не битвы. Он никогда не пойдет на это. Ты знаешь его не хуже меня.
— Когда бы мы ни сбежали, это будет дезертирством, — возразил Геррис. — Принц в Лохмотьях не жалует дезертиров. Он пошлёт охотников, и да помогут нам Семеро, когда они нас настигнут. Если повезет, отсекут только ноги, чтобы мы больше не смогли бежать. А если не повезет — отдадут Милашке Мерис.
Последний аргумент заставил Квентина задуматься. Милашка Мерис его пугала. Она была родом из Вестероса, выше его — без малого шести футов ростом. После двадцати лет, проведённых в вольных отрядах, в ней не осталось ничего милого — ни внутри, ни снаружи.
Геррис взял его за руку.
— Подождем. Ещё несколько дней, и всё. Мы пересекли полмира, потерпим еще пару лиг. Где-то к северу от Юнкая нам должно повезти.
— Как скажешь, — с сомнением сказал Лягушонок…
…но раз в жизни боги услышали его, и удача пришла к ним намного раньше, чем предполагалось.
Случилось это двумя днями позже. Хью Хангерфорд остановил коня подле их костра и сказал:
— Дорнийцы, вас требуют в палатку командира.
— Которого из нас? — спросил Геррис. — Мы все дорнийцы.
— Всех троих.
Угрюмый воин занимал пост казначея отряда до тех пор, пока Принц в Лохмотьях, уличив его в воровстве, не отрезал ему три пальца. Теперь Хангерфорд был простым сержантом.
«Что могло случиться?» До сей поры Лягушонок сомневался, что их командир имел какое-либо представление о его существовании. Хангерфорд поскакал прочь, лишив их возможности расспросить его о подробностях. Всё, что они могли сделать, это собраться вокруг Громадины и подчиниться приказу.
— Не признавайтесь ни в чём и будьте начеку, — сказал Квентин своим друзьям.
— Я всегда начеку, — ответил Громадина.
Когда дорнийцы пришли, огромный шатёр из парусины серого цвета, который Принц в Лохмотьях любил называть своим холщовым замком, уже был переполнен. Квентину хватило мгновения, чтобы понять, что большая часть собравшихся была из Семи Королевств либо отпрысками вестеросцев. Изгнанники или дети изгнанников. Дик-Соломинка утверждал, что в отряде было около шестидесяти вестеросцев; добрая треть которых сейчас находилась в шатре, включая самого Дика, Хью Хангерфорда, Милашку Мерис и златовласого Льюиса Ланстера, лучшего лучника в отряде.
Дензо Дхан и Кагго тоже были там. Кагго-Трупобой — так теперь называли воина, но только не в его присутствии: он был вспыльчив, а его кривой чёрный меч выглядел столь же опасным, как и хозяин. Мир знал сотни валирийских мечей и лишь несколько аракхов. Ни Кагго, ни Дхан не были вестеросцами, но оба служили капитанами и пользовались особым уважением Принца в Лохмотьях.
«Его верные помощники — правая рука и левая. Назревает что-то серьезное».
Разговор начал сам Принц в Лохмотьях.
— Пришёл приказ от Юрхаза, — начал он. — Выжившие астапорцы выползают наружу из своих дыр. В городе не осталось ничего, кроме трупов, поэтому они пытаются выбраться за его пределы. Их сотни, может быть тысячи, все голодные и больные. Юнкайцы не желают видеть их у стен Жёлтого Города. Нам приказано прогнать их прочь — назад к Астапору либо на север к Миэрину. Если королева драконов возжелает принять их к себе — на здоровье. У половины из них кровавый понос, но даже здоровые — это лишние рты.
— Юнкай ближе, чем Миэрин, — возразил Хью Хангерфорд. — Что если они не захотят повернуть?
— На этот случай у вас есть мечи и копья, Хью. Хотя, возможно, от стрел проку будет больше. Держитесь подальше от больных. Я направляю половину сил к холмам. Пятьдесят патрулей, по двадцать всадников в каждом. Кровавая борода получил такой же приказ, значит, Кошки также будут на месте.
Воины обменялись взглядами, некоторые начали тихо перешептываться. Несмотря на то, что Гонимые Ветром и Рота Кошки были на службе у Юнкая, год назад на территории Спорных Земель они сражались по разные стороны фронта, и с тех пор их неприязнь никуда не делась. Кровавая борода, свирепый командир Кошек, буйный кровожадный гигант, не скрывал своего презрения к «седобородым старикам в лохмотьях».
Дик-Соломинка прочистил горло.
— Прошу прощения, но все находящиеся здесь — из Семи Королевств. М'лорд до сих пор не делил отряды по крови или языку. Зачем объединять нас?
— Справедливый вопрос. Вы направитесь на запад к холмам, затем обогнете Юнкай по дороге к Миэрину. Если наткнетесь на астапорцев, гоните их на север или убейте. Но знайте, что цель не в этом. За Жёлтым Городом вы, скорее всего, столкнетесь с патрулями королевы драконов, Младшими Сыновьями или Воронами-Буревестниками. Сойдут и те, и другие. Вы должны примкнуть к ним.
— Примкнуть к ним? — спросил рыцарь-бастард, сир Орсон Стоун. — Вы хотите, чтобы мы пошли на предательство?
— Совершенно верно, — ответил Принц в Лохмотьях.
Квентин Мартелл чуть не рассмеялся. «Боги сошли с ума».
Вестеросцы в беспокойстве переминались с ноги на ногу. Некоторые уставились в чаши с вином, словно надеялись найти там немного мудрости. Хью Хангерфорд нахмурился.
— Вы считаете, что королева Дейенерис примет нас…
— Да.
— … если даже и примет, то какую роль мы будем играть? Шпионов? Убийц? Послов? Или вы собираетесь сменить сторону?
— Позволь решать это Принцу, Хангерфорд, — сердито проговорил Кагго. — Всё, что от тебя требуется — исполнять приказы.
— Повинуюсь, — Хангерфорд поднял свою искалеченную руку.
— Будем откровенны, — сказал Дензо Дхан, воин-бард, — юнкайцы не внушают доверия. Независимо от исхода этой войны, Гонимые Ветром должны остаться в выигрыше. Наш Принц мудро оставляет все дороги открытыми.
— Командовать вами будет Мерис, — сказал Принц в Лохмотьях. — Она в курсе замысла. Думаю, Дейенерис Таргариен охотнее примет женщину.
Квентин взглянул на Милашку Мерис. Когда её мертвые холодные глаза остановились на нём, он содрогнулся. «Не нравится мне это».
У Дика-Соломинки тоже были сомнения.
— Девчонка должна быть полной дурой, чтобы поверить нам. Даже если Мерис с нами. Особенно если она с нами. Черт, да я сам не доверяю Мерис, хоть и трахнул её пару раз. — Он ухмыльнулся, однако никто не засмеялся. Не говоря уже о самой Мерис.
— Мне кажется, ты ошибаешься, Дик, — ответил Принц в Лохмотьях. — Вы все вестеросцы. Земляки. Вы говорите на том же языке, что и она, поклоняетесь тем же богам. Что до мотивов, то вы все пострадали от моих рук. Дик, я сек тебя чаще, чем любого другого воина под моим началом, и твоя спина послужит хорошим доказательством. Хью отсекли три пальца в наказание. Мерис была изнасилована половиной отряда. Не нашего отряда, говоря по правде, но это можно не упоминать. Уилл-Лесник… ну, что я могу сказать… ты просто подонок. Сир Орсон обвиняет меня в том, что я отправил его брата в Горести, а сир Люцифер всё ещё негодует по поводу рабыни, которую Кагго отобрал у него.
— Мог бы и вернуть после того как попользовался, — пожаловался Люцифер Длинный. — Не было причин убивать её.
— Она была уродиной, — ответил Кагго. — Чем не причина.
Принц в Лохмотьях продолжил, как ни в чем не бывало.
— Веббер, ты мечтаешь вернуть земли, потерянные в Вестеросе. Ланстер, я убил мальчишку, которого ты так любил. Дорнийцы, вы думаете, что вас обманули. В Астапоре вы получили меньше того, что было обещано в Волантисе, и мне досталась львиная доля награбленного.
— Последнее — чистая правда! — высказался сир Орсон.
— Зерно истины делает ложь правдоподобной, — сказал Принц в Лохмотьях. — У каждого из вас достаточно причин, чтобы бросить меня. И Дейенерис Таргариен известно, что наёмники — народец непостоянный. Младшие Сыновья и Вороны-Буревестники взяли юнкайское золото, но не задумываясь перешли на её сторону, как только обстоятельства стали складываться в её пользу.
— Когда мы выступаем? — спросил Льюис Ланстер.
— Сию же секунду. Остерегайтесь Кошек и Длинных Копий, на которых вы можете напороться. Никто, кроме собравшихся здесь, не знает, что ваше бегство — это часть плана. Выберете неудачный момент для побега, и вас покалечат за дезертирство либо выпотрошат за измену.
Троица дорнийцев молча покинула палатку командира. «Двадцать всадников, говорящих на общем языке, — подумал Квентин. — Теперь толком и не пошепчешься».
Громадина хлопнул его по спине.
— Ну что, Лягушонок, охота на драконов начинается.
Своенравная невеста
Аша Грейджой сидела в великом чертоге Галбарта Гловера, попивая вино Галбарта Гловера, когда мейстер Галбарта Гловера принес ей письмо.
— Миледи, — как всегда, когда мейстер обращался к ней, он казался взволнованным. — Птица с Барроутона.
Он подал ей пергамент так, будто хотел поскорее от него избавиться. Послание было туго скручено и скреплено каплей твердого розового сургуча.
«Барроутон, — Аша пыталась вспомнить, кто правил в Барроутоне. — Какой-нибудь северный лорд, навряд ли он дружелюбно настроен».
И эта печать… Болтоны из Дредфорта шли в бой под розовыми знамёнами, покрытыми вышитыми каплями крови. Само собой, они будут использовать и розовый сургуч.
«Я держу в руках отраву, — подумала она. — Мне следует сжечь письмо». Вместо этого она сломала печать. Клочок кожи слетел ей на колени. По мере чтения скупых коричневых строк её чёрное настроение становилось все чернее. «Чёрные крылья, чёрные вести». Вороны никогда не приносят хорошие новости. Последнее сообщение, пришедшее в Темнолесье, было от Станниса Баратеона, он требовал присяги. Но нынешнее было ещё хуже.
— Северяне взяли Ров Кейлин.
— Бастард Болтона? — спросил Кварл, стоявший рядом с ней.
— Рамси Болтон, лорд Винтерфелла, так он подписывается. Но там есть и другие имена. Свои подписи оставили леди Дастин, леди Сервин и четверо Рисвелов. Рядом с ними коряво нацарапан гигант, герб кого-то из Амберов.
Подписи были поставлены мейстерскими чернилами, сделанными из сажи и смолы, но сообщение над ними было нацарапано чем-то коричневым крупным, угловатым почерком. В письме говорилось о взятии Рва Кейлин, о триумфальном возвращении Хранителя Севера в свои земли, о скорой свадьбе. Первые слова послания гласили: