Полшер хрипло рассмеялся и налил себе еще пива.
— Думаете, я глупее вас, Линстер! Да будет вам известно, мои парни — вот эти, например, что стоят тут, или те, что остались снаружи, — прошли через такое при подготовке в специальных лагерях, что вам и не снилось. Ваши крутилки и качели — чушь собачья по сравнению с тем… Они падали замертво, а их обливали водой, заставляли вставать и начинать сначала. Теперь они кое-что могут… Так и те… Потренировать их — и подошли бы. А вы что? И явись я сейчас к вам, как в тот раз, все повторилось бы в точности. Что молчите? Разве не так? Так, и только так… Вас я понимаю — монополия-то из рук ускользает. Неприятно, конечно. Но на чьи денежки вы строили "блюдца"? Не на свои ведь. Вот боссы и решили: раз тянете, надо дело ускорить… Меня не очень интересует, чем вы там еще занимаетесь в вашей зоне. Договоримся по-хорошему — не буду настаивать на поездке туда. Мне нужен только УЛАК — один УЛАК. Остальное меня не касается. Получу его — и чао.
— Поскольку в письме об этом прямо не говорится, — сказал Тибб, — я должен буду связаться с мистером Пэнки.
— Связывайтесь с кем угодно, — махнул рукой Полшер. — Хоть с господом богом. Наверху все подтвердят, что УЛАК вы должны передать мне.
— И с господином Цезарем Фигуранкайном.
— Только побыстрее. Я не хочу задерживаться здесь долго. Да и за ребятами моими трудно углядеть, когда они сидят без дела. Они народ шаловливый — так ведь, Карлос?
Троица у двери дружно заржала.
— Так что, мистер Линстер, отправляйтесь-ка в зону, приводите УЛАК сюда или на аэродром, и расстанемся по-хорошему.
— Допустим, я соглашусь передать вам один УЛАК после разговора с мистером Пэнки и господином Фигуранкайном, — сказал возможно спокойнее Тибб. — Что будет дальше? Ни вы, ни ваши люди не смогут им управлять.
— Вот тогда и поговорим, — кивнул Полшер, наливая себе еще пива.
— Нет. Все должно быть ясно заранее…
Изуродованное шрамами лицо Полшера искривилось злобной гримасой. Он хватил кулаком по столу с такой силой, что поднос подпрыгнул, бутылки и графины опрокинулись, а их содержимое ручьями потекло во все стороны.
— Ах ты, черномазая обезьяна! — заорал Полшер, поднимаясь из-за стола. — Ему должно быть ясно заранее! Да ты что, не смекаешь, что ты у меня вот где? — Он разжал и снова сжал свой огромный кулак. — Да я могу с тебя живого кожу содрать и раздать своим парням на сувениры. Ты что, вообразил, что ты ровня мне?
— Ни в коем случае, — покачал головой Тибб. Он остался сидеть, только отодвинулся немного вместе с креслом, чтобы ручьи, стекавшие со стола, не попали на брюки и туфли. — Ни в коем случае, мистер Люц, — повторил он. — Честь была бы слишком велика. А по поводу моей кожи замечу только, что, хоть она и черная, вы не посмеете прикоснуться к ней. Да-да, Люц, и вы это превосходно знаете. Я для вас табу… Только этим могу объяснить ваш взрыв, хотя вы и силились тут изображать то джентльмена, то клоуна. Так что смиритесь и ответьте: что будет с УЛАКом после того, как передам его вам?
— Его надо будет перебросить к Вайсту, — проворчал Полшер, не глядя на Тибба. — Это придется сделать кому-то из ваших… кто сможет. На УЛАКе полетит часть моих парней, кого я выделю. Ясно?
— Теперь да, — сказал Тибб. — Остается получить подтверждение вашей миссии, чем и позвольте нам заняться.
— Занимайтесь, — мрачно отрезал Полшер, — только поживее. Карлос и вы двое, — он повернулся к своей охране, — не отступать от него ни на шаг. Даже в сортире. А вы, Линстер, зарубите на своем черном носу: я не потерплю никаких трюков. В случае чего и ваше "табу" не поможет. К вечеру УЛАК должен быть тут.
— Исключено. — Тибб покачал головой. — УЛАК может подняться в воздух только ночью.
— Один раз слетает и днем.
— Вы хотите, чтобы его сфотографировали спутники’? И чтобы завтра об этом трубила пресса всего мира? Здесь, над Амазонкой, проходят трассы и американских, и советских спутников.
— О ваших "блюдцах" уже писали в газетах, и не раз.
— Ошибаетесь. О моих "блюдцах" не писал еще никто и никогда.
— Ну ладно. Подожду до полуночи. Но ни минутой дольше. Это помещение я временно занимаю для себя и своих ребят. И чтобы никто из ваших тут близко не крутился. Ребята будут стрелять без предупреждения. А теперь давайте действуйте, да поживее.
Тибб медленно поднялся с кресла, соображая, что предпринять дальше. Троица у выхода дружно закинула автоматы за плечи, видимо, готовая следовать за ним по пятам В этот момент дверь, ведущая в холл, распахнулась и на пороге появился Цезарь.
— Вон отсюда, негодяй! — крикнул он, обращаясь к Пол-шеру. — Вон вместе с твоими подонками! "УЛАК должен быть тут!" А меня ты спросил?
Полшер в первый момент растерялся. Он попятился с такой миной, словно увидел привидение. Растерялся и Тибб, сразу же представив себе последствия необдуманного шага Цезаря.
— Вон, вон отсюда! — продолжал кричать Цезарь, наступая на Полшера.
Однако тот уже сообразил, что надо делать. Он громко расхохотался и ударил себя по ляжкам:
— Ну, нам везет сегодня, парни. Взять этого придурка!
— Ошалели! — закричал Цезарь, пытаясь освободиться из цепких рук телохранителей Полшера. — Отпустите меня. Я Цезарь Фигуранкайн…
— Тебя-то нам и не хватало для полного счастья, — процедил сквозь зубы Полшер, подходя к нему вплотную. — Что за удача! Я ведь с тобой еще не рассчитался за это. — Полшер провел пальцем вдоль шрама, пересекавшего лицо. — Вот для начала получи задаток. — Он сильно и резко ударил Цезаря по лицу правой и затем левой рукой. Голова Цезаря мотнулась в одну, потом в другую сторону и бессильно упала на грудь. По его белой куртке потекли две красные струйки.
— Слабак, — презрительно бросил Полшер и отвернулся.
— Вы отдаете отчет в своих действиях? — спросил Тибб, подходя к Полшеру и глядя на него в упор. — Немедленно отпустите его. Это глава фирмы, служащим которой и вы являетесь. Вы только что утверждали, что ваша "миссия" согласована с ним. Ребята, отпустите его и приведите в чувство, — обратился Тибб к телохранителям Полшера. — Ваш шеф ошибся. Этот человек — хозяин всего, и… ваш тоже.
Карлос и его помощники неуверенно завертели головами, видимо ожидая подтверждения от Полшера.
— Пошел ты знаешь куда! — крикнул Полшер, грубо отталкивая Тибба. — И не гляди на меня так, не гляди, говорю! Иначе, клянусь дьяволом, продырявлю твою черную шкуру вместе с твоим… табу…
Лицо его еще больше побагровело, казалось, он сейчас задохнется. Резким движением он расстегнул комбинезон, ворот рубахи и с трудом отвернулся, подставив голову под струю воздуха, которую бесшумно гнал ближайший вентилятор.
— Положите его на диван и облейте водой, — приказал он, не поворачивая головы. — И ни на шаг от него, Карлос… А теперь слушай меня, черная сволочь. Ты опасней, чем я думал… Слушай внимательно. Если до полуночи УЛАКа тут не будет, кожу я сдеру с него. Живьем сдеру. Понял?.. А теперь катись отсюда, чтобы я тебя близко не видел.
Тибб встретил машину Цвикка на полпути к Центральному аэродрому. Цвикк возвращался обратно вдвоем с шофером.
— Аэродром в руках людей Люца, — расстроенно сообщил Цвикк. — Дежурного диспетчера и троих служащих они взяли в качестве заложников. А пилота нашего самолета убили. Я видел тело. Самолет сюда привел кто-то из них.
— Они захватили Цезаря и отель в поселке, — сказал Тибб.
— Этого я больше всего боялся! — воскликнул Цвикк. — Ну и положение! Люц сейчас там?
— Там. Он требует У ЛАК в обмен на жизнь Цезаря.
— Может и обмануть. — Цвикк тяжело вздохнул. — Сколько людей высадилось в поселке?
— Человек тридцать. Вооружены с головы до ног.
— И на аэродроме осталось не меньше двадцати. Значит, полсотни… Обвел он меня вокруг пальца. — Цвикк сокрушенно покачал головой. — Хорош же я оказался… Видно, пора в отставку…
— Что будем делать? — спросил Тибб.
— Не знаю… Просто не знаю… Атаковать их мы не можем. Даже когда соберем всех наших.
— Нет, не можем, — согласился Тибб. — Попытаться предложить выкуп за Цезаря?
— Не возьмет. Кто-то ведь платит ему за операцию, и немало… Главная ставка — УЛАК. Видимо, придется соглашаться. Но беда в том, что и это может не спасти Цезаря…
— В нашем распоряжении около десяти часов, — медленно произнес Тибб, как бы рассуждая вслух. — Это и мало, и много… Для УЛАКа — много…
— Хотите атаковать УЛАКом?
— Нет, это невозможно… Любая атака — конец для Цезаря. Надо попытаться иначе… Что известно о самолете Цезаря?
Цвикк ударил себя по лбу:
— Вот напасть! Я же не спросил о самолете, когда разговаривал с аэропортом в Манаусе. Вылет Люца перевернул мне мозги. Наверно, они прилетели и сидят там…
— Надо срочно связаться с Манаусом.
— Надо-то надо, но мы теперь не можем принять их самолет. Это "боинг". Он здесь садится только на Центральном. А там на середине взлетной полосы стоит самолет, захваченный людьми Люца. Они его специально оставили в центре полосы…
— А Центральный космодром?
— Лучи космодрома коротки для "боинга".
— Хороший пилот мог бы посадить.
— У Цезаря пилот отличный, но риск очень велик. Очень…
— Придется рисковать, Мигуэль. Для Цезаря сейчас единственный шанс в его людях!
— Значит, поехали в центр связи, — решил Цвикк. — Оттуда с аэродромом Манауса договориться проще всего.
В центре связи их ждала новая неожиданность: "боинг" Цезаря улетел из Манауса около четырех часов тому назад.
— Куда? — ахнул Цвикк.
— Собирались лететь в "гасиенду" сеньора Фигуранкай-на, — ответили из Манауса.
Под таким названием полигон фигурировал в официальных бразильских инстанциях.
— Где же они, в таком случае? — повторял Цвикк, вытирая обильно струящийся по лицу пот. — Давно должны были бы прилететь. Всего полчаса, как я уехал с Центрального аэродрома…
— Они могли догадаться, что аэродром захвачен, и теперь кружат над сельвой, отыскивая место для посадки, — предположил Тибб.