Ральф взял фонарик и пару раз щелкнул кнопкой.
— Постараемся.
Норман взглянул на огонь, затем снова посмотрел в темноту.
— Нам лучше поторопиться. Вдруг солнце уйдет за тучу или что-нибудь в таком роде.
Противореча самому себе, он все еще колебался. Сэм заметил, что фотографа что-то беспокоит.
— В чем дело?
Норман покачал головой.
— Все нормально. Так, дешевых триллеров насмотрелся.
— Ну и?..
— Разделение группы. В фильмах ужасов именно тогда убийца начинает расправляться со студентами.
Сэм засмеялся, уверенный в том, что фотограф отпускает очередную шутку, однако Норман не улыбался.
— Не думаешь же ты всерьез...
Неожиданно в костер врезалось что-то огромное. Из огня вылетели горящие кусочки ткани и костей и затрещали на каменном полу. Повалил дым. Группу грозила поглотить темнота. К счастью, огромная головня угодила прямо на сложенные поблизости мумии и зажгла их, возвращая свет. По стенам захоронений заплясали тени погребальных огней.
Сэм завертелся на месте, увлекая за собой Мэгги. Посреди останков их первого кострища лежала квадратная глыба — очевидно, вытесанный из гранита блок одной из построек. Сэм поднял голову, но не увидел никакого карниза в том месте, откуда упал огромный кирпич.
Мысли Сэма озвучил Ральф:
— Это не случайно.
Алабамский футболист включил фонарик и направил его луч в темноту, куда не проникал свет от костра.
— Возьми винтовку, — приказал Сэм. — Скорее.
Ральф кивнул, передал фонарик Норману и забрал прислоненное к каменной стене оружие. Сэм нагнулся и достал вычищенный и высушенный винчестер. Мэгги держалась рядом с Сэмом, Денал — возле нее.
Из-за треска сухих костей в костре ничего не было слышно. Тем не менее Сэм ощущал вокруг какое-то движение. В огне танцевали тени, а некоторые островки темноты как будто скользили. Что-то надвигалось.
— За нами пришли духи, — пробормотал Денал.
Мэгги обняла мальчика за плечи, но спорить никто не стал. На фоне огня вырисовывался полный теней некрополь, готовый оживить самые жуткие кошмары.
Однако то, что по нему двигалось, оказалось гораздо хуже.
Норман выхватил лучом фонарика один из крадущихся силуэтов. На секунду тот застыл, будто освещенный фарами олень. Бледный, как пауки-альбиносы, зверь стоял на двух ногах, голый, сгорбившийся, и опирался на длинную мускулистую руку. Сэм поначалу принял его за обезьяну; однако существо было совершенно голое, без каких-либо следов шерсти.
На свету чудовище зашипело. Огромные черные глаза превратились в злобные узкие щелочки, а острые зубы обнажились. Затем это существо метнулось в темноту.
Загадочное чудовище возникло и скрылось так стремительно, что никто из группы не успел ойкнуть. Сэм даже не вскинул винтовку, так же как и Ральф. Луч фонарика дрожал — у Нормана затряслась рука.
— Это еще что? — прошептала наконец Мэгги.
Сэм поднял винчестер к плечу. Вокруг слышался негромкий шум: скрежет по камню, сдавленное шипение, гортанное покашливание. Судя по звукам, нападавшие брали студентов в кольцо, но акустика пещеры могла обмануть кого угодно. Ральф встретился с Сэмом взглядом, в глазах великана блестел страх.
— Так что это? — повторила свой вопрос Мэгги.
— Маллаки, — ответил Денал. — Духи подземного мира.
— А ты хотел, чтобы мы с Ральфом пошли одни, — пропищал Норман. Фонарик так и плясал в его руке. — Давайте извлечем из ужастиков урок. Теперь будем держаться только вместе.
Никто не возражал. По сути, никто не произнес ни слова.
Все глаза были устремлены в черноту некрополя.
Голова болела, в висках пульсировало так, словно кто-то исполнял на них соло для барабана. Во рту было кисло. У Генри хватило сил лишь на то, чтобы простонать. Сделав несколько вздохов, он постарался оценить обстановку. Свет проникал в крошечную комнатку сквозь узкое высокое окно.
Генри вспомнил о нападении в университетском коридоре. Он нащупал рукой болезненное место в середине груди. Шип с перьями исчез. Медленно приподнявшись, Генри обнаружил, что лежит на кровати, едва прикрытой старым матрасом. На нем была все та же одежда — джинсы и серая рубашка, не хватало только спортивной куртки «Ральф Лорен». Отбросив тонкое шерстяное одеяло, он встал.
В комнате царила спартанская обстановка. Кроме кровати он увидел письменный стол в углу и скамеечку для молитв перед простым деревянным распятием. Перед мысленным взором профессора снова возник серебряный доминиканский крестик на груди грабителя. Что же случилось?
Генри спустил с кровати ноги. Сразу зазвенело в ушах и на долю секунды все расплылось перед глазами. Генри сделал глубокий вдох и ощутил исходящий от одеяла знакомый запах. Профессор потрогал замызганную шерсть, затем поднес одеяло к носу. Лама. Низкосортные изделия из шерсти ламы производились в южноамериканских странах и использовались только крестьянами. Их редко отправляли на экспорт.
Генри не сразу понял. Неужели Южная Америка?! Он быстро поднялся на ватные ноги — откуда-то вернулись силы.
— Нет, не может быть!
Он приблизился к прочной двери и подергал ее. Разумеется, та оказалась заперта. Тогда он вышел на середину комнаты и выглянул в высокое окно. Неподалеку на дереве свистели птицы, а теплый ветерок шевелил пылинки в лучах света. Было слишком светло. Генри чувствовал, что стрелу с транквилизатором в него выпустили не сегодня. Сколько же прошло времени? Легкий бриз доносил запах подгоревшего масла, вдалеке слышался смутный шум рынка, резкие голоса выкрикивали по-испански названия товаров.
Его похитили и насильно вывезли из страны!.. Перед мысленным взором возникло еще одно лицо: водопад волос цвета воронова крыла, яркие глаза, полные губы. У Генри перехватило дыхание, когда он вспомнил, как Джоан вытаскивала из груди отравленный шип и оседала на пол. Где она?
Больше волнуясь за нее, чем за себя, Генри шагнул к двери и ударил по ней кулаком, сотрясая доски. В самом верху двери открылось небольшое отверстие. На профессора уставились черные глаза.
— Я хочу знать, что...
Отверстие закрылось. В нескольких шагах от двери послышались неразборчивые слова. Кто-то поспешно уходил.
Генри снова заколотил по двери.
— Выпустите меня отсюда!
На самом деле он и не ожидал услышать ответ, а лишь изливал свой гнев. Поэтому очень удивился, когда его спросили:
— Генри? Это ты?
У него отлегло от сердца.
— Джоан!
— Ты цел?
— Вроде да. А ты как?
— Да так себе, к тому же злая, как черт.
Генри различил в ее голосе страх. Он не знал, что сказать. Извиниться за то, что вовлек ее во все это? Пообещать спасти? Откашлявшись, он крикнул в ответ:
— Прости... кажется, это не очень похоже на второе свидание.
После долгого молчания послышался негромкий смех.
— Бывало и хуже!
Генри уперся ладонями в дверь. Ему нестерпимо захотелось обнять Джоан.
Из коридора за дверью вдруг раздался звук приближающихся шагов. Наверное, Джоан тоже услышала их и замолчала. Генри затаил дыхание. Что же их ждет?
Проскрежетал затвор, дверь камеры распахнулась. Генри не представлял, чего ожидать, однако растерялся, увидев на пороге двух одетых в рясы монахов. Их капюшоны были откинуты назад, а на шеях висели массивные кресты.
Генри отпрянул назад, когда его взгляд остановился на знакомом лице монаха повыше. Карлос! Он снова держал в руке пистолет, только теперь уже без глушителя.
— Будьте посговорчивее, профессор Конклин, и никто не пострадает.
— Г-где я? Что вам от нас надо?
Не обращая на пленника внимания, Карлос дал знак своему товарищу. Тот подошел к другой двери и убрал засов. Открывая ее, монах пролаял что-то по-испански и вытащил пистолет.
На пороге робко появилась Джоан и тотчас отыскала глазами Генри. Он увидел в ее взгляде облегчение. Не ожидая дальнейших приказаний, Джоан приблизилась к Генри и Карлосу. Ее взгляд метнулся к пистолету, потом — к Генри.
— Зачем мы здесь? — прошептала она. — Что им нужно?
Прежде чем Генри успел что-то сказать, Карлос приказал:
— Пошли. На ваши вопросы ответят.
Развернувшись на каблуках, он повел пленников по коридору. Второй монах следовал за ними с пистолетом в руке.
Джоан отыскала руку Генри. Тот как можно увереннее сжал ее ладонь. Если бы эти люди хотели их убить, то не стали бы увозить так далеко. Интересно все же, куда? И что им нужно?
Идя за Карлосом, Генри слушал шелест рясы и негромкое постукивание сандалий по плиточному полу. И к чему весь этот маскарад?
Пленников провели по лабиринту коридоров и по двум лестничным пролетам. Джоан все это время молчала. В ее походке чувствовалась скованность. По пути навстречу путникам попался только один монах со склоненной под капюшоном головой. Не поднимая лица, монах уступил им дорогу. Генри услышал слетевшие с его губ тихие слова молитвы.
Он оглянулся. Монах продолжал идти по коридору, не видя или не обращая внимания на пистолеты и пленных.
— Странно, — пробормотал Генри.
Наконец Карлос остановился перед огромными двойными дверями, натертыми воском и до блеска отполированными. На них была вырезана горная цепь с точками деревень на склонах. Генри узнал местность. Посещая Перу, он много раз видел эту хорошо известную область Анд.
Карлос постучался.
Низкий голос ответил:
— Entrada![5]
Распахнув дверь на хорошо смазанных петлях, Карлос представил взорам «гостей» комнату. Перед ними оказался богато украшенный серебряными и золотыми листами алтарь, а под ногами — изысканный ковер из шерсти альпака. Слева и справа вдоль стен до самого потолка возвышались стеллажи с пыльными книгами. Посреди комнаты стоял широкий письменный стол, с одной стороны которого нелепо примостился компьютер.
Из-за огромного стола, скрипнув креслом, поднялся крупный человек, пожилой, но еще довольно