Когда сир Барристан вместе со Скахазом Бритоголовым спустились по мраморной лестнице, сидевшие за столом встали. На совете присутствовали Марселен из Детей Матери и Саймон Полосатая Спина, командир Свободных Братьев. Храбрые Щиты выбрали себе нового командира — чернокожего выходца с Летних Островов по имени Тал Торак. Их прежнего капитана Моллоно Йос Доба унесла бледная кобылица. Безупречных представлял Серый Червь, и при нём три сержанта-евнуха в остроконечных бронзовых шлемах. Вороны-Буревестники прислали двух видавших виды наёмников: лучника по имени Джокин и угрюмого, покрытого шрамами, вооружённого топором воина, известного под кличкой Вдовец. Эти двое вместе командовали отрядом в отсутствие Даарио Нахариса. Большая часть кхаласара королевы отправилась под началом Агго и Ракхаро искать Дейенерис в Дотракийском море, но за оставшихся всадников пришёл говорить кривой колченогий джакка рхан Роммо.
На противоположной стороне стола сир Барристан посадил четырёх бывших телохранителей короля Хиздара — гладиаторов Гогора Гиганта, Белакво Костолома, Камаррона Несчётного и Пятнистого Кота. Селми настоял на их присутствии, вопреки всем возражениям Скахаза Бритоголового. Они уже один раз помогали Дейенерис Таргариен взять город, и об этом не стоило забывать. Пусть гладиаторы и жестокие убийцы с руками по локоть в крови, но они по-своему были верны… королю Хиздару, конечно, но и королеве тоже.
Последним в зал тяжёлой походкой вошёл Силач Бельвас.
Евнух заглянул смерти в лицо, подошёл к ней так близко, что мог бы поцеловать её в губы, был заклеймён ею. Он потерял добрых два стоуна веса и испещрённая сотней зарубцевавшихся шрамов тёмно-коричневая кожа, когда-то туго обтягивавшая внушительные грудь и пузо, висела теперь дряблыми складками, колыхавшимися при ходьбе, точно халат на три размера больше. Шагал евнух медленно и, казалось, не вполне уверенно.
В любом случае, появление Бельваса обрадовало старого рыцаря. В своё время они вместе пересекли полмира, и сир Барристан знал, что может положиться на евнуха, если дело дойдёт до битвы.
— Бельвас. Мы все рады, что ты смог к нам присоединиться.
— Белобородый, — улыбнулся Бельвас. — Где печёнка и лук? Силач Бельвас уже не такой сильный, как раньше, ему надо есть, чтобы снова стать большим. Силача Бельваса отравили. Кто-то должен умереть.
«Кто-то умрёт. Умрут, точнее сказать».
— Садись, друг мой.
Когда Бельвас устроился за столом, скрестив на груди руки, сир Барристан начал:
— Этим утром, перед самым рассветом, умер Квентин Мартелл.
Вдовец хохотнул.
— Повелитель драконов.
— А, по-моему, просто дурак, — заявил Саймон Полосатая Спина.
«Нет, всего лишь мальчишка». Сир Барристан ещё не забыл те глупости, которые сам совершал в юности.
— Не говорите дурно о мёртвых. Принц заплатил за содеянное чудовищную цену.
— А остальные дорнийцы? — спросил Тал Торак.
— В настоящий момент взяты под стражу.
Они не оказали никакого сопротивления. Арчибальд Айронвуд, когда его обнаружили Медные Твари, прижимал к груди обожжённое, дымящееся тело принца. Судя по его обгоревшим рукам, дорниец сбил ими пламя, охватившее Квентина Мартелла. Геррис Дринкуотер стоял над ними с мечом, но бросил клинок, как только увидел стражников-саранчу.
— Мы посадили их в одну камеру.
— И пусть вздёрнут на одной виселице, — предложил Саймон Полосатая Спина. — Они выпустили в город двух драконов.
— Откройте ямы и дайте дорнийцам мечи, — попросил Пятнистый Кот. — Я убью их обоих, и весь Миэрин будет выкрикивать моё имя.
— Бойцовые ямы останутся закрыты, — постановил Селми. — Кровь и шум только приманят к себе драконов.
— Быть может, всех троих, — предположил Марселен. — Чёрное чудовище уже однажды прилетело к нам — почему бы ему не явиться вновь? На этот раз вместе с нашей королевой.
«Или без неё». Если Дрогон вернётся в Миэрин без Дейенерис на спине, город утонет в крови и огне — уж в этом сир Барристан не сомневался. Даже те, кто сейчас сидит за этим столом, вскоре сцепятся друг с другом. Пусть Дейенерис Таргариен всего лишь молоденькая девушка, но это она и только она удерживала всех их вместе.
— Её величество вернётся тогда, когда вернётся, — произнёс сир Барристан. — Мы загнали в Яму Дазнака тысячу овец, наполнили Яму Гразза быками, а Золотую Яму — дикими зверями, собранными Хиздаром зо Лораком для игрищ.
Пока что драконы удовлетворялись бараниной и, проголодавшись, возвращались в Яму Дазнака. Сир Барристан ещё не слышал, чтобы хоть один из них охотился за людьми — в стенах города или за ними. После смерти Харгаза-героя ни один миэринец не был убит драконами — кроме нескольких работорговцев, которым хватило глупости встать на дороге у Рейегаля, когда тому вздумалось обустроить себе логово на вершине пирамиды Хазкаров.
— Нам надо обсудить более срочные вопросы. Я послал Зелёную Милость к юнкайцам заключить договор об освобождении наших заложников и к полудню ожидаю её с ответом.
— Со словами, — сказал Вдовец. — Воронам-Буревестникам ли не знать юнкайцев. У них вместо языков черви, гнущиеся и так, и этак. Зелёная Милость доставит нам червивые слова, а не капитана.
— Если деснице королевы будет угодно вспомнить, Мудрые господа держат в плену и нашего Героя, — напомнил Серый Червь. — И конного владыку Чхого, который приходится королеве кровным всадником.
— Кровь от крови её, — подтвердил дотракиец Роммо. — Его надо освободить. Этого требует честь кхаласара.
— Его освободят, — пообещал сир Барристан, — но для начала нам надо подождать, пока Зелёная Милость не добьётся…
Скахаз Бритоголовый грохнул кулаком по столу.
— Зелёная Милость ничего не добьётся! Может, пока мы тут сидим, она сговаривается с юнкайцами. Соглашения, говоришь, заключить? Соглашения о чём?
— О выкупе, — ответил сир Барристан. — За каждого заложника столько золота, сколько он весит.
— Мудрым господам не нужно наше золото, сир, — возразил Марселен. — Любой из них богаче ваших вестеросских лордов.
— Но наёмникам золото ещё как нужно. А заложники им ни к чему. Если юнкайцы откажутся от выкупа, мы, таким образом, вобьём клин между ними и наёмниками.
«По крайней мере, я на это надеюсь». Этот план предложила Миссандея — самому Селми подобная мысль никогда бы не пришла в голову. В Королевской Гавани взятками занимался Мизинец, а раздоры между врагами короны сеял лорд Варис. Обязанности сира Барристана были куда как проще и честнее. «Миссандее одиннадцать лет, а она не глупее половины сидящих за этим столом и мудрее всех их».
— Я дал Зелёной Милости указание предложить выкуп только на общем собрании всех юнкайских командиров.
— Они всё равно откажут, — настаивал Саймон Полосатая Спина. — Скажут, что хотят, чтобы драконов убили, а королю вернули власть.
— Я молюсь, чтобы твои предсказания не сбылись.
«И опасаюсь, что сбудутся».
— Твои боги за тридевять земель, сир дедуля, — произнёс Вдовец. — Вряд ли они услышат твои молитвы. И когда юнкайцы пришлют старуху обратно с наказом плюнуть тебе в глаза, что дальше?
— Пламя и кровь, — еле слышно произнёс Барристан Селми.
На некоторое время над столом повисла тишина. Потом Силач Бельвас шлёпнул себя по животу:
— Это лучше, чем печёнка и лук.
Скахаз Бритоголовый, пристально глядя на десницу сквозь прорези в маске волка, спросил:
— Так ты разорвёшь мир, заключённый королём Хиздаром, старик?
— Разобью вдребезги. — Когда-то, давным-давно, принц назвал юного Селми Барристаном Смелым, и частица того мальчика до сих пор жила в сердце старого рыцаря. — Мы построили сигнальный костёр на вершине пирамиды, где раньше стояла Гарпия. Пропитали дерево маслом и прикрыли сверху от дождя. Когда придёт час атаки — надеюсь, этого не случится, — мы зажжём этот костёр. Вам огонь послужит сигналом вывести людей из ворот и бросить в бой. Каждому предстоит сыграть свою роль в сражении, так что все вы должны быть готовы в любое время, днём и ночью. — Рыцарь поднял руку, подзывая ждущих наготове оруженосцев. — Я приготовил карты, на которых отмечены позиции наших врагов, их лагеря, осадные линии, размещение требушетов. Если нам удастся разбить работорговцев, наёмники их покинут. Я знаю, что у вас есть сомнения и вопросы — огласите их здесь и сейчас. Выйдя из-за этого стола, все мы должны мыслить, как один человек, и руководствоваться одной целью.
— Тогда лучше послать за едой и напитками, — предложил Саймон Полосатая Спина. — Это надолго.
Совещание отняло у них весь остаток утра и большую часть дня. Капитаны и военачальники спорили над картами, как торговки рыбой над ведром с крабами. Уязвимые места, сильные места, как лучше разместить немногочисленных миэринских лучников, стоит ли пустить слонов на прорыв юнкайских линий или лучше оставить в резерве, кому отдать честь возглавить первую атаку, стоит ли разместить кавалерию на флангах или в авангарде.
Сир Барристан предоставил высказаться каждому. Тал Торак считал, что лучше всего, прорвав осадные линии, двинуться прямиком на Юнкай: Жёлтый Город окажется почти беззащитен, так что у юнкайцев не останется никакого выбора, кроме как снять осаду и погнаться за миэринской армией. Пятнистый Кот заявил, что надо предложить врагу поединок: пусть каждая сторона выставит по бойцу, и их схватка решит исход войны. Силач Бельвас одобрил эту мысль, но желал бы сам выйти вместо Кота. Камаррон Несчётный предложил захватить корабли, стоящие у берега реки, и по Скахазадхану переправить три сотни гладиаторов в тыл юнкайцам. Все присутствующие соглашались, что Безупречные — лучшие бойцы в миэринской армии, но не могли договориться, как именно их использовать. Вдовец предлагал ударить ими как железным кулаком по самому сердцу юнкайских сил. Марселен предпочитал поставить их на обоих концах боевого порядка, чтобы отбивать любые попытки врага сломить миэринские фланги. Саймон Полосатая Спина хотел разделить Безупречных на три части и присоединить к трём отрядам вольноотпущенников. По его словам, Свободные Братья были храбры и рвались в бой, но если не укрепить их ряды Безупречными, в сражении с закалёнными в битвах наёмниками необстрелянным воинам может не хватить дисциплинированности. Серый Червь сказал только, что Безупречные выполнят любой приказ.