Его толстое крепкое лезвие пробило жесть как бумагу.
– Не знали! – зло усмехнулась Оля, оглядываясь на онемевшую Полину Андреевну, нажала на нож.
Она никогда в жизни не открывала консервные банки таким способом. Сделав пару рывков и неровно разрезав жесть, Оля, дрожа и топая ногой от нетерпения, потянула ручку ножа в другую сторону, силясь раздвинуть разрез. Левая рука, сжимающая край банки, сорвалась и порезалась о нож. Кровь закапала на стол и на банку. Но Оля смотрела не на кровь, а на уродливую, медленно раздвигающуюся, как рот железного дровосека, прорезь:
– Чтобы не прятать… гадина…
Жестяные губы раскрылись.
Рот железного дровосека был набит жидким говном.
Волосы зашевелились на голове у Оли. В банке была баклажанная икра.
– Нет! – засмеялась она и повернулась к Полине Андреевне. – Нет, это… нет…
Полина Андреевна с тихим ужасом смотрела на нее.
Оля выдохнула, заметила свою окровавленную руку, сняла с крючка маленькое кухонное полотенце с ежом, несущим гриб, обмотала им руку и пошла из квартиры.
Спускалась пешком по прохладной лестнице.
В сумке нежно зазвонил мобильный. Оля вынула его, посмотрела, нажала красную кнопку с изображением телефонной трубки, приложила к уху.
– Борь? – раздалось из мобильного.
Разлепив сухие губы, Оля издала неопределенный гортанный звук.
– Я, это, тут нанял шестнадцать рыл, они прикинули, ну и сказали, что за сутки отвинтят. Но я о чем: мы маску в воду кинули, а она не тонет ни хуя! Понимаешь, шесть тысяч масок… это проблема может быть крутая, Москва-река, все-таки, водяные наедут и пиздец… А машина к причалу подъехать не сможет, тут мусора разного горы… Борь, надо, это, ты свяжись с Самсоновым, пусть он пригонит пару говнососок, мы маски на мель скинем, а говнососки шлангами их засосут, прям с водой, а тогда…
Оля бросила мобильный в мусоропровод.
На улице солнце скрылось и заморосил редкий дождь.
Оля бесцельно брела, зажав правой рукой левую. Мертвый мир обтекал Олю и расступался равнодушной тяжкой водой. Она добрела до метро «Павелецкая», увидела под ногами забрызганные дождем трамвайные рельсы и остановилась.
На полосы рельс было приятно смотреть. От них шла волна уверенного покоя.
Оля двинулась вдоль трамвайного пути в сторону центра.
Дождь перестал и выглянуло робкое солнце.
Оля постепенно дошла до Нового Арбата, купила мороженое, посмотрела на него, выбросила в урну, свернула, миновала Щукинское училище и пошла по переулку.
Вдруг что-то бело-знакомое притянуло ее глаза. В переулке топорщилось кафе, недавно построенное из красного кирпича. В окне его сидел человек в белом пиджаке, которого Оля видела в офисе Бурмистрова.
Она остановилась.
С Белым Пиджаком за столом сидели еще двое – широкоплечий высокий блондин и худощавый человек с близко посаженными глазами. И этого человека Оля узнала сразу: тамбур, Бурмистров на коленях, упавшая на Олину ногу фотография. Татуировка на запястье.
– ИРА… – произнесла Оля.
Трое закусывали, разговаривая.
Оля вошла в кафе. Бармен равнодушно посмотрел на ее левую руку, перетянутую окровавленным полотенцем.
В кафе было накурено и сидели некрасивые люди. Но свободные места были. Стол с Белым Пиджаком и с ИРА был в самом углу. Оля села за неубранный стол рядом, спиной к ним.
ИРА встал и вышел.
Белый Пиджак допил пиво, закурил. Блондин жевал.
– Но с первым все остается тики-так, так что вы не пересылайте зря, ясно? А второй перешлите.
– Да это понятно.
– Время терять не надо, щас оно пригодится.
– Как получат – сразу.
– Конечно, ёптеть.
Они замолчали. Вскоре вернулся ИРА, вытер салфеткой мокрые руки.
– После дела всегда хезать тянет.
– Закон жизни, бля… – жевал блондин. – Я с утра посрал.
– Слушай, а у него же дача еще была? – ИРА налил себе пива.
– Да. В Малаховке, – ответил Белый Пиджак. – Но адреса я не помню. Да и она, это… не то чтобы. Так себе халупа. Но участок приличный.
– Найди адрес.
– Никуда не денется.
– Давай по маленькой накатим…
Звякнул графин, полилась водка.
– Чтоб Бориске Бегемоту на том свете было на что выпить и поебаться.
– Ага…
– Давай.
Выпили, стали закусывать.
Оля посмотрела на лежащий рядом с ее рукой столовый нож, испачканный в красном соусе. Потрогала его круглый конец. Потом открыла свою сумочку, порылась в ней, вынула маникюрные ножницы, встала, подошла к жующему Белому Пиджаку и с оставшейся силой вонзила ножницы ему в шею.
– Ай? – вскрикнул тот, как от укуса пчелы, и схватил руками воткнутые в шею ножницы.
Блондин молниеносно вскочил, отшвырнув стул, прыгнул к Оле и, поджав руки к груди, как кенгуру, легко, но со страшной силой ударил ее ногой в левый бок. Никогда в жизни Оля не получала таких ударов. Она отлетела, стукнулась о стену, сползла на пол. ИРА встал, в руке у него появился пистолет.
– Ай! Ай! А-а-й! – вскрикивал Белый Пиджак, приподнимаясь.
В кафе все смолкли и тупо смотрели на происходящее.
Оля не потеряла сознание от страшного удара, но совсем не могла больше дышать. Сердце ее смертельно затрепетало. Опершись спиной о стену, она потрогала свой левый бок. Рука нащупала ужасно-непривычную впадину со сломанными ребрами. Трясясь и икая, Оля пыталась втянуть в себя хоть глОток хоть глООток хоть глООООООООООток воздуха, но воздух не входил-дил-дил в губы и как аборт как аборт как аборт
как нар КОЗ
как наркоз и глОт глОт глОт
они розовые они
красные они жгучие и прекрАААсные МАМА и наркОООз уже уже уже уже уже уже
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– бабуль, а у меня сиськи вырастут?
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– сладкиеботинкисладкиеботинки.
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– ёжик несет гриб.
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– не вынимай, на хуй, лепило вынет!
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– Оля, что у тебя с сонатиной?
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– эта сука с ним была!
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– а Рудик Аньке глупости показывал!
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– Надя, мы Оленьку на террасе купаем?
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– всех порву, бляди!
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– положите его на стол, чего вы!
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– у Парваза кошка родила трех.
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– тихотихотихотихотихотихо.
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– я тебе, бля, вызову!
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– Ольк, отдай жука!
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
– к стене все, на хуй!
– ДАЛИ СЛАВИНОЙ НАРКОЗ?
Белого Пиджака с торчащими из шеи ножницами выводили под руки. Бармен приложил салфетку к разбитой губе. Двое в спортивных куртках жевали, стоя у стены с поднятыми руками. Бутылка пива катилась по полу. ИРА вытянул из кожаных ножен трехгранное шило. Подошел к Оле. Быстро присел. Шило вошло Оле в сердце.
Но она этого не почувствовала.
Зеркаlо
20.4.2000.
1. Салат греческий.
2. Паштет из индейки.
3. Щука фаршированная.
4. Окорок молодого вепря в желе.
5. Суп-пюре из артишоков.
6. Лососина под горчичным соусом.
7. Седло серны с трюфелями.
8. Желе из мадеры.
9. Чайный пломбир.
Напитки:
водка, белое сухое вино, кальвадос.
Первый позыв: 19.42. Мягко, лапидарно. Звук: хаотический речитатив тромбона. Большой крендель в форме «омеги». Имя: «Бретцель». Цвет: почти шагрень, с кирпичным оттенком на конце. Сдержанный блеск. Пастообразность. Зеленоватые вкрапления: косточки маслины (греческий салат). ВСЕГДА глотаю. После прохождения через ЖКТ косточки маслин размягчаются. Запах такой косточки: рокфор. Вкус: сильно ссохшийся пармезан.
Второй позыв: 02.15. Мягко. Звук: деликатные жалобы басов. Девять коротких сегментов. Имя: «Бурлаки». Цвет: терракотовый с шагренью.
N.B. Помнить о простых истинах грустить о прекрасном и быть уверенным что все намеченное с чистым сердцем сбудется когда-либо вопреки всем отступлениям от первично намеченной цели ведь все пути прекрасного рано или поздно пересекаются и невидимые руки сливаются в рукопожатии.
21.4.2000.
1. Салат «Оливье».
2. Заливное из зайца.
3. Пирог с телячьим ливером.
4. Щи из рассады с крутонами из гречневой крупы.
5. Блины со стерляжьей икрой.
6. Свиная грудинка с капустой и яблоками.
7. Крем сливочный ананасный.
8. Желе из граната.
Напитки:
аквавит, красное сухое вино, сливовица.
Позыв: 23.00. Сначала тяжело, со стонами. Внутренние причитания. Последствие венгерской сливовицы. Потом мягко, лапидарно. Звук: отчуждающая прерывистость. Зигзаг в форме S и два сегмента. Имя: «Инь-Ян». Цвет: палевый с кирпичными вкраплениями. Пастообразность. Здоровая густота.
N.B. Собственно радость сама по себе не существует но способна возрождаться как Феникс из пепла в местах связанных с ключевыми и прекрасными поворотами судьбы например наша вторая встреча с Наташей в котловине прямо перед развалом фантастических камней сияющих и переливающихся в лучах угасающего светила.
22.4.2000.
1. Ржаной хлеб с водой.
2. Арбуз.
Позыв: 21.20. Феерически-энергичный выход. Требовательно-грозный звукоряд. Форма: безжизненный ландшафт. Цвет пережженного кирпича. Имя: «Ледниковый период».
N.B. Зачем сомневаться в правильности выбора юношеских путей ведущих к тем же самым целям что намечают дрожащие старческие руки если он помнит то выражение морщинистого лица склонившегося к хронике и как это было прекрасно когда старик повел пальцем всхлипнул и еле слышно попросил выключить свет и свет был сразу погашен.
23.4.2000
1. Суфле из рябчиков.
2. Пармская ветчина с дыней.
3. Борщ украинский с блинным пирогом.
4. Оленина с вишнями.
5. Перепела со смоквами.