— Да уж. — Тирион передвинул своих слонов. — И как только этот «принц из канавы» благополучно окочурился, евнух, не теряя времени, тайно переправил вас через Узкое море к своему толстому дружку. Сыроторговец спрятал вас на лодке и нашёл лорда-изгнанника, согласившегося назваться вашим отцом. Прелестная история, без сомнений. Когда вы завоюете Железный Трон, барды воспоют ваше спасение во всех красках… если, конечно, наша прекрасная Дейенерис соизволит взять вас в мужья.
— Она так и сделает. Должна сделать.
— Должна? — Тирион скептически поцокал языком. — Неподходящее слово для ушей королевы. Конечно, вы для неё отличная партия. Умный, смелый, да к тому же красавец — о таком мечтает любая девица. Но Дейенерис Таргариен — не какая-то там девица. Она вдова дотракийского кхала, мать драконов и покорительница городов — прямо-таки, Эйегон Завоеватель с сиськами. Она может оказаться не такой уж и сговорчивой, как вам бы хотелось.
— Она согласится. — Эйегон выглядел сбитым с толку. По всему было видно, ему и в голову не приходило, что его невеста откажется выйти за него замуж. — Ты её совсем не знаешь. — И схватив фигуру боевого коня, принц с грохотом опустил её на доску.
Карлик пожал плечами.
— Я знаю, что она провела детство в изгнании, бедствуя, живя лишь мечтами и надеждами. В вечных бегах из города в город, всегда в опасности, в страхе. И никого не было рядом, кроме полубезумного брата… Брата, продавшего её девственность дотракийцу за обещание дать армию. Я знаю, что где-то в степях вылупились её драконы, и она сама заново родилась вместе с ними. Знаю, что она горда. А как иначе? Что у нее осталось кроме гордости? Она сильна. А как по-другому? Дотракийцы презирают слабость. Будь Дейенерис слаба, то сгинула бы вместе с Визерисом. Я знаю, что она жестока. Астапор, Юнкай и Миэрин — отличное тому доказательство. Она пересекла бескрайние степи и Красную пустыню, на её жизнь не раз покушались, против неё строили заговоры и использовали тёмное колдовство. Она оплакала брата, мужа и сына. Втоптала города работорговцев в пыль своей изящной ножкой. И как, по-вашему, отреагирует эта королева, когда, представ перед ней с протянутой рукой, вы пролепечете: «Доброго утра тебе, тетушка. Я — восставший из мертвых твой племянник Эйегон. Я всю жизнь прятался на лодке, но теперь смыл синюю краску с волос и хотел бы забрать одного дракона… ах да, я уже говорил, что у меня больше прав на Железный Трон, чем у тебя?»
Эйегон скрипнул зубами от ярости.
— Я приду к своей тете не с протянутой рукой. Я явлюсь к ней как родич, во главе армии.
— Малюсенькой такой армии.
«Ну вот, это его хорошенько разозлило». Этот разговор напомнил карлику беседы с Джоффри. «У меня просто дар злить принцев».
— У королевы Дейенерис огромное войско, но вы не имеете к нему никакого отношения. — Тирион передвинул своих арбалетчиков на соседнюю клетку.
— Говори, что хочешь. Она станет моей невестой, лорд Коннингтон позаботится об этом. Я верю ему, как родному.
— Может, нарядитесь шутом вместо меня? Не доверяйте никому. Ни своему мейстеру без цепи, ни лже-отцу, ни подлизе Утке, ни очаровательной Леморе, ни одному из этих милых друзей, растивших вас с колыбели. И в первую очередь не доверяйте сыроторговцу, Пауку и этой юной драконьей королеве, на которой вознамерились жениться. Конечно, от всего этого недоверия у вас начнется несварение желудка и бессонница, но уж лучше страдать от бессонницы, чем заснуть вечным сном. — Карлик передвинул черного дракона через горную цепь. — Но кто я такой, чтобы вас учить? Ваш приемный отец — великий лорд, а я всего лишь скрюченный коротышка, похожий на мартышку. И все же, на вашем месте я бы поступил иначе.
Последняя фраза привлекла внимание парня.
— Иначе? Как именно?
— Будь я на вашем месте? Я бы отправился не на восток, а на запад. Высадился в Дорне и созвал знамена. Семь Королевств никогда ещё не были такой легкой добычей, как сейчас. На железном Троне сидит мальчишка, на Севере хаос, речные земли разорены, в Штормовом Пределе и на Драконьем Камне хозяйничают повстанцы. Когда наступит зима, в королевстве разразится голод. И кто же будет со всем этим разбираться? Кого беспрекословно слушается мальчик, правящий Семью Королевствами? Конечно же, мою ненаглядную сестрицу! Больше некого. Моего брата Джейме влекут сражения, а не власть. Много раз ему нужно было лишь протянуть руку — и вот она власть, но он просто отмахнулся от всех этих возможностей. Мой дядя Киван мог бы стать неплохим регентом, если бы кто-то возложил на него эти обязанности, но он никогда не возьмёт их сам. Боги создали его исполнителем, но не лидером. — «Предположим, таким его сделали не только боги, но и мой отец». — Мэйс Тирелл с радостью захапал бы себе скипетр, но мои родственнички не из тех, кто останется тихо стоять в сторонке. И все вокруг ненавидят Станниса. Кто же остался? Оп-ля-ля — только Серсея.
— Вестерос изранен и истекает кровью. Ни секунды не сомневаюсь, что и сейчас моя сестрица залечивает эти раны… солью. Серсея деликатна, как король Мейегор, самоотверженна, как Эйегон Недостойный, и мудра, как Эйерис Безумный. Она никогда не забывает пренебрежения — настоящего или только кажущегося. Она считает осторожность трусостью, а инакомыслие — неповиновением. И жадности её нет предела. Она жадна до власти, до почестей, жадна до любви. До сих пор правление Томмена держится лишь на союзах, которые так тщательно создавал мой отец. Но близок день, когда она все их разрушит, все до единого. Высаживайтесь и созывайте знамёна. Никто не оставит ваш призыв без ответа — ни лорды всех мастей, ни простой люд. Но не тяните с этим, мой принц. Можно упустить момент. Волна, поднимающая вас на своем гребне, скоро покатится вниз. Постарайтесь прибыть в Вестерос до того, как моя сестра падёт и кто-то более сообразительный займёт её место.
— Но, — растерялся принц Эйегон, — как же мы победим без Дейенерис и её драконов?
— А вам и не обязательно побеждать, — ответил Тирион. — Всё, что вам нужно сделать — это созвать знамена, сплотить своих сторонников и продержаться до тех пор, пока Дейенерис не присоединится к вам со своей армией.
— Ты же сам сказал, что она может меня не принять?
— Пожалуй, я слегка преувеличил. Может она и сжалится, когда вы приползете просить её руки, — пожал плечами карлик. — Вы правда готовы рискнуть своим троном, понадеявшись на женскую прихоть? Но если вы отправитесь в Вестерос… о, тогда совсем другое дело. Вы уже мятежник, а не попрошайка. Храбрый, безрассудный, истинный наследник Таргариенов, идущий по стопам Эйегона Завоевателя. Дракон!
— Говорю же, я знаю нашу юную королеву. Стоит ей услышать, что убитый сын её брата Рейегара жив, что этот храбрый мальчик, горя желанием отомстить за своего отца и вернуть Железный Трон роду Таргариенов, поднял над Вестеросом драконье знамя её предков и мужественно сражается, окруженный со всех сторон неприятелем… она примчится к вам на всех парусах. Вы последний из её рода, а Мать Драконов, эта Разбивающая Цепи, прежде всего — спасительница. Девушка, утопившая в крови города рабовладельцев, лишь бы совершенно чужие ей люди не томились в оковах, едва ли оставит в беде сына собственного брата. И когда, прибыв в Вестерос, она увидит вас в первый раз, то вы встретитесь на равных, как мужчина и женщина, а не как королева и проситель. Неужели после этого она сможет не влюбиться в вас? — Улыбаясь, он схватил своего дракона и передвинул его на другой край доски. — Надеюсь, ваше величество простит меня. Ваш король в ловушке. Поражение в четыре хода.
Принц изумленно уставился на игральную доску:
— Мой дракон…
— …слишком далеко, чтобы спасти вас. Вам следовало переместить его в центр битвы.
— Но ты же сказал…
— Я солгал. Не верьте никому, и держите дракона поблизости.
Юный Гриф резко вскочил на ноги и пнул игральную доску. Фигурки разлетелись во все стороны и, подпрыгивая, покатились по палубе «Скромницы».
— Собери их, — приказал юноша.
«В конце концов, может он и правда Таргариен».
— Как пожелает ваше величество. — Тирион опустился на четвереньки и принялся подбирать фигурки, ползая по палубе.
День близился к вечеру, когда на «Скромницу» вернулись Яндри и Исилла. Едва поспевавший за ними носильщик толкал перед собой тачку, доверху нагруженную провизией: солью, мукой, свежим маслом, завернутыми в полотно окороками, мешками с апельсинами, яблоками и грушами. На плече Исиллы красовалась громадная, размером с Тириона, щука, а Яндри тащил на загривке бочонок с пивом.
Увидев стоявшего у сходней карлика, Исилла остановилась так резко, что Яндри врезался в нее и соскользнувшая с её плеча щука чуть было не шлепнулась обратно в реку. Подоспевший Утка еле успел схватить рыбину. Уставившись на Тириона, Исилла сделала странный жест, как будто протыкая воздух тремя пальцами.
«Знак, ограждающий от зла».
— Давай помогу тебе с рыбешкой, — предложил Тирион Утке.
— Нет, — одёрнула Исилла. — Не приближайся. И не смей трогать еду, кроме той, что ешь сам.
Карлик послушно поднял над головой руки:
— Как прикажешь.
Яндри опустил винный бочонок на палубу.
— Где Гриф? — спросил он у Хэлдона.
— Спит.
— Тогда буди. Мы принесли новости, которые будут ему интересны. В Селорисе только и говорят, что о королеве. По слухам, она до сих пор торчит в Миэрине под осадой. Если верить базарным байкам, то Старый Волантис скоро присоединится к войне против неё.
Хэлдон поджал губы.
— Сплетням рыботорговцев доверять нельзя. Но думаю, Гриф захочет это услышать. Вы ж его знаете, — и Полумейстер спустился в каюту.
«Девчонка так и не выступила на запад».
Без сомнения, у неё были на это веские причины. Между Миэрином и Волантисом не менее пятисот лиг пустынь, гор, болот, да древних руин. Плюс Мантарис с его зловещей репутацией.
«Город монстров, но если она отправится по суше, то где же еще ей достать еды и воды? Морем, конечно, быстрее, но если у нее нет кораблей