— Говорят, он уложит в постель дочурку лорда Эддарда, — жаловалась повариха Стаута, не подозревая, что Вонючка подслушивает, — но поимеют-то нас, когда придут снега, помяните мое слово.
Но раз лорд Рамси приказал устроить пир, тот должен состояться. В чертоге Стаутов на козлах поставили столы. Забили бычка. И как только зашло солнце, неудачливые охотники принялись вкушать жаркое и рёбрышки, ячменный хлеб, кашу из моркови и гороха, запивая всё это внушительным количеством эля.
Малому Уолдеру выпало следить за тем, чтобы чаша лорда Рамси не пустела, а Большой Уолдер наливал остальным гостям за высоким столом. Вонючку приковали у дверей, чтобы его аромат не портил пирующим аппетит. Он поужинает позже — теми объедками, которые решит ему оставить лорд Рамси. А вот собаки весело носились по залу и изрядно развлекли гостей, когда Мод и Серая Джейн вцепились в одного из псов лорда Стаута из-за особенно мясистой косточки, брошенной им Коротким Уиллом. Вонючка был единственным человеком во всем зале, не следившим за схваткой трёх собак. Он смотрел на Рамси Болтона.
Собачий бой окончилась смертью хозяйского пса — старого и не имевшего ни единого шанса. Он был один против двух, а суки Рамси — молоды, сильны и свирепы. Костлявый Бен, любивший собак больше, чем их хозяин, рассказал Вонючке, что все они названы в честь крестьянок, на которых Рамси, будучи ещё бастардом, охотился вместе с первым Вонючкой, а потом насиловал и убивал.
— В честь тех, кто устраивал ему хорошую охоту. Те, что рыдают, умоляют и не бегут, не возрождаются суками.
Вонючка не сомневался, что в следующем помёте, родившимся на псарне Дредфорта, будет Кира.
— А ещё он их натаскивает на волков, — разоткровенничался Костлявый Бен.
Вонючка промолчал. Он-то знал, с какими волками должны расправиться девочки, но не имел ни малейшего желания смотреть, как они будут драться за его отрубленный палец.
Двое слуг выносили останки мертвого пса, а старая женщина достала тряпку, грабли и ведро, чтобы убрать пропитанную кровью солому, когда двери зала распахнулись, впустив порыв ветра, и внутрь вошла дюжина мужчин в серых кольчугах и шлемах, расталкивая побледневших молодых стражников Стаута в кожаных бригантинах и красно-коричневых плащах. Среди пирующих воцарилась внезапная тишина. Один только лорд Рамси отбросил в сторону кость, которую обгладывал, вытер рот рукавом, улыбнулся жирными губами и произнес:
— Отец.
Лорд Дредфорта спокойно обвел взглядом остатки пира, мёртвого пса, гобелены и закованного в цепи Вонючку.
— Вон, — велел он пирующим своим тихим, как шёпот голосом. — Сейчас же. Все до единого.
Люди лорда Рамси вскочили из-за столов, побросав тарелки и чаши. Костлявый Бен прикрикнул на девочек, и те бросились за ним. Некоторые до сих пор сжимали в зубах кости. Харвуд Стаут сухо поклонился и покинул зал без единого слова.
— Освободи Вонючку и забери с собой, — прорычал Рамси Кислому Алину, но его отец взмахнул бледной рукой и произнёс:
— Нет, оставь его.
Даже личные стражники лорда Русе вышли, захлопнув за собой двери. Когда эхо затихло, Вонючка остался в зале наедине с двумя Болтонами, отцом и сыном.
— Ты не отыскал наших пропавших Фреев.
Русе Болтон произнес это скорее утвердительно, чем вопросительно.
— Мы поехали туда, где, по словам лорда Миноги, они разделились, но девочки не взяли след.
— Вы спрашивали о них в деревнях и заимках.
— Пустая трата слов. Крестьяне ни на что не обращают внимания.
Рамси пожал плечами:
— Какая разница? Мир обойдётся без парочки Фреев. Их полным-полно в Близнецах, на случай если нам понадобится ещё один.
Лорд Русе оторвал маленький кусочек от горбушки хлеба и проглотил.
— Хостин и Эйенис беспокоятся.
— Если они так хотят, отправь их на поиски.
— Лорд Виман винит себя. Его послушать, он особенно привязался к Рейегару.
Лорд Рамси пришел в бешенство. Вонючка видел это по его рту, изгибу толстых губ, по тому, как напряглась его гортань.
— Этим дуракам следовало бы остаться с Мандерли.
Русе Болтон пожал плечами.
— Носилки лорда Вимана движутся со скоростью улитки… и, несомненно, здоровье и габариты его светлости не позволяют ему путешествовать дольше нескольких часов в день при регулярных остановках для трапезы. Фреям не терпелось добраться до Барроутона и воссоединиться со своей родней. Разве можно винить их за то, что они поехали вперед?
— Если они и в самом деле поехали. Ты веришь Мандерли?
Бледные глаза его отца сверкнули.
— А что, похоже? И всё же его светлость пребывает в крайнем расстройстве.
— Не в таком сильном, чтобы перестать есть. Лорд Свин, должно быть, прихватил с собой половину запасов Белой Гавани.
— Сорок телег полных еды. Бочки с обычным и пряным вином, бочонки свежевыловленных миног, стадо коз, сотню свиней, ящики крабов и устриц, огромную треску… Лорд Виман любит покушать, как ты мог заметить.
— Я заметил то, что он не привез заложников.
— Я тоже.
— Что ты собираешься с этим делать?
— Хороший вопрос, — лорд Русе нашёл пустую чашу, протер скатертью и наполнил из кувшина. — Мне кажется, Мандерли не одинок в своей любви к пирам.
— Это тебе следовало устроить пир в честь моего возвращения, — возразил Рамси, — и он должен был состояться в Кургане, а не в этом нужнике.
— Курган и его кухни не мои, чтобы я ими распоряжался, — мягко произнёс его отец. — Я всего лишь гость. Замок и город принадлежат леди Дастин, а она тебя не выносит.
Лицо Рамси потемнело.
— А сможет она меня выносить, если я отрежу ей сиськи и скормлю моим девочкам? Сможет ли она меня выносить, если я сдеру с неё кожу и сделаю себе сапоги?
— Вряд ли. И эти сапоги дорого нам обойдутся. Они будут стоить нам Барроутона, верности Дастинов и Рисвеллов.
Русе Болтон сел за стол напротив сына.
— Барбри Дастин — младшая сестра моей второй жены, дочь Родрика Рисвелла, сестра Роджера, Рикарда и моего тезки Русе, кузина остальных Рисвеллов. Она любила моего покойного сына и подозревает, что ты причастен к его гибели. Леди Барбри — женщина, знающая, что такое затаить обиду. Будь благодарен за это. Барроутон предан Болтонам во многом потому, что она все ещё винит Неда Старка в смерти своего мужа.
— Предан? — бушевал Рамси. — Да она поплёвывает на меня свысока. Придёт день, когда я спалю её драгоценный деревянный город. Пусть плюёт на него, посмотрим, сможет ли она погасить пламя.
Русе сделал такое лицо, будто эль, который он пил, неожиданно прокис.
— Иногда ты заставляешь меня сомневаться, моё ли ты семя. Мои предки много кем были, но только не глупцами. Нет, замолчи, я слышал достаточно. Да, сейчас мы сильны. У нас есть могущественные друзья в лице Ланнистеров и Фреев, и неохотная поддержка большей части Севера… Но что, как ты думаешь, произойдёт, когда объявится один из сыновей Неда Старка?
«Все сыновья Неда Старка мертвы, — подумал Вонючка. — Робб убит в Близнецах, а Бран и Рикон… Мы обмакнули их головы в смолу…»
В голове стучало, он не хотел вспоминать прошлое до того, как узнал своё имя. Это слишком тяжёлые воспоминания, почти такие же болезненные, как нож для свежевания Рамси…
— Волчата Старка мертвы, — сказал Рамси, глотнув еще немного эля из чаши, — и таковыми и останутся. Пусть только покажут свои мерзкие рожи, и мои девочки разорвут этих волков на куски. Чем раньше они объявятся, тем скорее я снова их убью.
Старший Болтон вздохнул.
— Снова? Это, конечно же, оговорка. Ты никогда не убивал сыновей лорда Эддарда, этих двух прелестных мальчишек, которых мы так обожали. Это работа Теона Перевёртыша, помнишь? Сколько наших сомнительных друзей, по-твоему, осталось бы с нами, если бы открылась правда? Только леди Барбри, которую ты хочешь пустить на сапоги… Плохие сапоги, кстати. Человеческая кожа не такая прочная, как бычья, и не будет так же долго носиться. Указом короля ты теперь Болтон. Постарайся вести себя соответственно. О тебе ходят слухи, Рамси. Я слышу их отовсюду. Люди боятся тебя.
— Хорошо.
— Ошибаешься. Это не хорошо. Обо мне никогда не ходили слухи. Думаешь, иначе я сидел бы здесь? Твои забавы — это твоё дело, я не буду попрекать тебя ими, но стоит быть более благоразумным. Мирная земля, тихий народ. Это всегда было моим правилом. Сделай его своим.
— За этим ты оставил леди Дастин и жирную свинью-жену? Чтобы прийти сюда и велеть мне вести себя тихо?
— Не совсем. Есть новости, которые ты должен услышать. Лорд Станнис наконец покинул Стену.
Рамси приподнялся, улыбка заиграла на его широких влажных губах.
— Он идёт на Дредфорт?
— Увы, нет. Арнольф не понимает этого. Он клянётся, что сделал всё, что мог, чтобы тот заглотил наживку.
— Подозрительно. Поскреби Карстарка и найдёшь Старка.
— После того как Молодой Волк поскрёб лорда Рикарда, это утверждение может быть не так справедливо, как прежде. Но это не важно. Лорд Станнис отобрал Темнолесье у железнорождённых и вернул его дому Гловеров. Что хуже, к нему присоединилась горные кланы: Вуллы, Норри, Лиддлы и все остальные. Его сила растёт.
— Наша больше.
— Пока.
— Самое время раздавить его. Позволь мне пойти на Темнолесье.
— После твоей женитьбы.
Рамси стукнул чашей о стол, и остатки эля разлились по скатерти.
— Мне надоело ждать. У нас есть девчонка, дерево и достаточно лордов, чтобы засвидетельствовать. Я женюсь на ней завтра, засажу ей между ног сына и выступлю ещё до того, как высохнет её девичья кровь.
«Она будет молиться, чтобы ты ушел, — подумал Вонючка, — и молиться, чтобы ты никогда не вернулся к ней в постель».
— Ты засадишь в неё сына, — согласился Русе Болтон, — но не здесь. Я решил, что ты женишься на девчонке в Винтерфелле.
Эта перспектива явно не обрадовала лорда Рамси.
— Я разрушил Винтерфелл, или ты забыл?
— Нет, это ты забыл… Железнорождённые разрушили Винтерфелл и вырезали всех его жителей. Теон Перевёртыш.