— Бон суар, — отозвалась Лейла.
Она разглядывала «рива». Это был открытый катер, оборудованный радиотелефоном и стереодекой. Она не сомневалась в том, что это судно тоже принадлежало ее отцу. Он обожал современную американскую технику.
— Плохо дело с бизнесом, мадам? — развязно спросил по-французски матрос, который был пониже.
Она пропустила реплику мимо ушей.
Который повыше засмеялся.
— Давай к нам, — сказал он. — Мы тебе кинем по десять франков за «палочку».
Она посмотрела на него в упор.
— Вот как? — спросила она насмешливо, с жестом в сторону яхты. — Девочки оттуда вам не по карману?
Высокий матрос не смутился.
— По двадцать франков с каждого. Наша высшая ставка.
Лейла улыбнулась ему.
— Я отпущу вам задаром, если свозите меня туда.
Матросы переглянулись, потом посмотрели на нее.
— Мы этого не можем, — сказал высокий.
— Боитесь потерять работу? — подтрунила она. — А что там происходит? Что-то очень важное?
— День рождения жены нашего патрона, шейха Аль Феи, — пояснил тот, что пониже.
Поддразнивая ребят, она расстегнула пуговки своей куртки и дала ей распахнуться. Обеими руками приподняла свои увесистые груди так, чтобы парни могли их видеть.
— Regardez ces tétons[6],— сказала она. — Не желаете ли одну из этих красавиц подержать у себя во рту?
Они покачали головами почти с грустью.
— Двадцать пять франков, — в заключение сказал высокий.
— Миль пардон, — сказала она. Быстро застегнулась, неторопливо пошла обратно. — Какой имели шанс, мальчики.
— Завтра! — крикнул ей вдогонку высокий. — Приходи в старый порт. Покатаем!
— Завтра меня здесь не будет.
— Постой! — окликнул короткий. Он о чем-то быстро переговорил с товарищем, затем снова к ней: — О’кей! Туда, один раз вокруг яхты и — назад. Договорились?
— Пойдет.
Она перелезла через ограждение мола, а рослый спрыгнул в катер. Взревел мотор. Второй матрос подал ей руку, чтобы помочь перешагнуть через борт. Она обошлась без его помощи, прошла на корму и села.
Короткий снял канат с кнехта и соскочил в уже двинувшийся катер. Повернулся к ней.
— Пройди лучше вперед. На корме ты вся промокнешь.
Она улыбнулись.
— Чепуха, — сказала она. — Я люблю воду.
«Рива» набрал скорость. Матрос подошел и сел рядом. Потянулся к ней и расстегнул две пуговицы на ее куртке. Грубая лапа сгребла ее грудь.
— Сэ мапифик, — проговорил он. — Обалдеть!
— Да не торопись же ты! — сказала она. — У нас масса времени впереди.
Он нагнулся и жадным ртом припал к ее соску. Его зубы больно вдавились в кожу. Она оттолкнула его.
— Подожди, — сказала она сердито. — Потом.
Он уставился на нее и покраснел.
Она тепло улыбнулась.
— Я тебя не надую, не волнуйся. — Сняла куртку и отдала ему. — Можешь держать как залог.
Матрос с дурацким видом стоял с курткой в руках и смотрел на нее.
— Разыгрываешь нас?
Прежде чем она успела ответить, прозуммерил радиотелефон. Высокий матрос взял трубку. Злой голос что-то прохрипел. Высокий положил трубку и оглянулся на них, широкой дугой разворачивая катер.
— Мы должны вернуться к причалу, — сказал он. — Капитан развонялся. Там люди ждут, чтобы мы перевезли их срочно на яхту.
— Суки! — ругнулся второй. Он отдал ей куртку. — Оденься быстренько.
— Говорил же тебе, не надо с ней связываться.
— Дерьмо! — бросил товарищ.
Молча Лейла застегнула куртку. Посмотрела на пирс, где стояли несколько человек в изысканных вечерних туалетах. Матрос выключил двигатель, и катер по инерции подвалил к причалу.
Второй матрос лихо выскочил на берег с канатом в руках и закрепил его на кнехте. Матрос-механик остался на борту.
Ожидающими были две дамы и двое мужчин. Они с любопытством посмотрели на Лейлу, когда та выходила на пирс, но промолчали. Она поднялась на верхнюю часть пирса и не спешила уходить. Малорослый матрос с преувеличенной галантностью помогал дамам спуститься в «рива». Вдруг перевел взгляд на нее.
— Сэ ля ви! — крикнула Лейла ему с улыбкой.
Мужчины были уже на катере, и он малым ходом стал отваливать от пирса. Второй матрос спрыгнул с причала и опять повернулся к Лейле. Рассмеялся и воздел к ней руки, в типично галльском жесте изображая свою полную беспомощность.
Лейла направилась по пирсу к набережной, там он внезапно и возник, выйдя из тени пляжной кабинки.
— Что с тобой случилось? Ты с ума сошла! — накинулся он с места в карьер. — Ты могла завалить все дело!
Она опешила.
— Я даже не заметила, как ты вернулся с яхты.
— Когда пришел в отель и не нашел тебя в номере, — сказал Али Ясфир, — я чуть с ума не сошел. Ты же знала, что нельзя выходить из комнаты!
— Мне стало скучно.
— Вон оно что — ей стало скучно! — повторил он с издевкой. — И потому срочно понадобилось пойти покататься на лодке собственного отца?
— А почему бы и нет? Разве у меня нет на это права? В конце концов, я дочь Бейдра Аль Фея.
Было около четырех часов утра. Последние гости садились ни катер, чтобы отправиться на берег. Джордана прощалась с принцессой Марой и Жаком. Юсеф подошел к Бейдру, в одиночестве стоявшему в сторонке.
— Девочек оставить? — спросил он, показывая жестом на двух актрисок рядом с Винсентом.
Бейдр отрицательно покачал головой.
— Мне оставаться здесь?
— Нет. Я найду тебя в отеле утром.
— О’кей, — улыбнулся Юсеф. — Доброй ночи.
— Доброй ночи.
Бейдра на палубе уже не было, когда Джордана отошла от трапа. Она медленно направилась в салон.
Подошел стюард.
— Могу ли что-нибудь предложить мадам?
— Спасибо, ничего не надо, — сказала она. — Кстати, вы не видели мистера Аль Фея?
— Наверно, он прошел в свою каюту, мадам.
Она пошла по коридору в свою каюту. У кровати горел ночник, ночная сорочка и халат были уже приготовлены. Она медленно раздевалась. И тут вдруг почувствовала полное изнеможение. Опять начала побаливать щека. Она пошла в ванную, открыла шкафчик с лекарствами и достала пузырек перкодана. Проглотила две желтых таблетки. Посмотрелась в черкало. Подумала, надо бы снять косметику, но сил на это не хватило.
Вернулась в спальню, надела сорочку. Устало улеглась в постель, выключила ночник.
Свет пробивался через щель под его дверью. Видно, он еще не спал. Джордана закрыла глаза, когда боль начала стихать. Она почти уснула, но вдруг отворилась его дверь. Открыла глаза внезапно.
Он стоял у порога, еще в вечернем костюме. Долго молчал, потом сказал:
— Я хочу, чтобы завтра дети были здесь, на борту, к девяти часам утра.
— Хорошо, Бейдр, — согласилась она. — Я об этом позабочусь. Это будет замечательно. Мы очень давно не проводили время с детьми.
Его голос был холоден и бесстрастен.
— То, о чем я прощу, относится только к детям. Ты можешь быть свободна. — Она молчала. — Я их верну в воскресенье.
— Ты разве успеешь сходить на Капри и вернуться к воскресенью?
— Мы не пойдем на Капри. Я должен быть в понедельник утром в Женеве. Мы сходим до Сен-Тропеза и на Поркероль.
Дверь за ним закрылась, и в каюте вновь стало темно. Она посмотрела на светящиеся цифры электронных часов на столике рядом. Был шестой час.
Она потянулась за сигаретой, закурила. Спать уже некогда, если она к девяти должна доставить детей на яхту. Она нехотя включила ночник над головой и нажала кнопку вызова горничной.
Пора было одеваться и ехать на виллу. К семи дети проснутся. Поспать она сможет после того, как их увезут.
Глава 12
Майкл Винсент вошел в ресторацию отеля. От бессонной ночи глаза его были воспалены, лицо осунулось и вид был похмельный. Он угрюмо щурился от яркого утреннего света, высматривая Юсефа. Обнаружил его за столиком у окна. Юсеф был свежевыбрит. Взгляд ничем не замутнен. На скатерти родом с кофе лежал бинокль. Юсеф улыбнулся.
— Доброе утро!
— Доброе, — буркнул Винсент и сел. Подслеповато моргал и никак не мог проморгаться. — Как это вам удается? Вы легли спать не раньше шести. А сейчас всего девять тридцать, и вы вызвали меня на встречу.
— Когда шеф близко — никто не спит, — сообщил Юсеф. Он взял бинокль и протянул его режиссеру. — Полюбуйтесь сами. Вон он, уже на водных лыжах.
Винсент прижал к глазам окуляры, навел на резкость, увидел яхту. Поймал в поле зрения «рива», когда тот несся по бухте. Позади катера на буксире скользил Бейдр; одной рукой он держался за фал, другой придерживал сидевшего у него на плечах сынишку.
— Кто этот мальчик? — спросил Винсент.
— Младший сын шефа, Самир, — ответил Юсеф. — Ему четыре года, а имя дали в честь деда. Старший сын, принц Мухаммад, на лыжах позади отца. Ему десять.
Винсент, державший в поле зрения Бейдра, не заметил вторую моторку. Он перевел взгляд и увидел мальчика. В свои десять лет тот был миниатюрной копией отца — стройный и мускулистый, и тоже держался за фал одной рукой.
— Принц Мухаммад? — переспросил он Юсефа. — Разве Бейдр…
— Нет, — сразу перебил его Юсеф. — Бейдр первый племянник принца Фейяда, царствующего принца. Поскольку у него нет потомка мужского пола, он назначил наследником трона сына Бейдра.
— Изумительно, — сказал Винсент. Он положил бинокль, поскольку к столу подошел официант. — Это не слишком рано для «блади Мэри»?
— Здесь все и в любое время! — улыбнулся Юсеф. — «Блади Мэри»!
Официант кивнул и скрылся. Юсеф наклонился к режиссеру:
— Приношу извинения за столь раннее беспокойство, но шеф меня вызвал, и я должен улететь с ним на несколько дней, потому и решил, что для нас важно оформить наш бизнес.
— Я считал, что мы обо всем уже договорились вчера вечером, — сказал Винсент.
Официант принес коктейль. Юсеф обождал, покуда тот уйдет и Винсент сделает первый глоток.
— Почти обо всем, — поправил он мягко. — Кроме агентских комиссионных.