– Класс! – Чёговорю ощупывал свое тело, словно только что искупался в живительном источнике. – Реально чувствую себя другим человеком!
– Да, и я тоже! – подхватил Тукан.
– Какое счастье, – съязвил Зубик, – красавцы. А то были полный отстой!
Подобная инициация не проводились в Форчелле давным-давно. По правде говоря, Форчелла и раньше не признавала этих ритуалов, поскольку враждовала с Рафаэле Кутоло, вводившим их в Неаполе в восьмидесятые годы. Дону Феличано, Графу, предлагали вступить в “Коза ностра” – многие неаполитанцы присоединялись тогда к сицилийцам и принимали обряд посвящения. Выглядел он так: новичку прокалывали иглой подушечку указательного пальца, капли крови падали на изображение Мадонны или святого, которое затем сжигалось в руке. Объясняя Графу этот обряд, сицилийцы сказали, что нужно “уколоть” его. Ответ Графа запомнился им надолго: “Я сам уколю вам жопу! Зачем нам эта ересь сицилийских и калабрийских пастухов? Под Везувием слово решает все!”
Только после ритуала отряд почувствовал себя единым целым. Николас выбрал правильную стратегию.
– Теперь мы – паранца, настоящая банда. Понимаете?
– Ну ты даешь! – Драго первым захлопал в ладоши, и все подхватили, закричали, обращаясь к Николасу:
– О, рас! О, рас![31] – В нестройном хоре выделялись отдельные голоса, как будто каждый хотел поблагодарить Николаса лично. Рас, вождь – этот титул стал одним из самых высоких, его давали главарям и в Форчелле, и в Испанских кварталах. Интересно, какими путями почетный титул, обозначающий в Эфиопии правителя, стоящего чуть ниже царя, негуса, попал в лексикон мальчишек, которые даже не знали о существовании такой страны, Эфиопии. И все-таки он стал неаполитанским. Титулы и прозвища в этом городе – сложные пласты культуры, наследие османских пиратов, застывшее в языке и на физиономиях его жителей.
Николас восстановил тишину, сухо хлопнув в ладоши. Новоиспеченные каморристы замолчали. В тишине все обратили внимание, что у Николаса зажат между ног пакет. Он бросил пакет на стол, бряцнуло что-то металлическое, и на мгновение всем показалось, что там оружие. Но, к всеобщему разочарованию, это были только ключи.
– Вот, ключи от логова. Каждый может приходить и уходить, когда захочет. Всем членам банды выдаю ключи. Из паранцы, чтоб мне сдохнуть, выход один: в гробу, вперед ногами.
– Да ну! Чтоб я сдох! – воскликнул Дохлая Рыба. – А если я захочу поработать в гостинице у Копакабаны? Что мне делать?
– Можешь делать все, что захочешь, но помни, ты – один из нас. Из паранцы выхода нет, будь ты в Бразилии или в Германии, везде нам пригодишься.
– А что, мне нравится! – воодушевился Чёговорю.
– Все деньги несем сюда. Делим поровну. Никто ничего не кладет себе в карман без ведома паранцы. Все награбленное, вся выручка – в общий котел, у каждого будет фиксированная зарплата плюс деньги за выполненное задание, за миссию!
– Миссия! Миссия! Миссия!
– А что надо, чтобы миссия была выполнима?
– Пушки, которых у нас нет, Мараджа, – ответил за всех Зубик.
– Именно! Я вам обещал, и я сделаю.
– Надо бы получить благословение Мадонны, – сказал Тукан. – Потрясите-ка карманы!
Услышав про Мадонну, все достали кто пять, кто десять евро. Николас бросил двадцать. Тукан собрал деньги.
– Пошли искать свечу. Самую большую. Поставим Мадонне.
– Отлично, – сказал Зубик.
Николас отнесся к идее равнодушно. Все дружно пошли искать свечу.
– Куда идем? К попам в лавку?
Ввалились в небольшую церковную лавку все вдесятером. Продавец насторожился, когда увидел такую толпу. И еще больше удивился, что они пришли за свечой. Выбрали огромную, больше метра. Бросили на прилавок мятые деньги. Пока продавец считал купюры, юнцов и след простыл. Ушли, не взяв ни чека, ни сдачи.
На пороге церкви Святой Марии Египетской в Форчелле осенили себя крестом. Почти все были крещены там или в городском кафедральном соборе. Тихо прошли вглубь, шаги не отдавали гулким эхом, кроссовки “Эйр Джордан” – не кожаные ботинки. Перед образом святой Марии Египетской перекрестились еще раз. Куда ставить такую большую свечку, непонятно. Дохлая Рыба зажигалкой стал оплавлять основание свечи.
– Чё делаешь? – спросил Зубик.
– Ничё, поставим на пол. Больше некуда.
Пока Дохлая Рыба старательно устанавливал свечу, Тукан взял перочинный ножик и стал вырезать на воске буквы.
Написал большими буквами: “ПИРАНЬИ”.
– Получилось, будто “ПиВаньи”, – сказал Бисквит.
– Черт! – выругался Тукан и тут же получил подзатыльник от Зубика.
– Перед Мадонной такие слова?!
Тукан посмотрел на икону:
– Извиняюсь, – сказал он тихо, подчищая ножом букву “В”. А потом во весь голос: – Пираньи! – Слово раскатистым эхом разнеслось по церкви.
Паранца из моря становится землей. Из кварталов, смотрящих на залив, спускается на городские улицы.
Наступил их черед забрасывать сети.
Зоопарк
М
араджа был счастлив. С лица его не сходила улыбка. Он добился того, чего хотел: сам дон Витторио признал, что у него есть задатки главаря, но главное – разрешил ему воспользоваться тайником с оружием. Он подпрыгивал на мопеде, словно внутренняя энергия заряжала в нем невидимую пружинку, – спешил вернуться в центр. Отправил сообщение в чат:
Мараджа
Парни, все ок:
мы получили крылья!
Чупа-Чупс
Чтоб я сдох!
Драго
Ваще
Бисквит
Круто
Тукан
Ты круче, чем Редбулл
От волнения Николас был сам не свой, в таком состоянии ни к Летиции, ни в логово ему не хотелось, не говоря уж о том, чтобы вернуться домой, поэтому он решил завершить день, сделав очедерную татуировку. У него уже была одна на правой руке – их с Летицией инициалы, вплетенные в стебель розы с шипами, а на груди в завитках красовалось курсивом: “Мараджа”. Он уже придумал дизайн и место для новой татуировки.
Остановился у лаборатории Тото Роналдиньо, вошел самоуверенно, как обычно, и бросил мастеру, занятому с другим клиентом:
– Привет, Тото! Ты должен сделать мне крылья.
– Что?
– Ты должен сделать мне крылья, вот здесь. – И он указал на свою спину, давая понять, что рисунок должен покрыть ее всю.
– Какие крылья?
– Как у архангела.
– Ангела?
– Нет, не ангела. Крылья архангела.
Николас хорошо знал разницу, в учебнике по истории искусства было полно картинок: Благовещение, алтарные иконы, изображающие архангелов с большими пылающими крыльями. А не так давно на экскурсии с классом во Флоренцию он увидел их вживую, эти радостные крылья, которые устрашали даже драконов.
Николас написал в Вотсапе: “Братва, делаю себе крылья. Приходите”. Затем он показал Тото на мобильном телефоне икону тринадцатого века – изображение святого Михаила с разноцветными, черно-алыми резными крыльями – и сказал, что хочет себе нечто подобное.
– Надо дня три, не меньше, – заметил Тото, привыкший работать с рисунками из своих каталогов.
– Один день. Начнешь делать сегодня, а потом сделаешь еще кое-кому из моих парней. Дашь нам хорошую цену.
– Конечно, Мараджа, еще бы!
Несколько дней Тото вырезал на спине мясо и делал гравировку легкой, внимательной рукой. Его увлекла эта работа, которая, в отличие от ежедневной рутины, была мало-мальски творческой, и он решил полюбопытствовать.
– Что означают для тебя эти крылья? – спросил он, вводя чернила в тонкую кожу над лопатками. – Зачем твои товарищи это делают?
Николасу понравился вопрос, символика – важная штука. Но не менее важно, чтобы и другие ее понимали. Символы должны быть ясными, как фрески на стенах церквей: когда видишь святого с ключами в руке, то сразу понимаешь, что это святой Петр. Такой же понятной должна быть эта татуировка для них, членов банды, и для всех остальных.
– Это как забрать у кого-то силу: как будто мы поймали архангела, ну он – глава всех ангелов, как будто мы его растерзали и взяли его крылья. Это не то, что выросло, а то, что мы раздобыли, завоевали… Ну помнишь, Ангел в “Людях Икс”? Понятно? Типа… заслуженная награда, понял?
– А, как скальп, – сказал Тото.
– Что такое скальп? – спросил Зубик.
– Ну то, что делают индейцы… снимают с врага скальп.
– Да, – подтвердил Николас, – точно.
– И у кого вы сперли крылья?
– Ха, ха, ха… – засмеялся Николас. – Рональдик, ты слишком много спрашиваешь.
– Ладно, мне-то почем знать?
– То есть, ну… когда кто-то тебя научит хорошо играть в футбол или быстро плавать. Или вот ты ходишь к репетитору английского. Учишься. Ну так вот, нас тоже научили, где взять крылья. И мы полетим, и никто нас не остановит.
Вот уже три дня как у всей банды пылали за спиной крылья, но ни одного вылета они пока не совершили. От дона Витторио Гримальди, Архангела, не было никакого сигнала, а они совершенно не представляли, где и кого искать. Мараджа вел себя так, словно все идет по плану, хотя и он в глубине души волновался, а для самоуспокоения вспоминал ту встречу с боссом: Архангел дал слово, в этом можно было не сомневаться.
В итоге все оказалось проще, чем они думали. Объявился Пернатый, нашел Николаса без предварительных звонков и визитов.
– Привет, подарок Архангела в зоопарке.
– В зоопарке?!
– В зоопарке. Да. Южный вход. Как заходите, там пингвины.
– Подожди. – Николас и Пернатый пересеклись на мотоциклах. – Остановись на минутку.
– Нет, и ты не останавливайся. Едем. – Пернатый страшно боялся людей Котяры, ведь он находился в запретной зоне, подконтрольной Диего Фаелле. – Скачай в интернете карту зоопарка. Где пингвины, есть люк. В нем сумки. Все железо там.
– Цыгане будут?
– Да.
– А они не начнут в нас стрелять?