Джоан наморщила нос.
— Значит, они просверлили череп, извлекли мозг и в знак подношения чужому богу заполнили пустоту сплавом?
Генри неуверенно кивнул.
— Это только теория. Похоже, инки обожали трепанацию. Если собрать черепа со всего мира, по количеству изуродованных подобным образом у инков их окажется больше, чем у всех прочих. Готов побиться об заклад, что в этом действе есть какой-то религиозный смысл. Но пока это лишь теория.
— И по-моему, неплохая, — с улыбкой заметила Джоан. — Вероятно, завтра у меня будет для тебя больше ответов по поводу сплава. Я связалась с доктором Киркпатриком из Университета Джорджа Вашингтона, специалистом по металлам. Он мой должник и согласился подъехать к завтрашнему утру, чтобы посмотреть на вещество.
У Генри заблестели глаза.
— Мне бы хотелось быть рядом, когда он станет исследовать материал.
— Конечно... — Джоан почувствовала волнение. Она уже думала о том, как бы еще раз повидаться с Генри перед его отъездом, и вот он сам идет ей навстречу. — Это б-было бы замечательно... я всегда тебе рада.
Мысленно она хлопнула себя ладонью по лбу. Ну почему она ведет себя словно нескладный подросток? Ведь ей уже ни много ни мало сорок восемь. И когда только она научится нормально общаться с мужчинами?
Джоан обнаружила, что Генри улыбается ей.
— Мне тоже будет приятно снова поработать рядом с тобой.
Она покраснела и вытерла руки салфеткой. По счастью, подоспел официант с ростбифами. Генри и Джоан молча ждали, пока им заменят приборы. Когда официант отошел, Джоан нарушила молчание:
— А как дела у тебя? Есть что-нибудь новенькое об отце де Альмагро?
— Нет, — уныло ответил Генри. — Я все еще жду ответа от архиепископа.
Она кивнула.
— Когда я работала с тем металлом, то думала о найденном тобой доминиканском распятии. Я пыталась понять, золото ли это или, может, тоже сплав вроде того, в черепе.
Генри вскинул голову.
— Ей-богу, я об этом даже не задумывался!
Джоан понравилось его удивление и то, как он с восхищением посмотрел на нее. Она продолжила:
— А может, металл — работа не инков, а их испанских завоевателей?
Генри кивнул.
— Вот в это мне верится больше. Вероятно, когда твой Металлург изучит материал, мы хотя бы прибавим эту часть загадки к остальным.
Джоан порадовалась его энтузиазму. Для нее не было ничего привлекательнее человека, способного разделить страсть к тайнам науки, — особенно такого красивого, как Генри.
— Как только вернусь в «Шератон», — сказал Генри, — рассмотрю распятие повнимательнее.
Джоан попробовала ростбиф. Тот оказался именно таким, как ей нравилось. Здешние повара никогда не подводили.
— Мне хотелось бы как можно скорее узнать твое мнение.
— Тогда... если пожелаешь, раз ты все равно подвозишь меня к «Шератону», почему бы тебе не подняться в номер и не посмотреть самой? В любом случае, проработав весь день со сплавом, ты разберешься в этом лучше меня.
Джоан оторвала взгляд от ростбифа, чтобы проверить, что стоит за этим приглашением. Она была не из тех, кто отдается любому пробудившему в ней интерес мужчине, хотя бы даже и старому другу.
Генри с завидным усердием принялся за мясо, вопросительно глядя на нее поверх бокалов.
Джоан приняла решение.
— Что ж, с удовольствием взглянула бы на распятие еще разок.
Генри наклонил голову.
— Ну и отлично.
Джоан заметила, что улыбка профессора стала еще шире, да и ей стало радостнее на душе. Оба действительно походили на двух подростков во время первого свидания.
Остаток ужина прошел за обычным разговором двух обедающих людей. Они поболтали о еде, о разных связанных со своими профессиями случаях и даже обсудили надвигающийся с Великих озер на побережье шторм. Ко времени десерта — восхитительному ванильному крем-брюле — Генри и Джоан вместо взаимной неловкости испытывали только теплоту.
— Что случилось с нами в Райсе? — наконец спросила Джоан, чувствуя себя достаточно уверенно даже для такой щекотливой темы. — Почему у нас с тобой тогда ничего не вышло?
Генри обхватил пальцами чашку с кофе.
— Наверное, впереди было слишком много жизни. Тебе хотелось заниматься медициной, я хотел защититься в Техасском университете. Для чего-то еще, особенно для доверительных отношений, просто не хватало места.
— Горе увлеченным карьерой, — пробормотала Джоан.
Ее мысли унеслись к мужу. Тот вечно сетовал на то, что ее никогда нет дома, рядом с супругом.
Генри отпил глоток кофе.
— Возможно. Вполне возможно. Ну а потом я встретил Элизабет, а ты — Роберта.
— Хмм...
Вздохнув, Генри опустил чашку на стол.
— Кажется, нам пора. Скоро сеанс связи с моей командой в Перу.
Джоан взглянула на часы — почти десять.
— Мне самой завтра рано вставать. Если мы еще собираемся взглянуть на распятие, то нужно идти.
Отметая слабые возражения со стороны Джоан, Генри настоял на том, что он сам оплатит счет.
— После всего того, что ты сделала? — Он вытащил бумажник и лукаво улыбнулся. — Кроме того, эти расходы все равно будут покрыты из моего гранта.
Джоан подняла ладони в знак покорности.
— Ну, если платит правительство, тогда я пас.
В тесном пространстве гостиничного лифта между ними снова возникло некоторое отчуждение. Генри теребил пуговицы пиджака. На седьмом этаже двери открылись, и пара зашагала по коридору.
Извини за беспорядок, — проговорил Генри, отпирая дверь номера. — Я никого не ждал.
Джоан ошеломленно уставилась на учиненный в гостиничном номере погром. Постель была перевернута вверх дном, матрац изорван в клочья. Все ящики валялись на полу, а их содержимое — свалено в кучу. Даже телевизор лежал на ковре с открученной задней стенкой.
Генри был совершенно потрясен.
Боже мой!
— Ты предупредил о беспорядке, но такого я не ожидала, — попыталась пошутить Джоан.
Генри кинулся в комнату. Просмотрев какие-то бумаги возле опрокинутого письменного стола, он открыл свой дорожный компьютер и проверил его. Сигнал при включении показал, что компьютер работает. Профессор облегченно вздохнул.
— Вся моя работа... слава богу!
Джоан осторожно вошла в комнату.
— Лучше ни к чему больше не прикасаться. Я вызову гостиничную охрану. Тот, кто взломал номер, возможно, еще где-то рядом.
Генри поднял стол и поставил на него компьютер.
— Почему они его не забрали?
Набирая номер портье, Джоан ответила:
— Мне кажется, они охотились за более крупной дичью. Готова поклясться, что утренняя заметка в «Балтимор геральд» попалась на глаза ворью.
Генри встревожился:
— Распятие!..
— Надеюсь, ты оставил его в гостиничном сейфе, — встревожилась Джоан.
Профессор покачал головой и подошел к одному из настенных светильников.
— Избороздив столько стран, я выработал собственную систему безопасности.
Пока Джоан рассказывала портье об ограблении, Генри с помощью швейцарского армейского ножа открутил от стены бра и заглянул в углубление за ним. Затем извлек оттуда бархатный мешочек с чем-то тяжелым и вытряхнул на ладонь крупный доминиканский крест и серебряное кольцо.
Джоан повесила трубку.
— Охрана уже идет. На этот раз тебе повезло. Однако впредь обязательно пользуйся гостиничным сейфом.
Генри оглядел комнату.
— Ты права. Похоже, эти воры не промах. С возвращением в Америку...
Пока Генри осматривал разоренную комнату, Джоан молчала. Ей на глаза попалась брошенная в углу коробка от костюма из «Барни» с прикрепленной к ней квитанцией о получении. Джоан оглядела красивый костюм Генри. Похоже, профессору пришлось кое-что прикупить по случаю «свидания». Она подавила улыбку и мысленно обругала воров, испортивших им вечер.
Вскоре в открытых дверях появились двое крепышей в синих костюмах. Быстро показав удостоверения, мужчины прошли в номер.
— Мы вызвали полицию. Они сейчас прибудут, чтобы принять заявление. Для вас уже приготовлен другой номер.
Генри повернулся к Джоан.
— Почему бы тебе не отправиться домой? Я и один тут управлюсь.
— Да, наверное. Но завтра обязательно привези распятие в лабораторию. Доктор Киркпатрик осмотрит его и точно скажет, золото это или нет.
Генри окинул комнату унылым взглядом.
— Спасибо, я так и сделаю.
Когда Джоан двинулась к выходу, Генри остановил ее, дотронувшись до руки. Джоан обернулась и увидела, что он улыбается.
— Как ни странно, учитывая весь кавардак в номере, но я провел славный вечер.
Она сжала его руку и задержала ее чуть дольше, чем того требовали отношения между коллегами.
— Я тоже. Увидимся завтра.
Генри кивнул и, когда она вышла из номера, тихо добавил:
— Буду ждать встречи.
Джоан не обернулась, притворившись, будто ничего не слышала, хотя на самом деле боялась, что покрасневшее лицо с легкостью выдаст ее чувства. Только оказавшись за закрытыми дверями в лифте, она позволила себе долгий, облегченный вздох.
— Держи себя в руках. Это старый друг, и больше ничего.
Тем не менее, пока спускался лифт, по ее телу пробежала приятная дрожь.
Когда сверху вновь раздался грохот камней, стоявший на коленях Сэм поднял голову. Его глаза метнулись к остальным членам команды, окружившим три гематитовые полосы. Слегка подергивая плечами, Норман устремил взгляд к кровле. Ральф только что-то проворчал, продолжая водить по своей полосе кисточкой с желтым красителем. Чуть в сторонке сидел Денал, медленно поглаживая рукой лежащий на коленях лом.
Взгляд Сэма поймала лишь Мэгги.
— Теперь, наверное, рухнул второй уровень, — прошептала она.
С глубоким вздохом Сэм кивнул в ответ. Никому из них не хотелось задумываться над тем, что это означает. Сэм посмотрел на часы. Чуть больше десяти вечера. При такой скорости разрушения вряд ли стоило надеяться, что пирамида протянет еще пару дней. Чтобы отвлечься от медленно надвигавшейся на студентов каменной массы, они попытались себя чем-то занять. Все нехотя согласились с предложением Сэма опробовать его образцы красителей на гематитовых затворах.