Фима, поднятый ночью с постели, был очень меланхоличен. Он вяло поздоровался со мной и с профессором, молча и слегка скептически выслушал суть дела, оживившись только при рассказе о перестрелке, после чего опять заскучал. Такими же вялыми жестами он предложил Филину занять место на диване в гостиной, для меня же вытащил из кладовой раскладушку.
Уснули мы мгновенно.
Наутро я отправился на станцию техобслуживания, где с удовлетворением отметил, что работы по приведению коляновского „БМВ“ в надлежащий вид уже велись достаточно неплохими темпами. После этого я отправился к одной из знакомых программисток, работающей на узле компьютерной связи. После краткого приветствия я попросил у нее компьютер и модем. Через пять минут я уже был на связи с Приятелем, предоставив ему всю полученную за время поездки информацию.
Я немного подождал, когда он ее осмыслит, успев выкурить одну сигарету.
Приятель в своих новых рекомендациях снова поразил меня, объяснив, что мне предстоит еще одна командировка, на сей раз в город Сарынь. Оставив Филина на попечение Фимы, вечером того же дня я отбыл в Сарынь.
Вернувшись оттуда через сутки, я опять с узла электронной почты связался с Приятелем, рассказав о результатах своей поездки. На сей раз, когда все было достаточно очевидно, я затребовал от Приятеля полной аналитики и через два часа держал распечатанные листы бумаги. После этого сделал несколько телефонных звонков, последний из них был адресован Передрееву.
Министр экономики Тарасовской губернии, взяв трубку и узнав, кто с ним говорит, пытался выразить свое неудовольствие отсутствием информации от меня в последние дни, но я быстро прервал его и настоятельно попросил собрать завтра вечером Губернский Экономический Совет в полном его составе. Я заявил, что на Совете я сообщу о результатах своего расследования. Передреев несколько недоумевал, но все же согласился организовать все так, как я просил. А просил я в сущности присутствия завтра на Совете всех действующих лиц.
В шесть часов вечера мы с Филиным на такси подъехали к зданию ОКРР на Московской. У въезда в арку, где застрелили Евгения Зимина, меня ждал „уазик“ патрульно-постовой службы.
Из него навстречу мне вылез мой сосед Аслан Макаров, к нему присоединились еще два дюжих милиционера. Аслан подошел ко мне и сказал:
– Валера, все нормально, мы проверили. Но на всякий случай пойдем вместе.
– Да, так будет надежнее, – согласился я, и мы впятером отправились внутрь здания.
Милиционеры проверили подъезд и, не найдя там ничего подозрительного, проводили нас до двери в зал заседаний.
Перед тем, как оставить нас, Аслан сказал:
– Если что, крикни в окно или стекло разбей. Мы сразу поднимемся.
Я поблагодарил Аслана и открыл дверь зала.
Внутри зала, в просторной светлой комнате, был полный аншлаг. Кроме всех членов Губернского Экономического Совета, присутствовало еще несколько гостей. В частности, представители прокуратуры губернии, капитан Соловьев из Волгоградского УВД и майор милиции из Тарасовского УВД. Все присутствующие сидели на мягких стульях перед большим председательским столом, за которым восседал Передреев. Я усадил на один из стульев Филина, который за последние дни сделался на редкость молчаливым и больше тихо внимал информации, чем выдавал ее. Сам же я направился к столу, бросил на него папку с имевшимися у меня бумажками, но садиться за него не стал.
Передреев решил взять слово и начать собрание, представив меня окружающим, но я перебил его. Мне с самого начала не нравился этот человек, и мне доставляло удовольствие постоянно хамить ему.
– Господа, – помпезно начал я. – Я думаю, сейчас вам скажут, что моя фамилия Мареев. Это на самом деле так и есть, я частный детектив, нанятый вами через господина Передреева для расследования обстоятельств убийства вашего бывшего шефа, министра экономики Евгения Зимина. За последние несколько недель, продвигаясь шаг за шагом в этом расследовании, со мной происходили различные невероятные коллизии. Мне банально врали, скрывали информацию сами заказчики, меня били, в конце концов, позавчера меня чуть не убили. К счастью, я оказался удачливее своего киллера и планируемую для меня участь предоставил ему. Следствию еще предстоит выяснить, кем было заказано это покушение на меня.
Для меня-то уже ясно, кто заказчик. Для того, чтобы стало ясно вам, я изложу все по порядку.
Должен вам заметить, что вы все мне за редким исключением очень не нравитесь. Замечу, что эта фраза никоим образом не относится к посторонним наблюдателям. И чем больше я узнавал о вашем бывшем начальнике, тем больше не нравился мне и он, – при этих словах Передреев поправил темные очки, кашлянул и сказал:
– Господин Мареев, мы не просим вас давать оценки нам и покойному министру экономики. Вас не для этого нанимали.
– А это так, по ходу ведения... Все дело в том, что невозможно объяснить причины преступления, не описав личности самого пострадавшего. Этот человек использовал свое служебное положение во время работы в органах госбезопасности. За это время он скопил массу компрометирующей информации о вас и ваших близких и пользовался ей без зазрения совести как рычагами воздействия на вас.
Передреев снова встал:
– Я снова хочу попросить вас... – начал было он.
– Да замолчите вы! – неожиданно раздался голос, в котором я узнал Олега Ярова. Он сидел в последнем ряду рядом с женой. – Пусть говорит, тем более что все это правда.
Передреев молча сел, а я продолжил, прохаживаясь вдоль председательского стола.
– Надо отдать должное талантам этого человека, который умудрялся держать людей на кукане, уверив их в том, что он им больше помогает. Может быть, отчасти так оно и было. Ведь в конце концов он, используя методы шантажа и давления, собрал вас всех под своим крылом в мощную финансовую группировку, сделал вас всех состоятельными людьми, довольными жизнью. Хотя в душе каждый из вас, видимо, ненавидел его и готов был отделаться от него тем или иным способом. Именно эту версию в конечном итоге я и поставил в качестве основной в начале расследования. Я попытался проверить, насколько сильна была зависимость тех или иных людей от Зимина, насколько она обременяла их. Как это не покажется странным, перебрав всех персонажей, я раз за разом выяснял, часто с серьезными потерями для себя (достаточно поглядеть на мою физиономию) приходил к выводу, что убивать Зимина, как ни странно, резона никому не было.
Исключение составляли лишь господин Яров, который в отличие от всех других ничем не зависел от Зимина и имел серьезные личные основания его ненавидеть, и господин Лагутин, информация о котором была столь скудна, что до последнего времени сделать точные выводы было практически невозможно. О личных основаниях господина Ярова подробно писала желтая пресса в последние дни, и я не вижу особой необходимости на них подробно останавливаться.
Поскольку версия политического убийства была отметена мной уже на начальной стадии расследования как практически не имевшая никакого серьезного развития и так как алиби господина Ярова было подтверждено правоохранительными органами, мне ничего не оставалось, как взять в разработку версию, лежащую в сфере экономики. Я провел определенный анализ на основании добытых мною секретных сведений. В частности, я проанализировал всю историю возникновения предприятий финансовой группы Зимина. Я поднял все учредительные и иные документы, проанализировал график роста экономических показателей этих фирм и, сопоставив их с другой имеющейся у меня информацией, пришел к удивительным выводам:
МОЩНЫЙ ПРОГРЕСС В КОМПАНИЯХ ЗИМИНА НАЧАЛСЯ ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО С СЕНТЯБРЯ 1994 ГОДА.
Именно в конце 1994 года наблюдаются многократное увеличение уставных и оборотных капиталов, бурный рост рентабельности, огромные прибыли.
– Откуда у вас эти данные? – раздался металлический голос Лагутина, сидевшего в первом ряду с краю.
– Это неважно. Я думаю, что официальное следствие установит их подлинность. Сопоставив эти данные с аналогичными показателями многих других фирм области, можно заметить, что несмотря на общий неблагоприятный экономический климат в области, предприятия Зимина процветали неимоверно. И тогда я позволил себе усомниться в ЗАКОННОСТИ КАПИТАЛОВ ЗИМИНА.
„Деньги партии?“ – подумал я. Но на дворе был 1994-й год, и эти деньги давно были поделены и уже крутились в экономике.
„Деньги мафии?“ – подумал я. Но Зимин с мощнейшей, почти тоталитарной структурой его предприятий, сам был своего рода мафия. Вряд ли он стал бы связываться с банальными преступниками, пусть даже авторитетами. И с какой стати мафия стала бы давать деньги братвы бывшему майору КГБ?
Следующая мысль, которая пришла мне в голову, сначала меня поразила. Но позже я понял, что нахожусь на верном пути.
В 1994 году значительные денежные средства были перераспределены с помощью многочисленных финансовых пирамид. Проанализировав ряд громких дел, в результате люди лишились своих сбережений, я пришел к выводу, что наиболее подходящая и соответствующая нашему случаю структура – это ТРАСТОВАЯ КОМПАНИЯ „ЭВЕРЕСТ“, действовавшая в городе Волгограде в период с марта по сентябрь 1994 года, – произнося эти слова, я краем глаз я следил за лицами членов Совета. „Комсомольцы“ Бойко и Иванов несколько нервничали. Лицо Лагутина было непроницаемым. Он как каменный застыл в своем кресле, обхватив руками его подлокотники.
Я продолжил:
– Характерной чертой этого дела была тщательно спланированная, хорошо налаженная система хищения денег у населения и не менее тщательно продуманная операция по сворачиванию деятельности фирмы и обрубанию концов, которых и без того было не слишком много. По сути дела, в фирме публично фигурировали только обслуживающий персонал и очень редко – два руководителя. В сентябре 1994 года в один день оба были убиты. Бухгалтер Кушнарский был убит в подъезде собственного дома, а директор Жамнов был взорван в своем автомобиле на автостоянке. Деньги же исчезли все