Второй: увеличение количества одновременно воздействующих на организм патогенных факторов (пищевые и биологические агенты). Третий заключается в мультисистемности и развитии сочетанной и нередко первично коморбидной патологии.
Совокупность процессов, описанных нами как суммарный компенсаторный потенциал, входит в понятие саногенеза. Саногенез – это комплекс защитных и приспособительных механизмов, направленных на восстановление нарушенной саморегуляции организма. При патологическом состоянии реакции саногенеза способствуют преодолению возникших в организме нарушений и выздоровлению. Развитие и исход заболевания определяются взаимодействием факторов патогенеза и саногенеза. При этом применяющиеся в терапии подходы учитывают исключительно механизмы развития заболеваний, то есть патогенез и симптоматическую картину последствий, а терапевтические стратегии направлены на уменьшение выраженности симптомов заболевания, реже – на промежуточные звенья патогенеза и исключительно редко – на этиологические (первопричинные) факторы. Попыток воздействия на саногенетические механизмы в этих же подходах не наблюдается вовсе.
Тяжесть течения заболевания, хронизация процесса и риск развития осложнений определяются не только и не столько этиопатогенетическими факторами, сколько тотальным снижением компенсаторных возможностей, то есть даже мощная противовоспалительная терапия, направленная на уничтожение возбудителя, может не дать значимого результата и не предупредить хронизацию заболевания или драматический исход у низкоресурсного иммунодефицитного пациента. Так, хроническое носительство герпес-вирусов обостряется после перенесенной интеркурректной инфекции, то есть банального ОРВИ, причем иногда рецидиву может способствовать эмоциональное перенапряжение или стресс. При этом один и тот же штамм герпес-вируса у условно здорового организма вызовет исключительно локализованные высыпания, а у низкоресурсного может привести к развитию тяжелого поражения центральной нервной системы с летальным исходом. Другой показательный пример – резистентность симптомов и рецидивирующее течение, несмотря на противовирусную терапию, у пациентов, имеющих параллельно хронический паразитоз или дисбиоз кишечника с выраженной грибковой контаминацией. Другой причиной такого течения вирусной инфекции будет наличие у пациента хронического эмоционального стресса, нарушений сна как следствие хронической дисфункции надпочечников и следом развивающейся дисфункции иммунной системы.
Хроническая вирусная инфекция, в свою очередь, приводит к перенапряжению иммунной системы и увеличивает нагрузки на ослабленные надпочечники. Таким образом, формируется первый порочный круг.
Длительное истощение иммунной системы и хронизация воспалительного процесса со временем неизбежно приводят к ошибочным аутоагрессивным реакциям иммунной системы с развитием аутоантител, то есть манифестации аутоиммунного процесса. Поэтому, понимая эту концепцию формирования порочных иммунометаболических кругов, необходимо в корне пересмотреть подходы к диагностике так называемых коморбидных, то есть параллельно существующих и «как бы» несвязанных процессов, в сторону поиска их этиопатогенетических взаимосвязей, а аутоиммунное поражение какой-либо системы органов следует рассматривать как составной элемент системного аутоиммунного процесса.
Развитие системного аутоиммунного процесса является закономерным следствием снижения активности саногенетических механизмов, которое может быть обусловлено либо их истощением (например, за счет длительного воздействия патогенетического фактора), либо конституционально низкой ресурсностью конкретного организма, а зачастую комбинацией этих двух факторов. Компенсаторная емкость саногенетических механизмов первостепенно определяется гормональным статусом, который неуклонно снижается последние три поколения. Снижение гормонального статуса обуславливается еще тремя факторами – нарастающей антигенной нагрузкой, преимущественно за счет нарастания пищевых антигенов, токсической нагрузкой из-за возросшего применения химикатов в сельскохозяйственной деятельности и изменением баланса углеводной пищи в применяемом рационе.
При наличии аутоиммунного заболевания одним из тестов, определяющих перегрузку иммунной системы, является тест на пищевые непереносимости, то есть определение количества вырабатываемых иммунной системой иммуноглобулинов на каждый пищевой продукт. Каждый продукт может вызывать иммунную реакцию разной степени выраженности. При этом при накоплении таких различных пищевых стимулов достаточно быстро развивается нарушение толерантности и перегрузка иммунной системы с последующими проявлениями непереносимости целого ряда продуктов. При этом диетологи с экранов телевизоров до сих пор рассказывают о необходимости иметь разнообразный рацион питания и введения максимального количества различных, в том числе экзотических продуктов, даже для детского контингента, имеющего еще большую реактивность иммунной системы.
Таким образом, с развивающимся доминированием идей потребления суммарная антигенная нагрузка выросла в разы и продолжает неуклонно нарастать, поскольку даже один и тот же фрукт, но с ГМО или без ГМО будет восприниматься организмом, и иммунной системой в частности, как разные антигены, а скрещивание культур приводит к развитию перекрестной аллергии. При этом существующая примитивная теория, что все продукты, попадающие в ЖКТ, расщепляются полностью до основополагающих молекул, белки – до аминокислот, углеводы – до молекул глюкозы, а жиры – до простейших жирных кислот, и только эти элементарные молекулы всасываются и используются, а остальное выводится из организма – давно опровергнуто клиническими наблюдениями и лабораторными тестами. К сожалению, в организме все значительно сложнее. Помимо иммунологических реакций на различные продукты, даже на разные источники жирных кислот, реакция организма будет различаться. Так, известно, что растительные масла и животные жиры, несмотря на химическую схожесть и молекулярный состав, будут по-разному влиять на проницаемость кишечника и по-разному усваиваться. Как было упомянуто ранее, проницаемость гистологических барьеров, в том числе кишечного, значительно влияет на стабильность иммунных реакций. Неуклонно нарастающая суммарная антигенная нагрузка лежит в основе популяционного снижения иммунитета и увеличения количества аутоиммунных заболеваний. Кроме этого, в последние годы в своей клинике мы отмечаем нарастание количества и тяжести поствакцинальных осложнений у детей и взрослых. Риск таких осложнений увеличивается при использовании поливалентных вакцин, однако даже использование моновакционных препаратов не снижает риски развития аутоиммунных реакций до нуля. В медицинской литературе описаны случаи манифестации сахарного диабета 1-го типа у взрослых пациентов после вакцинации против коронавирусной инфекции. Под нашим наблюдением находятся и пациенты с манифестацией, и пациенты с рецидивами ревматоидного артрита, АИТ и ВЗК после проведения профилактической вакцинации. Тяжесть протекания аутоиммунных осложнений у этих пациентов сравнима с тяжестью таковых после перенесенной коронавирусной инфекции. Понимание сущности этих процессов делает необходимым формирование обширного предвакцинального скрининга с включением тестов на состояние и реактивность иммунной системы. Пока поствакцинальные осложнения занимают в общем количестве, казалось бы, несущественную долю, однако тенденция не оставляет сомнения, что со временем их количество будет расти и в обозримом будущем проблема станет настолько очевидной, что игнорировать ее станет невозможно.
Современная сельскохозяйственная промышленность в значительно большей степени, чем раньше, использует инновационные возможности для сохранения и увеличения урожайности, а также борьбы с вредителями. Этот несомненный прогресс неизбежно приводит к попаданию в пищевые продукты следов пестицидов, гербицидов и прочих химических агентов, имеющих мутагенный, цитотоксический и митотоксический эффекты. Даже при сохранной детоксикационной функции печени описываемые химические агенты трудновыводимы из организма, а для уже интоксицированных низкоресурсных организмов эта дополнительная нагрузка становится одним из существенных толчков к развитию митохондриальной дисфункции, которая, в свою очередь, отражается на всех системах организма, в частности на иммунной и гормональной. С 50-ых годов XX века с подачи Ассоциации американских кардиологов в клиническую практику были введены рекомендации по тотальному снижению процента жиров в нормальном рационе питания. Компенсация калоража в рекомендуемых рационах проводилась за счет так называемых длинных углеводов, в результате этого в современном типичном рационе питания доля потребляемых углеводов достигла 80 %. Дополнительные рекомендации о необходимости дробного пяти-, а то и шестиразового питания не только не снизили частоту и распространенность сердечно-сосудистых заболеваний и атеросклероза в частности, а, напротив, привели к интенсивному нарастанию частоты метаболического синдрома. Метаболический синдром представляет собой совокупность нарушений обмена веществ в виде ожирения и увеличения уровня глюкозы в крови. У пациентов с метаболическим синдромом развивается вторичная гормональная дисфункция, которая, в свою очередь, утяжеляет течение и выраженность метаболического синдрома.
Пациенты с описываемым комплексом коморбидных состояний, которые развиваются на единой патогенетической основе, неизбежно обладают сниженным репродуктивным потенциалом, мужчины сталкиваются с ранним снижением потенции и нарушением сперматогенеза, а женщины с изначально полноценным фолликулярным запасом, то есть нормальным количеством будущих яйцеклеток, на фоне нарушения гормонального фона страдают от нарушений менструального цикла, ановуляторных циклов (то есть циклов, которые не сопровождаются созреванием и формированием полноценной, готовой к оплодотворению яйцеклетки), поликистоза яичников и эндометриоза с последующим затруднением наступления беременности, повышенным риском гестационного диабета и его последствий для развивающегося плода и т. д.