— Завтра утром, мистер Линч, вы должны присутствовать на предварительном рассмотрении вашего дела, — сказал юноше мистер Брэдли в присущей судебному приставу педантичной манере. — По сложившемуся обычаю, дела о кораблях, захваченных на море в качестве приза, подлежат рассмотрению Высоким судом Адмиралтейства. Он решает вопросы о законности захвата, оценки захваченного имущества и долей вознаграждения. Но введены новые процедуры, касающиеся вынесения решений по делам, которыми обычно занимается уголовный суд… Иначе говоря, вы предстанете перед судом инстанции, а не перед судом призов. Мистеру Брайсу, поверенному в суде, поручено определить, каким образом будет проходить разбирательство вашего дела.
Мистер Брайс оказался человеком настолько неприметным, что по ошибке Гектор сначала принял его за младшего клерка. Поверенный ждал встречи с Гектором утром следующего дня в кабинете начальника тюрьмы. Брайс оказался мужчиной среднего роста и неопределенного возраста, с настолько незапоминающимися чертами бледного лица, что позже Гектор с трудом мог вспомнить, как же в точности он выглядел. Ни малейшего намека на положение в обществе наряд поверенного не давал, поскольку он носил простую одежду грязно-коричневого цвета, которая делала юриста еще неприметнее. Если бы не светившийся в умных, проницательных глазах огонек, который подметил Гектор, поверенного можно было принять за совершенно заурядную особу.
— Приношу извинения, Линч, что потревожил, — начал Брайс учтивым тоном. Разнообразные юридические документы и свернутые в трубочку листы лежали на столе, и Брайс машинально их перебирал. — Мне необходимо задать вам несколько вопросов касательно обвинения, которое выдвинуто против вас на основании сведений, представленных вице-губернатором Ямайки. Суть же обвинения в том, что вы являетесь организатором противозаконного заговора, имеющего целью ограбить территории правителя, с коим у нашего короля заключен договор о мире и дружбе.
— Какими доказательствами подкреплено такое обвинение?
Брайс нахмурился.
— Позже дойдем и до этого. Во-первых, не будете ли вы столь любезны написать для меня несколько слов вот на этом листе бумаги?
— Что я должен написать?
— Кое-какие экзотические названия, которые мы время от времени слышим, когда речь идет о Карибском море — Кампече, Панама, Бока-дель-Торо… Полдюжины будет довольно.
Гектор, сбитый с толку подобной просьбой, написал требуемое и протянул лист обратно. Брайс посыпал влажные чернила песком, пренебрежительным жестом стряхнул излишек, а потом положил лист на стол. Выбрав из груды документов перед собой большой свиток, он развязал скреплявшую его ленточку. Гектор ожидал увидеть какой-нибудь юридический документ, но сразу опознал карту. В памяти тотчас же всплыли события тех дней, что он провел в Порт-Ройяле. На столе лежал один из тех листов, что юноша копировал на Ямайке для землемера Снида.
Брайс сравнил только что написанные Гектором слова с названиями на карте и довольно хмыкнул: почерк был один и тот же.
— Одна рука, — провозгласил он. — Под присягой суду были даны показания, в которых утверждалось, что вы предоставили различные карты, зная, что их используют для планирования и осуществления военной экспедиции, вопреки интересам его величества.
— Кто меня обвиняет?
Брайс заглянул в свои заметки.
— Свидетель подписал показания и поклялся, что все сказанное им — правда. Эту карту он прислал в качестве доказательства. Его зовут Джон Коксон, и он величает себя капитаном. Вы его знаете?
— Да, знаю.
— Имеется также письмо сэра Генри Моргана, вице-губернатора Ямайки. Сэр Генри торжественно заявляет, что показания капитана Коксона заслуживают доверия.
Гектор испытал мучительное чувство — удовлетворение, смешанное с горечью и возмущением. Догадка оказалась верна. Коксон выдал Моргану имена тех, кто отправился в рейд по Южному морю. Коксон — вот кто предатель и доносчик. Он по-прежнему заискивал перед Морганом, как и тогда, когда хотел передать в его руки Гектора, считая юношу родственником губернатора Линча.
Снова заговорил поверенный.
— Ты рисовал карты, предназначенные для планирования и осуществления этого противозаконного рейда?
— Я крайне нуждался, у меня не было работы. Я не знал, для какой цели будут использованы карты.
— Кто-нибудь может подтвердить это или представить письменное свидетельство?
Гектор лихорадочно пытался сообразить, кто мог бы выступить в его защиту. Снид — далеко, да он никогда и не сознается, что делал с карт копии. Больше никого. Потом Гектору вдруг вспомнилась поездка в экипаже с плантации Моргана в обществе Сюзанны и ее брата и дружба, которая, как ему казалось, между ними возникла.
— Есть один человек, — сказал Гектор. — Мистер Роберт Линч, племянник губернатора Линча. Он был на Ямайке, когда все это происходило.
Брайс явно огорчился, стянув губы в тонкую ниточку.
— К сэру Томасу Линчу сейчас не обратиться, так как совсем недавно он покинул Лондон, вновь вернувшись к своим обязанностям губернатора. К сожалению, Роберт Линч тоже не сможет нам помочь.
Гектор уловил печальную нотку в ответе поверенного.
— Неужели с Робертом Линчем что-то случилось?
— Шесть месяцев назад он скончался от дизентерии и еще, как поговаривают, от горя. Он вложил огромные сбережения в плантации, где собирался выращивать индиго, и прогорел.
— Жаль это слышать. Он был добросердечен и великодушен.
— Да, так и есть. А больше никого, кто в состоянии подтвердить ваш рассказ?
Брайс смотрел так, словно бы искренне желал помочь юноше.
Сделав глубокий вдох, Гектор сказал:
— Возможно, сестра мистера Линча, Сюзанна, могла бы дать свидетельство вместо брата в мою пользу.
Поверенный потрясенно вскинул брови.
— Мистер Линч, на вашем месте я бы поостерегся обращаться к этой даме. Сэру Томасу Экстону вряд ли понравится, если его невестку вызовут в суд давать показания касательно чьей-то репутации. Тем более — в качестве свидетельницы в уголовном деле!
Гектор попытался осознать, что за ответ он получил.
— Извините, я не понимаю, что вы имеете в виду.
— Сэр Томас Экстон занимает пост генерального адвоката. Он также является старшим членом Адмиралтейского суда. Это значит, что, если ваше дело вынесут на рассмотрение суда, именно он будет председательствовать на заседании. В прошлом месяце его старший сын Джон — который, я бы сказал, и сам имеет репутацию многообещающего адвоката — женился на мисс Сюзанне Линч. Потому-то сэр Томас Линч и задержался с отплытием на Ямайку. Чтобы сыграть свадьбу.
Гектор совсем пал духом. Нельзя сказать, что известие о свадьбе Сюзанны стало для него полной неожиданностью. Здраво размышляя, он всегда считал, что однажды она выйдет замуж за кого-то из своего круга. Но теперь он узнал наверняка, и это знание почему-то сильно ранило Гектора.
— Признаю, что я копировал карты, но я просто воспользовался своим опытом картографа. Точно так же я помогал мистеру Рингроузу составлять схемы и зарисовывать планы якорных стоянок и других мест в Южном море, где мы побывали.
Впервые за всю беседу Гектор почувствовал, что заговорил о чем-то таком, что ему может помочь. Брайс негромко произнес:
— В Южном море вы составляли карты? Расскажите подробнее.
— Мистер Рингроуз делал наброски тех мест, где мы вставали на якорь, зарисовывал береговые очертания, когда мы подходили близко к суше. Я ему помогал. При случае мы проводили промеры с помощью лотлиня. Во многом точно так же, как и сами испанцы, когда составляют свои дерротеро и наставления для лоцманов.
— Ты видел лоцманское руководство? По плаванию у перуанского побережья? — До Гектора запоздало дошло, что Брайсу точно известно, что означает слово «дерротеро».
— Одно, на борту захваченного корабля «Санто-Росарио».
— Что с ним произошло?
— Оно вернулось к испанцам.
Тень разочарования промелькнула по лицу поверенного.
— Но, перед тем как вернуть лоцию, мы сделали заметки и зарисовки, — поспешил добавить Гектор.
— «Мы»?
— Мой товарищ Дан и я.
Брайс смотрел на Гектора сузившимися глазами.
— Если эти материалы по-прежнему у тебя, мне бы хотелось взглянуть на образчик.
— Если дадите мне возможность связаться с друзьями, это можно устроить.
Брайс принялся сворачивать карту Карибского моря в трубочку.
— Мы продолжим нашу беседу, как только ты сумеешь предъявить те заметки. Как, по-твоему, сумеешь раздобыть их на следующей неделе, скажем, к четвергу?
— Уверен, сумею.
— Я попрошу мистера Брэдли отвести тебя куда-нибудь в более подходящее место, а не в это унылое помещение. — Брайс обвел аскетический кабинет начальника тюрьмы взглядом, одновременно завязывая скатанную карту ленточкой. Чуть помолчав, он сказал напоследок тихим, доверительным тоном: — Мистер Линч, я был бы крайне признателен, если вы никому не расскажете о моем сегодняшнем визите.
— Как пожелаете, — заверил Гектор, теряясь в догадках, откуда юристу-крючкотвору вроде Брайса известен столь замысловатый способ завязывать ленточку. Либо Брайс — заядлый рыболов, предпочитающий ужение нахлестом, либо он успел побывать в море.
К четвергу, когда Брэдли явился за Гектором, юноша уже подобрал интересующие Брайса материалы. Дан принес бамбуковую трубку, где хранились записи и рисунки, а Рингроуз одолжил дневник, который он вел в Южном море. Гектор познакомил судебного пристава с Даном, и они втроем отправились пешком по лабиринту узких переулков между домами Саутуорка, свинцовое небо над которыми затянули облака, обещая днем новые ливни. Ведомые бейлифом, друзья влились в медленно двигавшийся поток пешеходов, повозок и экипажей, перебиравшихся через реку по Лондонскому мосту. За мостом они свернули направо, на улицу, застроенную высокими торговыми домами. Пройдя четверть мили, троица вышла к лавке, над которой висела вывеска с изображением контуров Британии и Ирландии. Тут Брэдли свернул в узкий проход между зданиями, а затем, поднявшись по наружной лестнице в задней части дома на второй этаж, ввел Гектора и Дана в большую комнату. Несколько ее окон выходило на Лондонскую заводь, где возле стоявших на якоре торговых судов сновали и кружили бесчисленные баржи, ялики и шаланды. У широкого стола с разбросанными на нем чертежными инструментами ждал Брайс. Рядом с ним стоял сутулый человек в очках, с виду — настоящий книжный червь.