– Д-должны же мы куда-нибудь выйти, – проговорил Сэм, стараясь унять дрожь и показывая на продолжавшуюся вдоль реки золотую тропинку.
Все молча растирали онемевшие руки и ноги. Ледяная вода понизила температуру их тел. Не имея возможности развести огонь, они рисковали погибнуть от переохлаждения. Нужно было найти сухое и теплое место, причем побыстрее.
Шедший впереди всех Сэм вдруг окликнул остальных, показывая фонариком на поднимающуюся вверх тропинку. Полураздетое тело юноши четко вырисовывалось против света. Мэгги и не представляла, какие широкие плечи, тонкая талия и сильные ноги скрывались под его мешковатой одеждой.
– Идите-ка полюбуйтесь! – воскликнул Сэм, широко улыбаясь.
Догоняя остальных, Мэгги заметила, как Норман схватил футляр с камерами.
Перед ней в просторной, как футбольный стадион, пещере раскинулся маленький черный город. Единственным источником света служил фонарик Сэма, но и его неяркого сияния хватало, чтобы освещать все. Черные кирпичные дома пустыми окнами смотрели на путников. Некоторые жилища были украшены яркими пятнами золота и серебра. Однако взоры всех привлекло то, что стояло посреди города. Возвышаясь над другими строениями, к потолку тянулась массивная золотая статуя. Она напоминала идола, охранявшего вход в пещеру. Впрочем, на таком расстоянии и в темноте было трудно хорошо ее разглядеть.
– Боже мой, – проговорил Норман, – большая подземная деревня…
Мэгги подошла к Сэму, и на нее пахнуло затхлостью. Норман ошибся. Девушка узнала этот запах – запах гниения и терпких трав для мумифицирования.
– Это не деревня, – поправила она, – а некрополь. Один из подземных городов мертвых.
Растирая руки и переминаясь на озябших ногах, Сэм согласился:
– Погребение… хотя я никогда не слышал о таком большом и замысловатом.
Норман сделал несколько снимков, сверкая фотовспышкой.
– Может, нам удастся залезть в один из «домов» и согреться. Соединим тепло наших тел, как алеуты в своих иглу.
Мэгги снова почувствовала, как у нее заныли озябшие руки и ноги.
– Стоит попробовать, – сказала она и направилась к окраине городка, держась заканчивавшейся там золотой дорожки.
Сэм плелся сзади.
– Возможно, я придумал кое-что получше.
Но когда Мэгги обернулась через плечо, он лишь подал ей знак идти вперед. Тем не менее девушка успела заметить, что губы техасца тронула синева. Остальные спутники были не в лучшей форме. У Ральфа тряслись руки и ноги; за время путешествия по реке он наглотался ледяной воды.
Группа спустилась по череде «американских горок» в самый низ пещеры. На окраине некрополя ноздри путников заполнил запах гнили. Мэгги оглядела улочки города мертвых. Могилы некрополя оказались построены так же, как дома, чтобы души умерших были счастливы, а знакомое окружение напоминало о прежней жизни. Притолоки дверей украшали скульптурные изображения причудливых существ, мифологических и в то же время похожих на реальные – некая помесь людей с животными.
Как и колонны, они отмечали путь.
Мэгги дотронулась до одной из скульптур.
– Они изображают богов уку пача, защитников мертвых.
Сэм всмотрелся в ярко написанную фреску на фасаде двухэтажного здания.
– А здесь разные маллаки – духи подземного мира.
Норман подошел к ним ближе.
– Не хотелось бы вмешиваться в вашу лекцию по истории искусств, но Ральфу сейчас совсем не до нее.
Мэгги оглянулась. Ральф прислонился к одному из косяков, и все равно его шатало из стороны в сторону.
– Нам необходимо найти теплое укрытие.
Сэм обернулся к Деналу:
– У тебя спички еще не промокли?
Мальчик мотнул головой и достал из мокрой одежды обернутый целлофаном сверточек. Там Денал хранил запасную пачку сигарет и коробок спичек. Он передал свои сокровища Сэму.
Мэгги подошла к Сэму.
– Костер? Но из чего мы его разведем?
Вместо ответа Сэм нырнул в ближайшее жилище. Услышав, как он там возится, девушка поняла его план. Сэм попятился из дверей, что-то волоча за собой, затем с рычанием развернулся и выбросил свою ношу на улицу. Послышался грохот костей, взметнулась пыль. Это оказалась завернутая в ткань мумия.
– Отлично подойдет для растопки.
– Фу!
Норман с отвращением отвернулся.
Задержав дыхание, Сэм приблизился к мумии, открыл коробок и чиркнул спичкой. Скоро задымилась ткань, потом занялись и старые кости с кожей. Оранжевые язычки пламени поднимались все выше и выше.
Хотя Мэгги и пугало «горючее», она придвинулась поближе к теплу.
Прислонившись к стене, Сэм махнул рукой на окружавший их некрополь.
– Уж чего-чего, а дров нам тут точно хватит.
Ральф уселся как можно ближе к огню. Через час тепло наконец глубоко проникло в его окоченевшее от ледяной воды тело. Он старался не думать о том, откуда взялось это тепло. Когда из огня, подрагивая от жара, высунулась высушенная рука, он просто отвернулся.
Расположившись у костра, Сэм разобрал обе винтовки и тщательно их чистил, подсушивая над огнем. Мэгги дремала неподалеку, одной рукой приобняв Денала, который не сводил с огня широко открытых глаз. Нынешний день тяжело сказался на всей группе. В нескольких шагах от остальных стоял Норман, успевший сделать несколько снимков. Ральф догадывался, что, несмотря на усталость, фотографу не терпится поглубже забраться в подземный город. Но не в одиночку. Хотя рядом горел костер, темнота ощущалась почти физически и неуютно давила на плечи.
Видимо, Норман заметил, что Ральф за ним наблюдает, и подошел ближе.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
Ральф отвел взгляд.
– Получше.
Норман уселся рядом на каменный пол. Не успев сдержаться, Ральф чуть отодвинулся.
Его движение не осталось без внимания.
– Не волнуйся, богатырь, ты мне не нужен.
Ральф мысленно дал себе пинка. Что ж, старые стереотипы нелегко сломать.
– Извини… – негромко сказал он. – Я ни о чем таком не думал.
– Правильно. Просто не сидится рядом с голубым.
– Дело не в этом.
– Тогда в чем же?
Ральф уронил голову.
– Ладно, может, ты и прав. Я воспитывался среди суровых южных баптистов. Мой дядя Джеральд даже был пастором.
– Подумаешь, новость! Мои родители – мормоны. Они тоже не обрадовались, когда узнали, что я гей. – Норман фыркнул. – Так же как и в армии. Меня выставили и оттуда, и из дому.
Ральф не мог смотреть Норману в лицо. Всю жизнь тому приходилось страдать от предрассудков. Ральф хотя бы находил поддержку со стороны семьи.
Норман поднялся, держа камеру.
Внезапно Ральф потянулся и схватил его за руку. Хрупкий фотограф поморщился от боли.
– Спасибо. За то, что помог на реке, – проворчал Ральф.
Норман вырвал руку.
– Нет проблем. Главное, без поцелуев. Не люблю я этого.
– А я слышал другое, – ввернул Ральф.
Норман отвернулся.
– Да ты настоящий комик, Ральф. Мне только и не хватало слепо преданного долдона.
С наступлением вечера Генри почувствовал, что не находит себе места. Он плелся за Джоан и Дейлом, шагавшими по пустынным коридорам университета. В столь поздний час там больше никого не оказалось. После бесконечной череды тестов в лаборатории Джоан ученые возвращались в ее кабинет, чтобы запланировать эксперименты на следующий день.
По дороге двое коллег продолжали увлеченно беседовать о таинственном материале.
– Нам нужен полный кристаллографический анализ вещества Z, – возбужденно произнес долговязый специалист по металлам, успевший придумать название для незнакомого элемента.
Генри чувствовал, что Киркпатрик уже соображает, в каких научных журналах опубликовать свое открытие.
– И мне бы хотелось взглянуть, как ведет себя субстанция в присутствии другого излучения, особенно гамма-лучей.
Джоан кивнула.
– Я свяжусь с ядерной лабораторией. Наверняка мы что-нибудь придумаем.
Следуя за учеными, Генри приподнял стакан с веществом и стал рассматривать то, что осталось от копии доминиканского креста. Вещество Z. Коллеги не видят за деревьями леса. Есть более важная тайна. Хотя химические и структурные свойства неведомого материала представляют несомненный интерес, это ничто по сравнению с тем фактом, что вещество видоизменилось само по себе.
Казалось, ни Дейл, ни Джоан не обратили на это особого внимания. Киркпатрик объяснил подобное изменение близостью материала к золотому распятию. Он выдвинул теорию, будто вещество перешло в новую форму под влиянием переноса энергии или электронов.
– Все металлы имеют уникальные энергетические характеристики, – объяснил Дейл. – С обостренной чувствительностью образца к различным излучениям этот материал, по-видимому, отреагировал на золото, изменив кристаллическую решетку, чтобы соответствовать ему по характеристике. Это поразительно!
Генри не согласился, однако промолчал, понимая, что ответ лежит где-то в другом месте. Профессор вспомнил, как размышлял о шифровке на распятии, когда произошла трансформация. Вещество Z изменила не близость к кресту, а близость к Генри. Что-то случилось, но он не был готов высказать свои смелые догадки вслух – во всяком случае, пока. Генри учил студентов руководствоваться знаниями, а не догадками. Про вещество Z профессор твердо усвоил лишь одно: оно требует очень серьезного подхода. Однако двое его коллег, казалось, не слышали предостережений.
Правой рукой он нащупал в кармане куртки доминиканское распятие. Отец Франсиско де Альмагро кое-что узнал и хотел оставить это другим как завещание. Похоже, разгадку тайны вещества Z дадут не приборы, а беглые наброски на оборотной стороне распятия. Перед тем как высказать свое мнение вслух и провести собственные исследования, Генри планировал расшифровать древнюю запись. И он точно знал, с чего начать. Завтра профессор собирался еще раз посоветоваться с архиепископом. Возможно, в каких-нибудь старых записях есть упоминания о шифре доминиканских монахов.
– Ну вот и пришли. – Джоан достала из кармана ключи и подошла, чтобы отпереть замок. Но стоило ей повернуть ручку, как дверь подалась. – Странно. Она не заперта. Может, я забыла…