богу, исполнили все, что полагается". То же самое и в "Пире" Ксенофонта. У Эпикура же нет ни возлияния, ни жертвы начатков богам, и пирушка скорее смахивает на трапезу неряшливой жены, о которой сказано у Симонида [Аморгского]
Частенько ест, обрядов не свершив.
.................. [лакуна] ........................
8. [Филохор] утверждает, {19} что правильные пропорции разбавления [e] вина были установлены у афинян царем Амфиктионом, в честь чего был сооружен храм "Диониса прямого", ибо Дионис действительно прям и не шатается, когда его пьют, правильно разбавив [см.38с]. Вот что говорит о вине Одиссей [Од.ХIV.463]:
{19 [Филохор] утверждает... — См. 38с.}
Вино мне язык развязало;
Сила вина несказанна: оно и умнейшего громко
Петь и томно смеяться и даже плясать заставляет;
Часто внушает и слово такое, которое лучше б
[f] Было сберечь про себя.
Разумеется, называя вино "помрачающим", Гомер не хочет сказать, что пьющий его глуп и безумен. Нет, Гомер не призывает к угрюмости, чтобы не петь, не смеяться и не сплясать в лад при случае: не так он прост и нескладен. Напротив, Гомер во всем тонко чувствовал степени количества и качества, поэтому он упрекает вино не в том, что оно заставляет умнейшего петь, но громко петь, то есть не к месту и не в меру, нарушая (180) приличие. Клянусь Зевсом, Гомер ничего не имеет против смеха и пляски - на это точно указывает приложенное к обоим этим действиям слово "томно" - и осуждает их только, когда они неприличны мужчине:
Петь и томно смеяться и даже плясать заставляет.
У Платона же ни в чем не найдешь умеренности - все пьют столько, что не держатся на ногах. А чего стоят безобразия загулявшего Алкивиада! [b] Остальные участники пира хлещут вино восьмикотиловыми холодильными чашами [214а], оправдываясь тем, что к этому их принуждает Алкивиад. Не так пируют у Гомера:
В жертву богам возлияв и испив по желанию сердца.
Итак, Гомер указывает нам, от чего следует раз и навсегда решительно отказаться и чему можно предаться с умеренностью, не увлекаясь и относясь к этому как к прикрасе пира [Од.I.152]:
Пенье и пляска - пиру они украшенье...
[Пир Менелая]
9. Впрочем, не отвергая таких развлечений, Гомер отводит им место [с] на пирах женихов и феаков, но никак не Нестора и Менелая, чей свадебный пир, {20} кстати, не поняли комментаторы школы Аристарха. А именно, что по прошествии цепи непрерывных празднеств, вершиной которых была передача невесты жениху, а завершением - свадьба Мегапента, Менелай и Елена обедали одни, без гостей. Не поняв этого и введенные в заблуждение первым же стихом [Од.IV.3]:
{20 ...чей свадебный пир... — Этот пир изображен у Гомера в «Одиссее» (IV. 3 сл.).}
Пир он богатый давал, многочисленным сродникам свадьбу, -
они присоединили следующие [Од.IV.15]:
[d] Шумно пируя в богато украшенных царских палатах,
Сродники все и друзья Менелая, великого славой,
Полны веселия были; на лире певец вдохновенный
Громко звучал им, и два среди круга их головоходы,
Пение в лад заводя (ε̉ξάρχοντες), чудесно вертелись в средине, -