т приглашения, от которых просто невозможно отказаться, и это наш с вами случай. Нет ни времени, ни смысла обхаживать вас долго, занудно, многословно... Либо вы принимаете наше предложение, либо эти двое, – он небрежно махнул в сторону двери, – волокут вас в участок и раскручивают дело по полной. Или – или. Вы, сдается мне, очень даже неглупый молодой человек. С одной стороны – долгие неприятности. С другой – свобода и ваш вожделенный галеон. Неужели нужно долго раздумывать? Или мы похожи на людей, которые умеют только стращать?
– Не особенно, – сказал Мазур.
– Вот видите. Мы всегда выполняем то, что обещаем, неважно, о чем идет речь... Итак?
Мазур медлил, хотя в глубине души прекрасно понимал, что это насквозь порочная тактика, не способная принести никакой пользы. Первое время была надежда, что ситуация волшебным образом изменится – скажем, во все двери и окна повалят суровые кубинцы со стволами наперевес и бодрым военным кличем. Но время шло, а спасателей не было...
– У меня такое впечатление, что придется соглашаться... – сказал он в конце концов.
– Точное у тебя, парень, впечатление! – загоготал Санни. – В десятку!
– Тридцать-сорок метров... – продолжал он. – Это, знаете ли, принципиальная разница – между тридцатью и сорока. А если там все сто?
– Сорок – это максимум, – серьезно ответил Ричард. – Были люди, которые промеряли глубину, забрасывали, как это называется?..
– Лот?
– Вот-вот. Именно это. Они очень ответственные люди и прекрасно знают, что ошибаться более чем на метр не имели права. Если они доложили, что сорок – это максимум, значит, так и обстоит.
– Ну, это не самая трудная на свете задача...
– Вот именно.
– Мне придется заехать домой за аквалангом...
Ричард поморщился:
– Джонни... Мы же договорились не придуриваться. Никуда вы не будете заезжать. Мы отправимся в море прямо отсюда.
– Вот так, сразу?
– А зачем медлить? Еще и полдень не наступил, на месте мы будем максимум через пару часов... Акваланг у нас есть свой.
– Какой?
Ричард достал из нагрудного кармана пиджака бумажку, развернул, заглянул в нее, нахмурился, пошевелил губами. Так и не прочитав вслух, протянул бумажку Мазуру:
– Посмотрите сами, Джонни. Я в этом не специалист, а вы разбираетесь, уверен.
– Неплохо... – сказал Мазур.
– Вас устраивает?
– Это хорошая машина, – сказал Мазур. – Итальянский, не самой последней модели, но и никак не устаревший. Подержанный?
– Новый. Наш человек успел его испытать, до того, как с ним... приключилось несчастье. Отзывался примерно в тех же словах, что и вы. Как видите, на оборудование мы не скупимся. Вам созданы великолепные условия – катер наш, акваланг наш, и не из худших, безопасность обеспечат Санни с Филом. Можете поверить, у них это прекрасно получается.
– Верю, – сказал Мазур, покосившись на помянутых господ. – Вот только...
– Что-то еще? – поднял брови Ричард. – По-моему, мы обо всем уже договорились?
Это уже было однажды, вспомнил Мазур. Очень далеко отсюда, практически на противоположной стороне глобуса. Примерно так же, разве что без ножа у горла, очаровательная Мэй Лань ангажировала его, чтобы в глубокой тайне отыскать на дне морском нечто. А потом, в благодарность за труды, всерьез собиралась прирезать к чертовой матери...
Он не любил вспоминать дела давно минувших дней. Не то что смаковать, а вообще вспоминать. Но тут перед глазами невольно встала палуба крохотного суденышка, ночное небо, метнувшаяся в атаку красотка, опасная, как гремучая змея – и автоматная очередь Лаврика, враз расставившая все точки...
– Есть еще нюансы, – сказал Мазур. – Вообще-то когда людей нанимают на работу – не самую простую – им полагается платить.
Двое громил так и закатились от хохота. Даже Ричард соизволил бледно улыбнуться.
– Нет, ты слышал, Фил? – рявкнул Санни, пихая напарника локтем под ребро. – Он еще бабки с нас стрясти хочет! Ну, парень, ты и наглый, спасу нет!
– Полагаю, это не тот случай, когда следует требовать еще и денежное вознаграждение, – сказал Ричард холодно. – Мы и так вам заплатим достаточно щедро...
– Каким образом?
– Оставим вас в живых, мало того, оставим вас в покое, – любезно разъяснил Ричард с той же бледной улыбкой. – Если вы считаете, что этого мало, вы и в самом деле, простите, наглец первостатейный. Жизнь, свобода, отсутствие неприятностей и возможность заниматься своим делом... Королевское вознаграждение. Или я неправ?
– Правы, – буркнул Мазур.
– Тогда?
– А кто вам мешает пристукнуть меня потом?
– О господи... – чуточку театрально вздохнул Ричард. – Полное впечатление, что вы насмотрелись дешевых фильмов категории «Б». Джонни, в жизни мы несколько не такие, как в фильмах. Нет смысла вас убивать. Это нерационально. Вас обязательно станут искать ваши друзья...
– И не только мои, – сказал Мазур. – Знаете, я ведь, признаться по совести, отнюдь не кладоискатель-одиночка. У меня есть друзья, не самые бедные и бессильные, культурно выражаясь, я работаю на некий синдикат...
– У меня возникали такие догадки, – кивнул Ричард, абсолютно бесстрастно. – Некоторые наблюдения позволяют думать, что все именно так и обстоит, вы в чем-то коренным образом отличаетесь от обычного одиночки, набравшего в порту компанию сообщников. Не могу изложить вам точно свои впечатления, все основано на интуиции и чутье, но эти вещи меня как раз и не подводили... Ну да, логично. Какой-то синдикат... – он усмехнулся, скупо и жестко. – Но сейчас вы со мной один на один, Джонни. Ваш неизвестный синдикат в лучшем случае попытается, если что, свести счеты – но вас-то это уже не будет волновать, как и все происходящее в нашем мире... Вам уже станет все равно. Проще согласиться. Повторяю, я не собираюсь вас убивать. Это совсем нерационально. Скажу вам вот еще что: если все пройдет гладко, не исключено, что я сделаю вам предложение о постоянном сотрудничестве. В ближайшем будущем. Мне нужны хорошие ныряльщики. А ваш галеон – пока не более чем призрак...
– Великолепно, – сказал Мазур. – Значит, в будущем у нас снова начнутся такие вот уговоры?
– Думаю, в дальнейшем, если все пройдет гладко, мы переведем наши отношения в иную плоскость. И вот тогда можно будет говорить о денежном вознаграждении. Но сначала покажите себя. Нужно убедиться, что вам стоит платить. Ну, Джонни? Не дурите. Я с вами играю предельно честно. Поразмыслите сами: будь у меня с самого начала намерение прикончить вас сразу после дела, я вел бы себя иначе. Пообещал бы вам кучу денег и жизненных благ, чтобы вы развесили уши и поверили... Ничего подобного нет. Я играю честно и сразу расставляю все точки над «i». Достаньте груз – и вас оставят в покое, а что до будущего – посмотрим...
– Так-то оно так...
– Ну что опять?
Мазур посмотрел ему в глаза, цинично ухмыляясь:
– Я – человек подозрительный, знаете ли. Тяжелое детство, непростая биография, безденежье, странствия, печальная судьба чужака-эмигранта... Поневоле станешь подозрительным. А если вы – не из почтенного торгового дома, – он иронически выделил два последних слова, – а из полиции, или того похуже, и задумали против меня какую-то жуткую провокацию?
– Вы серьезно?
– Приходится просчитывать все варианты.
– Ах ты, ломаться еще... – прогудел Санни и живо выпрямился во весь свой немаленький рост, сжав немаленькие кулачищи. – Я тебе сейчас объясню просто и ясно...
– Санни!
Великан мгновенно притих, с неприкрытым сожалением разжал кулаки.
– Аквалангист с травмами ни черта не стоит, помнишь? – спокойно произнес Ричард. – Джонни, вы меня озадачиваете... Неужели всерьез считаете? Да, похоже...
Его взгляд за стеклами не столь уж и сильных очков несколько секунд растерянно плавал, но потом стал ясным, жестким, как у волевого человека, принявшего какое-то окончательное решение. На всякий случай Мазур подобрался, готовясь к неприятностям. Он уже знал, кого успокоит первым, кого вторым...
Ричард встал, подошел к двери и, приоткрыв ее, негромко что-то сказал. Вошел инспектор Пэриш, олицетворение меланхолии и отрешенности.
– Сущие пустяки, милейший Пэриш, – сказал Ричард. – Посмотрите на эту штуку...
Он приобнял инспектора за плечо, направляя его к старинному буфету в углу комнаты... и вдруг с неожиданным проворством ударил носком начищенной туфли под колено, сбивая с ног, правой рукой ухватил падающего за горло, рывком выворачивая голову...
Мазур не шелохнулся – как и оба верзилы, следившие за ним настороженно и зорко. Инспектор Пэриш лежал на полу без движения, голова нелепо вывернулась набок. К Ричарду следовало относиться со всей серьезностью. Человек, блестяще владеющий подобными приемчиками, крайне опасен. В секунду сломать шейные позвонки – это надо уметь, нужен немалый опыт и регулярные тренировки...
В мертвой тишине Ричард неторопливо вернулся на свое место – по-прежнему элегантный и невозмутимый, прическа не растрепалась, костюм в полном порядке...
– Вот так, Джонни, – сказал он ровным голосом. – Это убедительный аргумент? Какая, к черту, полицейская провокация? Вы не иностранный министр, не дипломат, не резидент чьей-нибудь разведки, чтобы ради провокации кончать самого натурального инспектора... Логично?
– Логично, – пробормотал Мазур.
– То-то, – Ричард непринужденно улыбнулся. – Это и называется – одним выстрелом убить двух зайцев. Покойный, да смилуется Господь над его душой, был слабым звеном в цепочке. У него, изволите ли знать, появились колебания души. Ему грустно было в роли продажного полицейского, он начинал тяготиться, тосковать, поскуливать вслух... А в таком случае энергичные меры следует принимать как можно раньше, затосковавшие продажные шкуры непредсказуемы... И потом! Если вы и дальше будете жеманиться, как деревенская девчонка на сеновале, на вас, кроме попытки растления благонравной девицы, можно будет без труда повесить и убийство инспектора. Он вас застал, а вы его, в панике, соответственно... Свидетелей полон дом, начиная с его напарника, человека совершенно другого склада, в котором я полностью уверен, и кончая мисс Натальей... Шутки кончились, Джонни. Извольте-ка быстренько сообщить о своем решении.