ивленно заявил сир Харис.
— Виман Мандерли был преданным знаменосцем Старков, — сказал грандмейстер. — Можем ли мы ему доверять?
«Никому нельзя доверять».
— Он старый, напуганный толстяк. Но упорствует он только в одном. Он настаивает, что он не склонит колени, пока ему не вернут наследника.
— А у нас его наследник? — поинтересовался сир Харис.
— Должен быть в Харренхоле, если только еще жив. Его пленил Григор Клиган. — Гора не всегда был милостив с пленниками, даже с теми, за кого можно было получить хороший выкуп.
— Если он мертв, полагаю, нам придется отправить лорду Мандерли головы тех, кто его убил, с нашими искренними сожалениями. — Если даже принцу Дорна достаточно одной головы, то для толстяка-северянина в тюленьих шкурах мешка голов должно хватить наверняка.
— А лорд Станнис не станет сам искать дружбы с Белой Гаванью? — спросил Пицель.
— О, да. Он пытался. Лорд Мандерли переслал его письма нам, а ему ответил уклончиво. Станнис потребовал мечи и серебро Белой Гавани, а взамен предложил… в общем, ничего. — Ей нужно не забыть как-нибудь поставить свечку Неведомому за то, что тот забрал Ренли, и оставил ей Станниса. Если б все было наоборот, ей пришлось бы тяжко. — Прямо нынче утром прилетела вторая птица. Станнис прислал своего лукового контрабандиста, чтобы договориться с Белой Гаванью от его лица. Мандерли запер негодяя в темнице. Он спрашивает, что с ним делать?
— Пусть отправит его нам, а мы его допросим. — Предложил лорд Мерривезер. — Он может знать что-нибудь ценное.
— Пусть лучше умрет, — сказал Квиберн. — Его смерть будет северянам хорошим уроком, и покажет им, как мы поступаем с предателями.
— Я полностью согласна. — Сказала королева. — Я проинструктировала лорда Мандерли, чтобы он выставил его голову на обозрение. Это обрубит Белой Гавани пути отступления к лорду Станнису.
— Станнису потребуется новый Десница. — Со смехом сказал Ауран Уотерс. — Может, реповый рыцарь?
— Реповый? — Изумился сир Харис Свифт. — А это кто? Я о таком не слышал.
Уотерс, не ответив, закатил глаза.
— А если лорд Мандерли откажется? — поинтересовался Мерривезер.
— Не посмеет. Голова Лукового рыцаря — это плата, которую он должен заплатить за жизнь сына. — Улыбнулась Серсея. — Может старый толстый дурак и был по-своему предан Старкам, но теперь, когда винтерфельские волки уничтожены…
— Ваше Величество забыло о леди Сансе. — Напомнил Пицель.
— Я абсолютно точно не забыла про маленькую волчицу. — Рассвирепела королева. Она не стала называть ее по имени. — Я сразу должна была бросить ее в темницу как дочь предателя, но вместо этого я сделала ее частью своей семьи. Она делила со мной дом и очаг, играла вместе с моими детьми. Я кормила, одевала ее, пыталась научить ее жизни, и чем же она отплатила мне за добро? Помогла убить моего сына. Когда найдем Беса, то найдем и леди Сансу. Она не умерла… но обещаю, когда я с ней закончу, она будет умолять Неведомого о его поцелуе.
Повисло неловкое молчание. — «Они что, языки проглотили?» — раздраженно подумала Серсея. Это заставило ее задуматься, отчего ей вообще понадобился совет?
— В любом случае, — продолжила она. — младшая дочь лорда Эддарда теперь с лордом Болтоном, и будет выдана замуж за его сына Рамси, когда они справятся со Рвом Кейлин. — До тех пор, пока девчонка исправно играет свою роль, закрепляя их права на Винтерфелл, никого из Болтонов не будет волновать, что она дочка какой-то служанки, подсунутая Мизинцем. — Если северянам нужен Старк, то будет им Старк. — Она протянула лорду Мерривезеру кубок, чтобы тот вновь его наполнил вином. — Но другая возникшая проблема — Стена. Братья Ночного Дозора совсем растеряли последние мозги и избрали своим командующим ублюдка Неда Старка.
— Сноу. Так звать этого мальчишку. — Не в такт добавил Пицель.
— Я как-то мельком видела его в Винтерфелле. — Сказала королева. — Хотя Старки старательно его прятали. Он очень похож на отца. — Отродья ее мужа тоже были похожи на него, хотя у Роберта хватало ума держать их от нее подальше. Как-то после очередного похода налево по своим кошечкам, он завел разговор о том, что хотел бы пристроить какую-то из незаконных дочерей ко двору.
— Делай как хочешь, — ответила она ему. — Но ты скоро поймешь, что этот город не место для подрастающей девочки.
Синяк, заслуженный ею за эти слова, было трудно скрыть от Джейме, но больше они об этой девочке не слышали ничего.
«Кейтлин Талли была настоящей мышью, иначе удавила бы этого Джона Сноу прямо в колыбели. Вместо этого, она предоставила эту отвратительную работу мне».
— Сноу не избежал отцовской тяги к предательству. — Сказала она. — Отец хотел отдать королевство Станнису. Сын отдает ему земли и замки.
— Ночной Дозор поклялся не принимать участие в войнах Семи Королевств. — Напомнил им Пицель. — И братство тысячелетьями поддерживали эту традицию.
— До сих пор. — Добавила Серсея. — Бастард написал, что Ночной Дозор не примет ничью из сторон, но его действия говорят о прямо противоположном, обличая его во лжи. Он дал Станнису еду и кров, и еще имеет наглость требовать от нас оружие и людей.
— Возмутительно, — заявил лорд Мерривезер, — мы не можем позволить Ночному Дозору усилить лорда Станниса.
— Мы должны объявить этого Сноу предателем и мятежником. — Согласился сир Харис Свифт. — Черные братья должны его сместить.
Грандмейстер Пицель медленно кивнул.
— Я предлагаю известить Черный Замок, что мы не будем больше присылать им людей, пока они не выгонят Сноу.
— Нашим новым дромонам в большом количестве понадобятся гребцы. — Добавил Ауран Уотерс. — Оповестите лордов, чтобы с этих пор они отправляли своих воров и разбойников мне, а не на Стену.
Квиберн с улыбкой наклонился вперед.
— Ночной Дозор защищает нас от снарков и грамкинов. Милорды, я бы сказал, что мы должны помогать храбрым черным братьям.
Серсея бросила на него пристальный взгляд.
— О чем это вы?
— Об этом. — Сказал Квиберн. — Ночной Дозор годами выпрашивал людей. Лорд Станнис ответил на их мольбы. Разве король Томмен может сделать меньше? Его Величество должен отправить на Стену сотню человек. Якобы, чтобы надеть черное, но на самом деле…
— … чтобы сместить Джона Сноу с поста командующего. — Удовлетворенно закончила за него Серсея.
«Я знала, что была права, назначив его своим советником».
— Так мы и поступим. — Она рассмеялась.
«Если бастард и в самом деле сын своего отца, он ни о чем не догадается. Возможно, он даже меня поблагодарит перед тем, как клинок пронзит его ребра».
— Но нужно все сделать очень осторожно. Предоставьте это мне, милорды. — Так и нужно расправляться с врагами: кинжалом в спину, а не бумажными исками. — Сегодня мы хорошо поработали, милорды. Благодарю вас. Осталось что-то еще?
— Только одно, Ваше Величество. — Сказал Ауран Уотерс извиняющимся тоном. — Я не хотел тратить время совета на пустяки, но в доках ходят разные бредовые слухи. Их разносят восточные матросы. Они говорят о драконах…
— …и, без сомнения, о мантикорах, и о бородатых снарках? — Усмехнулась Серсея. — Расскажите мне, если услышите о карликах, милорд. — Она поднялась, показав всем, что собрание окончено.
Когда Серсея покидала зал собраний, дул порывистый осенний ветер. Колокола Благословенного Бэйелора все не унимались, по всему городу разнося свою печальную песнь. Во дворе два десятка рыцарей бились друг с другом на мечах, прикрываясь щитами, что только увеличивало звон. Сир Борос Блант проводил королеву обратно к ее апартаментам, где она обнаружила хихикающих леди Мерривезер, Джослин и Доркас.
— И что вы нашли смешного?
— Близнецы Редвины. — Ответила Таэна. — Оба влюбились в леди Маргери. Раньше они дрались за то, кто станет следующим лордом Арбора. Теперь оба хотят присоединиться к Королевской гвардии, чтобы быть рядом с нашей малюткой королевой.
— У Редвинов всегда было больше веснушек, чем ума. — Полезная новость. — «Если Хоррора или Слоббера застанут в постели с Маргери…»
Серсея подумала, нравятся ли маленькой королеве веснушки. — Доркас, позовите сира Осни Кеттлблэка.
Доркас покраснела.
— Как прикажете, миледи.
Когда девушка ушла, Таэна Мерривезер бросила на королеву шутливый взгляд.
— Почему она стала такой пунцовой?
— Любовь. — На этот раз был черед Серсеи смеяться. — Ей нравится наш сир Осни. — Он был младшим из Кеттлблэков и чисто выбритым. Но у него были такие же темные волосы, крючковатый нос и улыбчивость как и у его брата Осмунда. Но на одной щеке у него были три долгих шрама — след любезности одной из шлюх Тириона. — Думаю, ей нравятся его шрамы.
Темные глаза леди Мерривезер озорно сверкнули.
— Именно. Шрамы придают мужчине грозный вид, а опасность возбуждает.
— Вы шокируете меня, миледи. — Озорно ответила королева. — Если вас так возбуждает опасность, почему же вы вышли за лорда Ортона? Мы, правда, все его любим, но все же… — Петир как-то отметил, что Рог Изобилия на гербе рода Мерривезеров отлично подходит лорду Ортону, поскольку у него ярко рыжие морковного цвета волосы, нос свеклой и вместо мозгов — овсянка.
Таэна рассмеялась.
— Милорд не опасный, а скорее щедрый, это верно. Но… Я надеюсь, Ваше Величество не подумает обо мне дурно, но в постель к Ортону я попала отнюдь не девственницей.
«В Вольных городах, что — одни шлюхи?» — Это было полезно знать, и когда-нибудь она может быть сумеет этим знанием воспользоваться.
— Признавайся, кто был тот столь… опасный любовник?
Оливковая кожа Таэны от прилившей крови стала еще темнее.
— Ох. Мне не следовало говорить. Ваше Величество умеет хранить тайны?
— У мужчин есть их шрамы, а женщин — секреты. — Серсея поцеловала ее в щечку. — «Скоро я выужу из тебя его имя».
Когда Доркас вернулась вместе с сиром Осни Кеттлблэком, королева отпустила своих дам.
— Пойдемте, сир Осни, присядем у окошка. Выпьете кубок вина? — Она налила им сама. — Ваш плащ поизносился. Я решила подарить вам новый.