и дрожали. Николас пытался унять дрожь, тогда прекращали работать легкие. Он обзывал себя трусом, представлял себе, что будет, если кто-то из его парней увидит эти дрожащие колени, покрасневшее лицо. Ему откажутся подчиняться, он ничем не лучше всех их.
В 17:15 тяжелые шаги по пандусу известили о прибытии Дыни. Пунктуально. Николас заранее рассчитал – до ворот бокса двадцать семь шагов. Двадцать пять, он опустил на лицо маску, вытянул руку с пистолетом. Линзы ненадолго запотели. Всего лишь мгновение, и он уже нацелился на лысину Дыни. Но потом Николас увидел огромный кадык, который ходил туда-сюда от удивления, и решил, что должен попасть в яблочко.
Когда его найдут на полу перед воротами гаража, пойдут слухи, что Дыня умолк навсегда. И что теперь за него говорит всадивший ему пули в горло. Не успел Дыня сообразить, что за инопланетян перед ним, как Николас дважды быстро нажал на курок. Он выстрелил, не думая, сосредоточившись только на своих сжатых пальцах. Ноги по-прежнему дрожали, но он не обращал на это внимания. Пули вошли туда, куда он рассчитывал, и страшный грохот от выстрела перекрыл звук разорвашегося кадыка. Паффф. Пафф. Как проколотые шины. Николас подхватил рюкзак и побежал прочь, даже не убедившись, что Дыня мертв. Но тот был действительно мертв, и весть об этом мгновенно разнеслась повсюду.
– Мараджа, все в спортзале только и говорят об убийстве Дыни.
Новость по старинке передавалась из уст в уста. Через день после убийства Дыни они собрались в “Новом махарадже”. Чупа-Чупс подошел к одиноко танцевавшему Николасу и сказал ему шепотом на ухо фразу, которая на миг вспыхнула в его голове так же ярко, как две пули, вбитые в кадык Дыни. Паффф. Пафф.
– Хорошо! – ответил Мараджа, направляясь к центру танцпола, но Чупа-Чупс его остановил.
– Говорят, что это сделал Рогипнол. В наказание за то, что связался с нами. Все перевернули с ног на голову.
Мараджа остановился, и эта фраза тоже вибрировала в его голове, только теперь звук был неприятный. Как дрожь в ногах. Он не смог организовать убийство так, чтобы в нем читалось явное послание. И теперь этот труп могли приписать кому угодно. Николас почувствовал себя маленьким, неумелым. Такого с ним не бывало давно.
Он затащил Чупа-Чупса в кабинет, где уже были Драго и Зубик. Все подтвердили, что слышали такую версию событий. Разные люди, с которыми они сотрудничали, – все были напуганы. “А если мы кончим, как Дыня?” – писали они в сообщениях.
“Я! Это был я! – хотел сказать Николас. – Это мой труп!” Но сдержался.
За сутки Котяра и Рогипнол раскатали парней Мараджи своей версией истории.
Мараджа тяжело плюхнулся на трон, который использовал, когда делил между своими город. Он сказал Оскару, что трон останется здесь, а для вечеринок тот может купить себе новый. Порылся в кармане и вытянул тоненькую серебристую бумажку. Розовая кока. Втянул носом всю сразу и не поморщился. Болеутоляющее.
Бензовоз
В чат пришло сообщение только из одного слова. От Николаса.
Мараджа
Логово.
Был субботний день, свободное время банды. Можно обниматься с девчонками на диване, пока родителей нет дома, а можно подводить итоги прошедшей недели. Дрон подсел на Снэпчат и, проведя краткий инструктаж, научил остальных. Теперь они заваливали друг друга дрожащими, размытыми роликами, где мгновенно сменялся видеоряд – полоски кокаина, женские трусики, выстроенные в ряд на столе гильзы. Мешанина крутится несколько секунд, пока успеваешь ее просмотреть, потом улетает в никуда.
“Логово”, – повторил Николас через две минуты.
Не прошло и двадцати минут, как все собрались в квартире на улице Карбонари, ведь заниматься своими делами они могли лишь на расстоянии, позволявшем быстро явиться на сбор по первому зову.
Николас ждал всех, сидя на телевизоре – он не проломил бы эту штуку, даже если бы прыгал на ней, – и переписывался с Летицией. Он не виделся с ней уже неделю, и, конечно, она была сердита и вытянула из него обещание устроить морскую прогулку, только они вдвоем, и даже ужин на побережье.
Банда вошла, как обычно, – сметающий все на своем пути ураган. Чёговорю в шутку схватил Бисквита и, заломив ему руку за спину, пинками поддталкивал вперед. Бисквит брыкался и пытался ударить головой Чёговорю в солнечное сплетение. Они упали на диван, на них – все остальные. Куча мала! Бисквит заслужил: он возмущался, что сообщение Николаса помешало ему в чате договориться с девушкой о встрече. Никто не поверил Бисквиту, а когда тот добавил, что она учится в университете, все чуть не лопнули от смеха.
Николас сразу перешел к делу, будто перед ним была внимательная аудитория. При первых же его словах наступило молчание.
– Есть работа. Нужно подхалтурить, – сказал он. Дрон пытался возразить, что они и так получают немало. Собранная с парковщиков на Сан-Паоло дань позволила ему купить скутер “Тайфун” за две тысячи евро.
– Деньги мы будем брать, когда захотим, – продолжил Николас.
Он слез с телевизора и сел на стеклянный журнальный стол, так он мог смотреть в глаза всем собравшимся, объяснить им, что деньги – это броня, а броня – это уважение. Распоряжаться большими деньгами – распоряжаться территорией. Пришло время настоящего дела.
– Мы должны настричь капусты. Много капусты, – добавил Николас. – Будем грабить автозаправку.
Все расположились, теснясь, на диване, Бриато и Чупа-Чупс на подлокотниках, как ограничители для остальных, вжатых в мягкое сиденье.
Зубик, наполовину скрытый Чёговорю, сидевшим у него на руках, первым нарушил молчание:
– А кто велел?
– Мамка, – отрезал Николас.
Что означало: не твое дело. Николас беспокоился, спешил. Денег всегда не хватало. Другие воспринимали ситуацию иначе, им казалось, что все хорошо, пусть даже им пока и не удалось утвердиться на точках, но Николас не хотел ждать. У него было свое, особое чувство времени. Еще с тех пор, когда он играл в футбол. Он не умел делать обводку и даже не пытался пасовать мяч другому игроку, зато всегда оказывался в нужном месте в нужное время. И посылал мяч в ворота. Просто и эффективно.
– Ограбить заправку? Припугнем пушкой заправщика – сразу все деньги отдаст, – сказал Драго.
– Он берет только кредитки, – ответил Николас. – Надо угнать автоцистерну, заберем бензовоз и бензин. Там сорок тысяч евро.
Банда не понимала. Зачем им этот бензин? Пару лет заправлять свои скутеры и скутеры своих друзей? Даже Драго, который обычно на лету схватывал идеи Николаса, был озадачен и почесывал голову. Все притихли, слышно было лишь нетерпеливое ерзанье по дивану.
– Я знаю, кому это нужно, – сказал Николас.
Ерзанье задниц, шмыганье носов, понятно, что босс наслаждался моментом, и эту тишину нужно было наполнить какими-то звуками.
– Клану Казалези.
Вдруг прекратилось ерзанье по дивану и шмыганье носов, никто не мотает головой и не пихает локтями в бок соседа. Паранца словно окаменела. Звуки с улицы тоже как будто пропали, будто слово “Казалези” стерло все в комнате и за ее пределами.
Казалези – до сих пор никто и никогда не произносил этого имени. В нем содержалось множество других, оно уносило тебя далеко, вызывало в памяти имена, вознесенные на олимп преступности. Упоминание Казалези подразумевало стремление к невозможному. Амбициозное стремление. Но теперь Николас не только сказал волшебное слово, он намекнул, что у них могут быть общие дела. Они о многом хотели бы спросить своего босса: не издевается ли он над ними, как он вышел на связь с самым влиятельным кланом каморры, встречался ли уже с ним, – но продолжали молчать, пораженные великим известием, а Николас, придвинувшись поближе так, что почти касался коленками Дрона, принялся объяснять.
Автозаправка находилась на дороге, которая проходит через Портичи, Геркуланум, Торре-дель-Греко и тянется дальше вплоть до Калабрии. Дорога разрезает города буквально пополам, что дает много вариантов для побега. Обычная заправка компании “Тотал”, ничем не отличающаяся от других. По пятницам заправляются автоцистерны, нужно угнать бензовоз и спрятать его в гараже неподалеку. Туда придут люди Казалези, которые заплатят за работу пятнадцать тысяч евро.
– Их мы и поделим, – закончил Николас.
Пятнадцать тысяч – хорошая сумма, у Николаса родилась кое-какая идея, но сначала надо выбрать, кому поручить дело. Неплохо бы вознаградить за работу. По две тысячи каждому.
Дохлая Рыба, Бриато и Чёговорю освободились из тисков дивана и встали. Они вызвались сами. Николас ничего не сказал про две тысячи евро, проехали, ясно было, что эти трое вскочили, чтобы доказать свою смелость, что не всегда является залогом успеха. Однако решение принято: Дохлая Рыба, Бриато и Чёговорю должны угнать этот чертов бензовоз.
До пятницы было время: они изучили дорогу, чтобы случайно не заехать в тупик на бензовозе, в котором сорок тонн горючего. Потом тренировались. В логове стояла игровая приставка “Xbox One S” и телевизор с большим экраном. В игре требовалось решить задачу, как будто созданную специально для них, и они поняли, что управление бензовозом на полной скорости – это не шутки. В игре бензовоз постоянно куда-то врезался и горел, а если удавалось рулить хорошо, теряли по дороге цистерну. Чёговорю засомневался было в целесообразности операции, но Бриато быстро заткнул его: “У нас не Тьерра-Робада, а нормальная дорога!”
Они прибыли на заправку все втроем на скутере Бриато и сели ждать бензовоз, прислонившись к стене, разделявшей асфальт и пшеничное поле. Курили один за другим косяки и болтали без умолку, перегруженные адреналином, который, к счастью, удерживала под контролем конопля. Всякий раз, заслышав скрежет тормозов, выглядывали из-за стены, проверяя, кто подъехал. Когда наконец-то прибыл белый бензовоз с надписью “Total” на боку, Чёговорю не сразу заметил, что Дохлая Рыба вытащил из кармана нож и сделал в футболке две дырки. Затем он проделал то же самое с футболками друзей, и все трое натянули их на голову. Самый быстрый способ сделать маску: два отверстия для глаз, футболка поднимается кверху, оставляя открытым живот, грудь и часть спины, но полностью скрывая лицо. В этих футболках, идеально обтягивающих череп, они выглядели как три человека-паука в разорванных костюмах. Быстрый взгляд вправо-влево, оценивающий дорожную ситуацию, и вот уже все трое вытащили девятимиллиметровые викинги