мы. Но как мы узнаем, пока не спрыгнем с какой-нибудь высокой башни? — Сквозь окно ворвался порыв ветра, распахнув его плащ. В его наготе было что-то непристойное и мешающее сосредоточиться. — Никто на самом деле не узнает на что способен, пока не прыгнет.
— Так вот окно. Давай, прыгай! — Терпение Виктариона подошло к концу. Его раненая рука снова болела. — Чего ты хочешь?
— Мир. — Отблеск огня отразился в единственном глазе Эурона. — «В его насмешливом глазе». — Не хочешь вина из запасов лорда Хьюэтта? Ни одно вино и в половину не так сладко, как вино побежденного врага.
— Нет. — Виктарион отвел взгляд. — Прикройся.
Эурон уселся и поддернул плащ, прикрыв интимное место.
— Я забыл, какой пустой и шумный они народ, мои железнорожденные. Я бы дал им драконов, а они орут про виноград.
— Виноград для них реальнее. Человек может вдоволь им наесться. Его сок очень сладок, и из него делают вино. А что могут им дать драконы?
— Головную боль. — Вороний Глаз отпил из серебряного кубка. — Однажды, брат, я держал в руках драконье яйцо. Один мирийский колдун клялся, что сумеет его высидеть, если я дам ему год и столько золота, сколько ему нужно. Когда я устал от его оправданий, я его зарезал. Видя, как его кишки вываливаются ему в руки, он сказал: — «Но год ведь еще не прошел». — Он рассмеялся. — Знаешь, что Крагон умер?
— Кто?
— Парень, что трубил в мой драконий рог. Когда мейстер его вскрыл, его легкие были черны, как сажа.
Виктарионна передернуло.
— Покажи яйцо дракона.
— Я выбросил его в море, когда был не в духе. — Эурон пожал плечами. — До меня дошло, что Чтец не так уж неправ. Слишком большой флот может никогда не добраться до конечной цели. Путешествие слишком долгое и опасное. Только наши лучшие корабли и команды сумеют доплыть до Берега Рабов и вернуться обратно. Железный Флот.
«Но Железный Флот мой!» — Подумал Виктарион. Но ничего не сказал.
Вороний Глаз наполнил два кубка странным черным вином, тягучим словно мед.
— Выпей со мной, брат. Попробуй это.
Он предложил Виктариону один из кубков.
Капитан забрал, но не тот, что предлагал ему Эурон, и подозрительно принюхался к его содержимому. При близком рассмотрении оно казалось не черным, а скорее синим. Жидкость была густой и маслянистой с запахом тлена. Он слегка пригубил ее, но тут же выплюнул.
— Что за гадость! Ты хочешь меня отравить?
— Хотел открыть тебе глаза. — Эурон сделал глубокий глоток из своего кубка и улыбнулся. — «Вечерняя тень» — вино колдунов. Я завладел целой бочкой, когда захватил один галеас из Кварта вместе с гвоздикой, мускатом, сорока свертками зеленого шелка и четырьмя колдунами, которые рассказывали забавные сказки. Один осмелился меня запугивать, поэтому я убил его и скормил трем его товарищам. Сперва они отказывались его есть, но когда они достаточно проголодались, то изменили свое решение. Все люди мясо.
«Бейлон был сумасшедшим, Аэрон еще ненормальнее, но Эурон — самый безумный из всех». — Виктарион уже повернулся, чтобы уйти, но тут Вороний Глаз сказал:
— У короля должна быть жена, чтобы дать ему наследников. Брат, ты нужен мне. Ты не отправишься к Берегу Рабов и не привезешь мне мою любовь?
«У меня тоже когда-то была любовь». — Руки Виктариона сжались в кулаки, и с ладони на пол капнула капля крови. — «Я должен был безжалостно в кровь избить тебя и скормить крабам, так же, как поступил с ней».
— У тебя уже есть сыновья. — Сказал он брату.
— Подлые полукровки, рожденные от шлюх и вдов.
— Но они плоть от твоей плоти.
— Так же, как содержимое моего ночного горшка. Никто из них не сядет на Морской трон, тем более на Железный. Нет, чтобы получить наследника его достойного, мне нужна другая женщина. Когда кракен обвенчается с драконом, брат, весь мир содрогнется.
— С каким драконом? — Нахмурился Виктарион.
— С последним из ее рода. Говорят, она прекраснейшая женщина на свете. Ее волосы серебристое золото, а ее глаза аметисты… но не верь мне на слово, брат. Отправляйся к Берегу Рабов, удостоверься в ее красоте, и привези мне мою любовь.
— Почему я? — Спросил Виктарион.
— Из любви. Из чувства долга. Потому что тебе приказывает твой король. — Эурон рассмеялся. — И ради Морского Трона. Он — твой, ведь я претендую на Железный. Ты унаследуешь мой, как я унаследовал трон за Бейлоном… и когда-нибудь твои собственные сыновья унаследуют его за тобой.
«Мои сыновья». — Но чтобы у человека были сыновья, он должен жениться. А Виктариону не везло с женами. — «Дары Эурона — отравлены», — напомнил он себе. — «Но, с другой стороны…»
— Выбор за тобой, брат. Жить слугой или умереть королем? Посмеешь ли ты взлететь? Пока не прыгнешь, не узнаешь.
Насмешливый глаз Эурона светился от смеха.
— Или я слишком многого от тебя требую? Это ведь опасная штука, заплыть за Валирию.
— Если надо, я смогу провести Железный Флот даже в ад. — Когда Виктарион разжал руку, ладонь была красной от крови. — Да. Я отправлюсь к Берегу Рабов. Я найду дракониху и привезу ее назад. — «Но не для тебя. Ты украл у меня жену и обесчестил ее. C твоей я сделаю то же самое. Прекраснейшая женщина на свете будет принадлежать мне».
Дейенерис
Каждое утро королева выходила на западные укрепления и считала паруса в Заливе Работорговцев.
Сегодня получилось двадцать пять, хотя некоторые из них были слишком далеко и, к тому же, двигались, так что трудно было назвать точное количество. Иногда она пропускала корабль или считала один и тот же дважды.
«Какая разница? Для того чтобы задушить, нужны всего десять пальцев».
Вся морская торговля прекратилась, и её рыбаки боялись даже высунуть нос в залив. Самые отчаянные все-таки ловили рыбу в реке, хотя и это было опасно, большинство же отсиживалось за сложенными из разноцветного кирпича стенами Миэрина.
В заливе были и миэринские корабли — боевые и торговые галеры, находившиеся в море во время первой осады города. Сейчас они вернулись и присоединились к флотам Кварта, Толоса и Нового Гиса.
Совет её адмирала оказался бесполезным, если не сказать хуже.
— Спустите на них драконов, — предложил Гролео. — Пусть юнкайцы отведают драконьего огня — сразу очистят путь торговцам.
— Нас окружают корабли, а мой флотоводец только и знает, что говорить о драконах, — сказала Дени. — Ты адмирал или кто?
— Адмирал без кораблей.
— Так построй корабли.
— Боевые корабли из кирпича не построишь. А работорговцы выжгли все леса на двадцать миль от города.
— Тогда езжай на двадцать первую милю! Я дам тебе телеги, рабочих, мулов — всё, что понадобится.
— Я моряк, а не корабел. Меня отправили к вам с приказом привезти ваше величество назад в Пентос. Вместо этого вы завели нас сюда и разобрали мой «Садулеон» по досочке. Я больше никогда его не увижу. И возможно, никогда не увижу ни свой дом, ни старуху-жену. Это не я отказался от кораблей Даксоса. В конце концов, я не могу воевать с квартийцами на рыбацких лодках!
Его выпад встревожил королеву, и Дени даже какое-то время думала, не окажется ли седой пентошиец одним из предсказанных ей предателей. «Нет, он всего лишь несчастный и тоскующий по дому старик».
— Но должны же мы хоть что-нибудь предпринять.
— Да, и я уже говорил, что именно. Все корабли сделаны из канатов, смолы и холстины, из квохорской сосны, соторосского тика, старых дубов Норвоса Великого, тиса, ясеня или ели. Одним словом, из дерева, ваше величество. А дерево горит. Драконы…
— Я не желаю больше слышать о моих драконах. Оставь меня. Иди, помолись своим пентошийским богам и попроси у них бурю, которая потопит наших врагов.
— Ни один моряк не станет просить богов о буре, ваше величество.
— Мне надоело слушать, чего ты не будешь делать. Ступай.
— Сейчас наши амбары полны, — напомнил оставшийся с ней сир Барристан, — и по приказу вашего величества были высажены бобы, виноград и пшеница. Ваши дотракийцы выгнали работорговцев с холмов и освободили их рабов от цепей. Так что бывшие невольники тоже занимаются посевами, а потом привезут свой урожай на рынок в Миэрин. И ещё у вас будет поддержка лхазарян.
«Даарио завоевал для меня их дружбу, чего бы это ему ни стоило».
— Ягнячьи люди. Ах, если бы у ягнят были клыки!
— Тогда, несомненно, волки стали бы осторожнее.
Это её рассмешило.
— Как учатся ваши сироты, сир?
Старый рыцарь улыбнулся:
— Прекрасно, ваше величество. Спасибо, что спросили. — Мальчишки были его гордостью. — У четырёх или пяти есть все задатки будущих рыцарей. А может даже и всей дюжины.
— Хватило бы и одного, окажись он таким же, как вы.
Очень скоро может прийти день, когда ей понадобятся любые рыцари.
— Они смогут устроить для меня турнир? Я хотела бы посмотреть.
Визерис рассказывал ей о рыцарских состязаниях, которые посещал в Семи Королевствах. Сама же Дени никогда в жизни турнира не видела.
— Мальчики еще не готовы, ваше величество. Придет время, и они с удовольствием продемонстрируют вам свое искусство.
— Надеюсь, этот день близок.
Она поцеловала бы своего доброго рыцаря в щеку, но как раз в этот момент в дверях показалась маленькая наатийка.
— Чего тебе, Миссандея?
— Ваше величество, Скахаз просит аудиенции.
— Пригласи его.
Бритоголового сопровождали две Медных Твари: один в маске сокола, другой — с личиной шакала. Под медью были видны только глаза.
— Ваша лучезарность, прошлым вечером видели, как Хиздар вошел в пирамиду Жаков и покинул её лишь глубокой ночью.
— Сколько пирамид он уже посетил? — спросила Дени.
— Одиннадцать.
— И сколько дней прошло со времени последнего убийства?
— Двадцать шесть, — глаза Бритоголового сверкнули яростью. Он по своей инициативе послал Медных Тварей следить за нареченным женихом королевы и примечать все, что тот делает.