«Нет. Ты бы навеки закрыл наши ворота и запечатал бы их льдом и камнем». Джон знал, что половина Чёрного Замка разделяла взгляды Лорда Стюарда. Но другая половина презирала их.
— Ага, запечатайте ворота и отращивайте ваши жирные чёрные задницы на Стене, а вольный народ полезет по Мосту Черепов или через ворота, которые вы считали запечатанными пятьсот лет назад, — громко вещал старый лесовик Дайвен за ужином две ночи тому назад. — Нет у нас людей, чтобы уследить за сотнями лиг Стены. Тормунд Великанья Смерть и этот грёбаный Плакальщик знают это не хуже нас. Видали хоть раз на пруду замёрзшую утку, у которой лапы в лёд вмёрзли? Так и с воронами бывает.
Большинство разведчиков соглашалось с Дайвеном, тогда как стюарды и строители поддерживали Боуэна Марша.
Но основной трудностью было не это. Здесь и сейчас главной проблемой была еда.
— Даже если нам этого хочется, мы не можем заставить короля Станниса и его людей голодать, — сказал Джон. — Если понадобится, он заберёт это всё силой. А у нас недостаточно людей, чтобы его остановить. Одичалых тоже надо кормить.
— Как, милорд? — спросил Боуэн Марш.
«Если бы я только знал».
— Мы найдём способ.
К тому времени как они выбрались на поверхность, полуденные тени уже удлинились. Обтрёпанные серо-белые лохмотья облаков, исполосовавшие небо, походили на рваные знамёна. Двор за пределами арсенала был пуст, но внутри Джон увидел ожидающего его королевского оруженосца. Деван был худеньким мальчиком двенадцати лет с каштановыми волосами и карими глазами. Они наткнулись на него у кузницы — парень не смел даже шелохнуться, пока Призрак обнюхивал его с ног до головы.
— Он не причинит тебе вреда, — сказал Джон, но мальчик вздрогнул от звука его голоса, и это внезапное движение заставило лютоволка обнажить зубы.
— Нет! — произнёс Джон. — Призрак, оставь его. Уйди.
Волк вернулся назад к своей кости, не издав при этом ни единого звука.
Деван выглядел таким же бледным, как и Призрак, на его лице выступил пот:
— М-милорд. Его величество т-требует вашего присутствия.
Мальчик был облачён в золотые и чёрные цвета Баратеонов, с нашитым пылающим сердцем — знаком людей королевы — поверх своего собственного.
— Ты хотел сказать «просит», — сказал Скорбный Эдд. — Его величество просит присутствия лорда-командующего. Вот как бы я это сказал.
— Брось, Эдд.
Джон был не в настроении для подобных перепалок.
— Вернулись сир Ричард и сир Джастин, — сказал Деван. — Вы пойдёте, милорд?
Следопыты-неумехи. Масси и Хорп ездили на юг, а не на север. Всё, что они узнали, не имело отношения к Ночному Дозору, но Джону всё же было любопытно:
— Если его величеству угодно.
Он последовал за юным оруженосцем обратно через двор. Призрак тихо шёл следом, пока Джон не сказал:
— Нет. Останься!
Вместо этого лютоволк убежал.
В Королевской Башне у Джона отобрали оружие и проводили к королю. В покоях было жарко и людно. Станнис и его капитаны сгрудились над картой Севера. «Неумехи» тоже были здесь. Среди присутствующих был и Сигорн, молодой магнар Теннов, одетый в кожаный хауберк, расшитый бронзовыми пластинами. Гремучая Рубашка сидел, царапая сломанным жёлтым ногтем оковы на запястье. Каштановая поросль покрывала его впалые щёки и скошенный подбородок, пряди грязных волос падали на глаза.
— А вот и он, — произнёс Гремучая Рубашка, увидев Джона, — храбрый мальчуган, который убил связанного Манса Налётчика, сидевшего в клетке.
Большой камень прямоугольной формы, который украшал один из железных браслетов, мерцал красноватым светом.
— Нравится тебе мой рубин, Сноу? Знак любви от Красной Женщины.
Джон не обратил на него внимания и преклонил колено:
— Ваше величество, — произнёс Деван, — я привёл лорда Сноу.
— Я вижу. Лорд-командующий, полагаю, ты знаком с моими рыцарями и капитанами.
— Имею такую честь.
Он постарался разузнать всё возможное об окружении короля. «Люди королевы — все до единого».
Джона поразило, что рядом с королём не было никого из его собственных людей, но на то существовали свои причины. Если то, что слышал Джон, было правдой, на Драконьем Камне люди короля навлекли на себя гнев Станниса.
— Есть вино. Или вода с лимоном.
— Благодарю, но не стоит.
— Как пожелаешь. У меня есть для тебя подарок, лорд Сноу, — король указал рукой на Гремучую Рубашку. — Он.
Леди Мелисандра улыбнулась:
— Вы говорили, что вам нужны люди, лорд Сноу. Полагаю, Костяной Лорд всё ещё на что-нибудь годен.
Джон был ошеломлён:
— Ваше величество, этому человеку нельзя доверять. Если я оставлю его здесь, кто-нибудь перережет ему глотку. Если я пошлю его на разведку, он просто вернётся назад к одичалым.
— Только не я. Я порвал с этими проклятыми дурнями.
Гремучая Рубашка постучал по рубину на запястье:
— Спроси свою красную ведьму, бастард.
Мелисандра тихо заговорила на незнакомом языке. Рубин на её шее стал медленно пульсировать, и Джон увидел, что меньший камень на запястье Гремучей Рубашки тоже начал мерцать, то вспыхивая, то снова темнея.
— Пока он носит этот камень, он связан со мной кровью и душой, — произнесла красная жрица. — Этот человек будет верно служить тебе. Пламя не лжёт, лорд Сноу.
«Пламя, может, и нет, — подумал Джон, — а вот ты — да».
— Я буду ходить для тебя в разведку, бастард, — заявил Гремучая Рубашка. — Буду давать тебе мудрые советы или, если пожелаешь, петь песенки. Я даже буду за тебя сражаться. Только не проси меня надеть ваш плащ.
«Ты его недостоин», — подумал Джон, но придержал язык.
Перебранка на глазах короля ни к чему хорошему не приведёт.
— Лорд Сноу, расскажи мне о Морсе Амбере, — сказал король Станнис.
«Ночной Дозор не принимает ничью сторону, — подумал Джон, но другой голос внутри него произнёс: —Слова не мечи».
— Он старший из дядюшек Большого Джона. Его называют Воронье Мясо. Ворон однажды принял его за мёртвого и выклевал глаз. Он поймал птицу в кулак и откусил ей голову. В молодости Морс был суровым воином. Его сыновья погибли на Трезубце, жена — при родах. А его единственную дочь утащили одичалые тридцать лет тому назад.
— Так вот почему он хочет эту голову, — сказал Харвуд Фелл.
— Этому Морсу можно доверять? — спросил Станнис.
«Неужели Морс Амбер преклонил колено?»
— Вашему величеству следует заставить его принести присягу перед его сердцедревом.
Годри Убийца Гигантов расхохотался:
— Я и забыл, что вы, северяне, поклоняетесь деревьям.
— Что за бог позволит собакам на себя мочиться? — спросил приятель Фарринга Клейтон Саггс.
Джон решил не обращать на них внимания:
— Ваше величество, могу я узнать, присягнули ли вам Амберы?
— Половина из них, и то лишь в том случае, если я соглашусь на условия этого Вороньего Мяса, — раздраженно ответил Станнис. — Ему нужен череп Манса Налётчика в качестве кубка, а также прощение для своего брата, который отправился на юг, чтобы присоединиться к Болтону. Смерть Шлюхам, так его зовут.
Сира Годри позабавило и это:
— Что за имена у этих северян! Неужели он откусил голову шлюхе?
Джон холодно взглянул на него:
— Можно и так сказать. Одной шлюхе, которая пятьдесят лет назад пыталась обокрасть его в Староместе.
Это могло показаться странным, но старый Иней Амбер был уверен, что его младший сын имеет задатки мейстера. Морс любил похваляться рассказом о вороне, который лишил его глаза, но историю Хозера пересказывали только шёпотом… В основном потому, что шлюха, которую тот выпотрошил, была мужского пола.
— Другие лорды также присоединились к Болтону?
Красная жрица скользнула к королю:
— Я видела город с деревянными стенами и деревянными улицами, полными людей. Знамёна развевались над его стенами: лось, боевой топор, три сосны, длинные топоры, скрещенные под короной, голова лошади с горящими глазами.
— Хорнвуд, Сервин, Толхарт, Рисвелл и Дастин, — перечислил сир Клейтон Саггс. — Все предатели. Ланнистеровы собачонки.
— Рисвеллы и Дастины связаны с домом Болтонов браком, — сообщил им Джон. — Остальные потеряли своих правителей в сражениях. Я не знаю, кто теперь ими управляет. Но Воронье Мясо точно не собачонка. Ваше величество поступит правильно, если примет его условия.
Станнис сжал зубы:
— Он сообщил мне, что Амбер ни при каких условиях не будет воевать с Амбером.
Джон не удивился:
— Если дело дойдёт до драки, посмотрите, где реет знамя Хозера, и поставьте Морса на другом фланге.
Убийца Гигантов возразил:
— Все подумают, что его величество слаб. Я же считаю, что нам нужно показать силу. Сожжём Последний Очаг дотла и отправимся на войну с башкой Вороньего Мяса на копьё, это послужит уроком следующему лорду, которому вздумается присягнуть только наполовину.
— Отличный план, только если вы хотите настроить весь Север против себя. Половина лучше, чем ничего. Амберы не питают любви к Болтонам. И если Смерть Шлюхам примкнул к Бастарду, то, возможно, лишь потому, что Ланнистеры держат в заложниках Большого Джона.
— Это предлог, а не причина, — заявил сир Годри. — Если племянник умрёт в заточении, эти дядюшки сами смогут получить земли и титул лорда.
— У Большого Джона есть сыновья и дочери. На Севере дети мужчины всё ещё наследуют вперёд его дядьёв, сир.
— Если только не умирают до этого. Мёртвые дети всегда последние в очереди.
— Скажете такое при Морсе Амбере, сир Годри, и вы узнаете о смерти намного больше, чем вам бы хотелось.
— Я убил настоящего великана, мальчишка. С чего это я должен бояться какого-то блохастого северянина, который намалевал такого же у себя на щите?
— Тот великан убегал. Морс не будет.
Высокий рыцарь покраснел:
— Парень, у тебя острый язык здесь, в королевских покоях. Но во дворе ты запоёшь по-другому.