– Профессор?
Генри открыл глаза и со злостью уставился на аббата.
– Ублюдок…
– Выбирайте. Или я прикажу, чтобы умертвили обоих. – Аббат поднял руку, готовый дать монаху знак. – Кто умрет за ваши грехи?
Генри еле слышно выдавил:
– Доктор Энгель.
Подписав Джоан смертный приговор, он весь обмяк. Но разве у него был другой выбор? Хотя после колледжа их разделяли долгие годы разлуки, Джоан не изменилась. Генри прекрасно ее знал. Она никогда не простила бы, если бы Генри сохранил ей жизнь ценою жизни Филиппа. И все же собственное решение разрывало Генри грудь, словно огромный зазубренный кинжал. Профессор едва мог дышать.
– Пусть будет так, – заключил аббат Руис, отворачиваясь. – Привести в исполнение.
Следом за Камапаком Сэм вышел из джунглей навстречу яркому утреннему солнцу. После лесного полумрака оно больно резало глаза даже сквозь дымку.
Заслонив лицо рукой, Сэм резко остановился, и Мэгги смогла догнать его. Путешествие в условиях высокогорья измучило обоих. Сэм оглядел местность, расположенную за джунглями. Голова у него гудела, как котел.
В сотне ярдов от них поднималась почти отвесная стена застывшей лавы, зазубренная, как нож, и алая, как свежая кровь. Над скалой маячил черный конус соседнего вулкана.
К туннелю в скале, возвышавшейся над долиной на семьдесят ярдов, вилась тонкая тропка. Подъем казался очень трудным. Сэм увидел, что со склона спускаются два человека. Их копья поблескивали на солнце. Денала среди них не было.
– Пошли! – предложил Сэм, показывая преобразившимся кинжалом на людей.
Мэгги кивнула, слишком измученная, чтобы говорить. Поправив на плече винтовку Сэма, девушка поплелась за ним.
Вдоль кромки леса Камапак провел их через небольшое поле дикой киноа, разновидности высокогорной пшеницы. За зелеными полями раскинулись у основания скалы заросли невысокого кустарника. Неподалеку поднимался пар из отверстий в земле, окольцованных желтыми пятнами серы. Воздух был влажным и теплым, как в бане.
На тропинке к туннелю группа встретилась с двумя инками. Пока Камапак разговаривал с охранниками, Сэм рассматривал копья, которыми те размахивали. Их золотистые острия сверкали так же, как кинжал Сэма. Но самое главное, он не заметил на них крови. Сэм пытался прислушиваться к разговору, однако ничего не понял. Наконец шаман отослал инков обратно в деревню и повел своих спутников вверх.
Сэм остановил Камапака, дотронувшись до его плеча.
– Денал? – спросил юноша.
Шаман лишь покачал головой, показал наверх и продолжил путь.
– Что ты думаешь? – обратилась к Сэму Мэгги.
– Не знаю. Наверное, мы получим ответ наверху.
Мэгги бросила тревожный взгляд на расщелину.
– В храме?
Сэм угрюмо кивнул, и они направились за Камапаком. Приходилось выбирать: или разговаривать, или дышать. Сэм уже не так крепко сжимал свой кинжал. Мэгги за его спиной с трудом переводила дух, да и у него самого дрожали ноги.
Только Камапак, казалось, не чувствовал усталости. Привыкшего к высоте, влажности и жаре шамана нисколько не смущало это крутое восхождение. Добравшись до отверстия раньше всех, он поджидал своих спутников. Когда те подошли, шаман что-то сказал. Сэм узнал только слово «Инти», бог солнца.
Оглянувшись, Сэм окинул глазами долину. Внизу, наполовину скрытая в джунглях, едва виднелась деревня. Внезапно каменистый гребень слева до самого края вулканического конуса покрылся огоньками сигнальных костров.
– Молодец, Норман, – тихонько произнес Сэм.
Мэгги поддержала его.
– Будем надеяться, что скоро сюда прибудет твой дядя, – сказала она, глядя на огни, и подтолкнула Сэма к туннелю. – Пойдем дальше.
Камапак зажег факел и шагнул внутрь. Туннель оказался достаточно широким, чтобы в него могли войти сразу четыре человека, и довольно длинным, без каких-либо изгибов и поворотов. Стены туннеля представляли собой гладкий вулканический камень.
– Лава, – бросила Мэгги, потрогав стену.
Сэм кивнул и показал вперед. Темнота поначалу казалась ему непроницаемой. Но когда Сэм привык к ней, то заметил пробивающийся издалека тусклый свет. Солнечный свет.
– Норман был прав, – сказал Сэм. – Туннель должен соединять или с другой долиной, или с открытой пещерой.
Прежде чем Мэгги успела ответить, Камапак остановился и зажег два прикрепленных к правой стене факела. Они окаймляли пещерку, которую ни Мэгги, ни Сэм не разглядели в темноте. Камапак опустился на колени возле входа.
Когда огонь разгорелся, в главном туннеле стало светлее. Словно привлеченные на свет мотыльки, Сэм и Мэгги двинулись вперед.
Сэм первым дошел до входа и, увидев то, что располагалось в пещере, едва не споткнулся. Мэгги подбежала к своему спутнику и замерла, впившись пальцами ему в руку.
– Храм, – прошептала она.
Открывшаяся ее взору пещера никого бы не оставила равнодушным. Она была не больше гаража для двух машин, но вся – пол, потолок, стены – устлана золотом. Настоящий золотой чертог! Благодаря игре света или чему-то другому золотые поверхности мерцали и переливались. Посередине комнаты лежала толстая золотая плита – очевидно, алтарь или кровать с небольшими углублениями, в которые как раз вписалось бы человеческое тело. Над алтарем, словно люстра, висел причудливый шар из филигранного золота в виде переплетенных между собой витых прядей и нитей. Он напомнил Сэму мешочек с паучьими яйцами, скорее сделанный из органического материала, чем из металла. Даже вблизи золото, казалось, растекалось. В мерцающем свете факела создавалось впечатление, будто пряди медленно извиваются и шевелятся.
– Где Денал? – спросила Мэгги.
Сэм покачал головой, все еще слишком потрясенный, чтобы говорить. Он показал змеевидным кинжалом на алтарь.
– Крови нет.
– Слава богу. Давай…
Внезапно Мэгги отпрыгнула назад.
Витая золотистая нить выскользнула из клубка над алтарем и протянулась к Сэму.
– Не двигайся, – сказал он, почти не шевеля губами.
Золотистое волокно прорезало воздух, словно щупальце. По-видимому, его привлек протянутый Сэмом кинжал. Наконец оно коснулось клыка золотистой змейки. Тотчас же та растаяла и расплылась, словно разогретый воск. Рукоятка, которую держал Сэм, похолодела. Затем золото, вытягиваясь, снова стало принимать первоначальную форму кинжала. Щупальце убралось назад, словно замотанная рыболовом леска.
Сэм поднес кинжал к глазам.
– Что это за фокус?
Мэгги подошла к нему ближе.
– Это никакое не золото. Из чего бы ни был сделан твой кинжал, он из того же вещества, что и этот храм. Из того, что мочика называли солнечным золотом. Какой-то металл из метеоритов.
– Но он кажется почти живым, – произнес Сэм, пятясь вместе с Мэгги к выходу.
Камапак поднялся и обратил на Сэма полные благоговения глаза. Что-то пробормотав, шаман склонил голову.
– По-моему, нам тут ловить нечего, Сэм. Давай выясним, что случилось с Деналом, и оставим все это специалистам.
Сэм кивнул как завороженный.
– Вот что увидел отец де Альмагро. Вот что так напугало его, что он запечатал вход в эту кальдеру. Едемский змей.
– Это, а также отделенная от туловища голова Пачакутека, – пробормотала Мэгги.
Сэм повернулся к ней. По дороге в храм Мэгги рассказала, как подслушала разговор Нормана с Сэмом и узнала историю Инкарри.
– Ты ведь не купилась на эту чушь об обезглавленном вожде?
Мэгги отвела взгляд.
– Кое о чем я тебе не сказала, Сэм.
– О чем же?
– Я хотела сначала обдумать то, что увидела, а уж потом рассказывать. – Она подняла голову. – После того как вас с Норманом выволокли со двора, я прокралась туда. Я видела Пачакутека без одежды. Его тело… оно не такое, каким должно быть.
– Как это?
– Оно словно…
Из коридора раздался резкий крик, оборвавший их разговор. Сэм и Мэгги застыли.
– Денал! – выдохнула Мэгги, когда крик стих. – Он жив!
Сэм шагнул в глубину туннеля, туда, откуда проникал слабый солнечный свет.
– Но надолго ли? Пойдем.
Камапак предостерегающе поднял руку и затряс головой, что-то бормоча. Из всех слов можно было разобрать лишь «ханан пача». Рай инков. Сэм вспомнил о том, что деревенских детей отдают в дар богам в ханан пача. Наверное, туда же забрали и Денала! Камапак с вызовом смотрел на Сэма, запрещая ему с Мэгги идти вперед.
– Вот дьявол! – злобно бросил Сэм и помахал кинжалом перед шаманом. – Мы все равно пройдем, приятель. Так что или отвали, или мне придется проделать выход прямо в тебе.
Очевидно, своим тоном Сэм сумел преодолеть языковой барьер. Камапак попятился, со страхом поглядывая на кинжал. Сэм не стал дожидаться, когда шаман придет в себя, и быстро зашагал по коридору. Еле слышно бормоча молитвы, Камапак поплелся за студентами.
Вскоре они вышли из туннеля в другую вулканическую кальдеру. Дымка над ней оказалась такой пл отной, что едва пропускала солнечные лучи. Впереди прятались в тумане густые джунгли. От запаха серы жгло глаза, а духота мешала дышать. К джунглям пролегала протоптанная тропа.
– Наверное, мы в соседней кальдере, – прошептала Мэгги.
Сэм кивнул и продолжил путь к долине. Мэгги не отставала от него ни на шаг. Немного поколебавшись, к ним присоединился и Камапак. Шаман съежился и не сводил глаз с неба, словно боялся, что кто-то протянет оттуда руку и схватит его. Было ясно, что шаман никогда не нарушал строгого запрета и не приходил сюда.
– Что-что, а уж рай я представлял себе совсем по-другому, – заметил Сэм, вытирая со лба пот.
Под зеленым сводом царил полумрак. Джунгли словно затаились. Не доносились ни птичьи голоса, ни шорох животных. Сэм разглядел в деревьях над головой обезьян, но те сидели неподвижно, лишь провожали незнакомцев глазами.
Мэгги успела снять с плеча винтовку. Сэм надеялся, что она не преувеличивала, когда называла себя опытным стрелком. Тем более что кроме ее оружия у них был только кинжал.
Войдя в джунгли, все замолчали. Когда они добрались до более освещенного места, Сэм пригнулся и поднял руки, останавливая остальных. Им требовалось выработать какой-нибудь план действий. Сэм посмотрел на Мэгги. Ее глаза округлились от страха. За ее спиной мялся Камапак.