е индивидуума в сообществе всегда происходит проще, чем в одиночку. Для человека объединение в группы исторически обеспечивало безопасность, выживаемость, коллективную добычу питания и определение партнера для размножения. Современный социум выполняет все генетически запрограммированные функции, в которых человек реализует поведенческие паттерны, также генетически обусловленные. Нарушение биологических программ проявляется в изменении поведения человека в социуме, что особенно заметно стало в последние десятилетия.
Если ранее нежелание молодого человека или девушки взаимодействовать с обществом воспринималось как патологическое явление, то сегодня сформированы целые сообщества молодых людей, полностью отказавшихся от каких бы то ни было социальных контактов. Наличие таких особенностей начинает преподноситься как особенное культурное явление (яркий пример – хикикомори, яп. «нахождение в уединении»), представителей которого становится необходимо принимать «такими, какие есть», поддерживая их паразитический образ жизни вместо оказания им медицинской помощи, так как это состояние является еще одним из многих вариантов проявления поколенческой дегенерации.
За счет популяционной частоты невротические расстройства воспринимаются и интерпретируются едва ли не как вариант нормы, а предлагаемые пути решения нередко ухудшают ситуацию. Психологизация, то есть косвенное и натянутое психологическое обоснование изначально соматического нарушения, ведет к повальному увлечению психологическими и околопсихологическими методиками.
Психотерапия и психологические методы – это инструмент в руках специалиста, который должен использоваться только тогда, когда человек с проблемой имеет силы и ресурс для такой работы.
За счет большей выносливости и эмоциональной стабильности еще 30 лет назад такого огромного запроса на психологическую работу не было, притом что уровень стресса значимо не менялся. Психоневрологические расстройства не являются следствием нарастающего стресса или моды, они показывают прогрессирующее нарушение адаптивных возможностей современного человека.
Пограничные психопатологические проявления у детей корректируются воспитательными и педагогическими подходами с попыткой их индивидуализировать, у взрослых причины пытаются найти с помощью психологии, психоанализа и психотерапии.
Таким образом, анализируя состояние здоровья людей, которые не обращаются к врачам, можно отметить, что снижение ресурса происходит синхронно в разных возрастных группах и имеет соответствующие внешние проявления – снижение физической силы, нарастание эмоциональных и поведенческих расстройств у детей и молодежи, снижение уровня либидо и сексуальной активности у людей репродуктивного возраста. Другим проявлением этой поколенческой дегенерации является возрастающее бесплодие, которое определяется уже у 15 % молодых пар, что приводит к постоянно растущей востребованности вспомогательных репродуктивных технологий. Этиология бесплодия также значительно изменилась за последние десятилетия. И если изначально ВРТ создавались для решения проблемы непроходимости маточных труб, то есть преодоления чисто механического препятствия, то современные протоколы репродуктологов вынуждены агрессивно вмешиваться в гормональный фон женщины, а трубный фактор отошел на второй план.
Нарушение репродуктивной функции с точки зрения эволюции является биологическим тупиком человеческого вида, а значит, финальной точкой биологической дегенерации.
Вспомогательные репродуктивные технологии могут продлить увядающую генеалогическую ветвь, однако они лишь моделируют и имитируют естественные процессы зачатия, имплантации эмбриона и сохранения беременности. Основной задачей этого направления медицины является факт появления на свет ребенка, однако, несмотря на оптимистичные отчеты репродуктологов, уровень здоровья у этих детей значительно ниже. Безусловно, в этой группе есть дети, не отличающиеся по всем характеристикам от своих сверстников, зачатых естественным путем, однако уровень риска развития целого ряда тяжелых неврологических и аутоиммунных заболеваний в этой группе значительно выше. Для сохранения и без того низкого ресурса такого ребенка с рождения необходимо соблюдение особого охранительного режима, который включает в себя индивидуальные программы питания, снижение иммунологического стресса, в том числе обязательный медицинский отвод от профилактической вакцинации, нутрициологическая витаминная поддержка, а в ряде случаев и полноценная медикаментозная коррекция с заместительной гормональной терапией.
Снижение репродуктивного потенциала и качественных характеристик потомства в режиме поколенческой дегенерации прослеживается и в группах детей с тяжелыми неврологическими, психопатологическими и аутоиммунными заболеваниями, количество которых за последнее десятилетие увеличилось в разы. Механизм развития этих заболеваний будет описан в специальных главах книги.
Феномен поколенческой дегенерации, то есть инволюции человеческого биологического вида, прослеживается явно.
Глава 2. Поколенческая дегенерация в медицине
Выше описаны негативные тренды, указывающие на снижение физического, психического, сексуального и репродуктивного здоровья у относительно здоровых детей и молодых взрослых. Эти негативные тенденции постепенно развивались в течение последних трех поколений, то есть с 1960-х годов, однако очевидное ускорение приходится на последние 15–20 лет.
Дополнительным ускорителем и без того негативного тренда стала пандемия коронавирусной инфекции 2019 года, после которой многие пациенты отметили обострение имевшихся хронических заболеваний, а количество выявленных новых случаев аутоиммунных заболеваний также выросло.
Следует заметить, что пандемия не стала причиной развития всех описанных заболеваний, а лишь проявила себя в качестве катализатора.
Специалисты, занимающиеся аутоиммунными заболеваниями, отмечают значительный рост заболеваемости в последние 15 лет. Одновременно усилилась и тяжесть течения заболеваний, несмотря на появление новых схем таргетной терапии.
Последние 50 лет в медицине прошли под флагом интенсивных международных программ по борьбе с сердечно-сосудистыми заболеваниями, ожирением и метаболическим синдромом. Несмотря на колоссальные инвестиции в разработку профилактических и лечебных технологий, значимость и выраженность этой проблемы не только не уменьшается, а, наоборот, прогрессирует.
Все это позволяет говорить о смене конституционального статуса организма, в котором протекают эти заболевания, а значит, должно быть рассмотрено в концепции поколенческой дегенерации и подробно проанализировано.
Метаболический синдром
Метаболическим синдромом называют совокупность симптомов и синдромов, которые по отдельности заболеваниями не являются, однако указывают на наличие обменных нарушений, предрасполагающих к развитию тяжелой соматической патологии.
Метаболический синдром включает в себя увеличение массы тела, повышение артериального давления, гипергликемию (увеличение концентрации сахара в крови) и нарушение липидного профиля. Все составляющие взаимно индуцируют друг друга.
Самым заметным внешним проявлением метаболического синдрома, конечно же, является прогрессирующее увеличение массы тела – и, как результат, ожирение. Число людей, страдающих ожирением, в мире возросло на 28,8 %, с 857 млн в 1980 году до 2,1 млрд в 2013 году, с заметным скачком за последнее десятилетие.
Распространенность ожирения касается не только взрослых, проблема стоит довольно остро и у детского контингента. Так, в развитых странах в последнее десятилетие 23,8 % (22,9–24,7) мальчиков и 22,6 % (21,7–23,6) девочек имеют избыточный вес и ожирение.
Связь между ожирением и гормональными нарушениями, в частности инсулинорезистентностью, очевидна. В поколении наших бабушек ожирение объяснялось возрастной дегенерацией, то есть возрастным изменением скорости метаболизма и возраст-зависимым изменением гормонального фона.
Сейчас же ожирение – удел молодых людей, едва переступивших порог тридцатилетия. Частично это можно объяснить изменением социального статуса: езда на автомобиле, регулярное питание, более степенный образ жизни. Однако мы видим прогрессию ожирения и у детей. Дети и подростки не имеют таких рисков сердечно-сосудистых осложнений, но налицо снижение физической силы, выносливости, наличие и прогрессия признаков соединительно-тканной дисплазии при внешнем осмотре, увеличение рисков нарушений работы желудочно-кишечного тракта, различных видов аллергий. Очевидно, что эти изменения также ассоциированы с изменением гормонального фона.
Если анализировать фенотип, то есть внешние проявления ожирения в разных поколениях, они тоже отличаются. У пожилых мужчин при наборе веса в основном происходит увеличение живота, это называется «мужским типом ожирения». Увеличение живота в основном провоцируется гипоандрогенией – снижением концентрации мужских половых гормонов, в данном случае вследствие возрастной инволюции. Сопутствующими явлениями будет развитие импотенции, инсулинорезистентности, гипертонии и в дальнейшем – риск развития атеросклероза, ишемической болезни сердца, повышение риска инсульта.
«Женский тип» ожирения (геноидный тип), ассоциированный с гиперэстрогенемией, характеризуется преимущественным отложением жира в области ягодиц, бедер и голеней. Жировая ткань сама по себе гормонально активный орган, преимущественно продуцирующий эстрогеноподобные вещества, поэтому появление любого типа ожирения в перспективе осложняется геноидным типом.
«Соответствие» типа ожирения биологическому полу не снимает проблем, однако несоответствие (как, например, развитие ожирения по женскому типу у юноши) несет дополнительные риски, в особенности в молодом возрасте. Так, возраст-ассоциированное ожирение у пожилого мужчины – это проявление индивидуальной дегенерации, а вот смешанное геноидное ожирение у парня 25–30 лет, который еще не реализовал свой репродуктивный потенциал, – это проблема популяционная.