Шорох внизу заставил ее взглянуть под ноги. Лучше бы она этого не делала. Огромная крыса, шевеля носом, принюхивалась к ее белоснежной туфельке. Она чуть не завопила от ужаса, но вовремя опомнилась и отшвырнула носком туфли мерзкое животное так, что оно перелетело через всю аллею.
Не услышали ли ее, не дай бог, в магазине? Она прижалась к стене и скосила глаза на окно, ожидая увидеть там дядино лицо… или, что еще хуже, лицо майора Вудварда, но никто не показался.
Она с облегчением перевела дух, но вдруг чья-то ладонь зажала ей рот. Она с опозданием сообразила, что следить-то стоило за дверью, а не за окном.
— Черт подери, вы-то что здесь делаете? — услышала она у самого уха ожесточенный шепот и, почувствовав, как сильная рука обхватила ее за талию, тихонько охнула. В мгновение ока Камилла оказалась прижатой к кому-то, стоявшему у нее за спиной.
У нее похолодело в животе. Обернувшись через плечо, она увидела, что это не кто иной, как майор Вудвард. Он неприязненно смотрел на нее сверху вниз. Оттащив Камиллу от окна, он повлек ее в угол за секунду до того, как раздался шорох отодвигаемой шторы и крик дяди вылетел из окна и растворился эхом среди деревьев.
— Что там, mon ami? Нашли что-то?
— Да нет, это крысы, — прокричал майор через голову Камиллы. — Здесь уйма крыс развелось.
— Oui, — ответил дядя Жак, в голосе его слышалось облегчение. — Когда-нибудь я изобрету способ избавиться от них. Ох и шумные твари, эти rates. Возвращайтесь, майор, закончим разговор.
— Иду. — Майор поспешно зашептал по-французски: — Я вас отпускаю, но лучше стойте здесь, в углу, пока я не выйду. Стойте тихо, как статуя. Если двинетесь с места — клянусь, поймаю, приволоку к своим дружкам, и пусть разбираются с вами по-свойски. Ясно?
Камилла энергично закивала. Тогда он выпустил ее так резко, что она чуть не упала.
— Не шевелитесь! — сурово напомнил он и исчез в дверях.
Дрожа как осиновый листок, она стояла и лихорадочно думала, что же делать. Ждать здесь совсем не хотелось, это точно. А если она не дождется — выполнит ли майор свою угрозу? Дядя, конечно, не сделает ей ничего дурного, но будет в ярости от того, что она подслушивает его деловые разговоры. А то еще и Фонтейнам пожалуется.
Она поежилась — прохладно, черт возьми! С тех пор, как она ушла жить к Фонтейнам, дядя Жак приглядывает за ней только издали. Он радовался, что она попала наконец в общество уважаемых людей. Виделись они редко, только когда она заглядывала в его магазинчик.
Тут из дверей появился майор Вудвард, один. Видимо сочинив подходящую причину, извинился перед собеседниками за внезапный уход и бросил их. Все, теперь не убежишь, поздно.
Он подошел вплотную и бросил ей по-английски:
— Пойдемте за мной! — и, сжав ей локоть, повлек в сторону, противоположную той, откуда они пришли.
— Майор Вудвард, я…
— Попридержите язык. Если нас кто-то услышит… Она замолчала. Боже правый, что же она натворила.
Ведь она только хотела найти любовника Дезире. А вместо этого ненароком влезла в совсем уж не свое дело и очутилась в руках весьма разгневанного американца. А ведь он может счесть ее опасной, и бог знает, чем все это может кончиться. Надо было сдаться на милость дяди Жака.
Быстрым шагом они миновали пару кварталов. Камилла догадалась, что они направляются к городским воротам. Страх захлестнул ее, она встала как вкопанная.
— Куда вы меня тащите?
Он тоже остановился, глядя на нее холодно и спокойно.
— Туда, где мы сможем поговорить наедине. Сложив умоляюще руки, она проговорила дрожащим голосом:
— Не… не думаю, что мне следует ходить с вами одной куда бы то ни было.
— В самую точку попали, мадемуазель, — усмехнулся он. — Сейчас я действительно готов убить вас.
От страха она едва дышала. А что, если он серьезно?
У нее не возникало ни малейшего желания выяснять, насколько решительно настроен Вудвард.
— Вам не стоит волноваться, что я кому-нибудь расскажу о ваших мелких делишках с Жаком Зэном.
— Моих мелких делишках?! Черт бы вас, женщин, подрал! — Он оглядел улицу. Никого не было видно. — Так вы подслушивали и, похоже, преуспели в этом?
Ох, мамочки! Надо было притвориться, что она ничего не слышала. Но, с другой стороны, было бы очень странно, поверь он в ее невиновность после того, как застал чуть ли не с прижатым к окну ухом.
Он сжал ее руки и как следует встряхнул.
— Все слышали, да?
— Я… довольно много слышала.
Он оттолкнул ее и откинул волосы со лба.
— Вот черт подери! — Лицо его приобрело озабоченное выражение.
— Но это не имеет значения, — заспешила она, — потому что…
— Не имеет значения?! — возмущенно крикнул он. — Еще как имеет! Только женщины нам не хватало. Тем более такой женщины, которая не соображает, что нельзя соваться в мужские дела.
Она побледнела, поняв, что он намекает на ее поведение во время бала, которое еще недавно назвал отважным. Но, помня о Дезире, решила не обострять отношений.
— Простите меня. Я вовсе не собиралась вмешиваться. Это вышло совершенно случайно.
Он произнес насмешливо:
— Да что вы вообще там делали, в кустах? Следили за мной? — Голос его был уже не таким резким, как раньше.
Пряча взгляд, она размышляла, что лучше — сказать правду или с ходу придумать что-нибудь. Пожалуй, пока лучше правду.
— Да, следила.
— Но зачем, ради всего святого?
Вертя в пальцах платок, она молчала. Просить все-таки негодяя и предателя о помощи или выбросить это из головы? Нет, нельзя пренебречь и ничтожным шансом. Она обязана узнать, кто был любовником Дезире. И без участия майора Вудварда здесь не обойтись.
— Так что, мадемуазель Гирон? Неужто на сей раз у вас нет в запасе подходящего ответа? Куда вдруг подевалась бесстрашная девушка, с которой я познакомился вчера? Или киска утащила ваш язычок?
Его колкие вопросы помогли ей решиться. Она смело взглянула ему в лицо.
— Мне было необходимо поговорить с вами наедине.
— О чем же? — удивился он.
Она все еще медлила, но времени раздумывать не было. Надо побыстрее покончить с этим.
— Прошлой ночью моя кузина Дезире призналась, что у нее были… интимные отношения с одним из ваших солдат. К сожалению, последствия этого… сказались на ней… сказались, и…
Пока она лихорадочно соображала, в какой форме преподнести это событие, чтобы не показаться неделикатной, он рявкнул:
— Вы пытаетесь сказать, что ваша кузина беременна? И в этом виноват один из моих людей?
Да, такой дикарь, как он, умеет в нужный момент называть вещи своими именами. Краска бросилась ей в лицо.
— Ой! И я прошу вас помочь мне выяснить, кто это был.
Он глядел на нее в полнейшем замешательстве.
— Так вы даже этого не знаете?
— Нет, она не призналась. Поэтому я и прошу вас помочь.
К ее ужасу, он издал невеселый смешок.
— Помочь? По какой такой немыслимой причине вам вдруг понадобилась моя помощь? Я уверен, что месье Фонтейн может сам перевернуть казармы вверх дном; но найти виновного.
— Он не знает об этом!
— Почему? — В голосе его промелькнула подозрительность.
Она вздохнула. Придется выложить ему все. Иначе он не станет помогать. Она рассказала печальную историю, скрыв только, к каким ухищрениям прибегала Дезире, назначая свидания в дедушкином саду. По мере того, как он слушал, лицо его становилось все более жестким. Но, когда Камилла объяснила, что, если не удастся найти отца ребенка, ее кузине придется выйти замуж за Линдера Мишеля, он усмехнулся.
— Линдер Мишель? Этот старый скряга, у которого полгорода в кармане? И опять-таки зачем вам моя помощь? Раз ваша маленькая кузина настаивает на скорой свадьбе, то, вероятно, она согласна на ужасную жизнь богатой леди.
В голосе его слышалось такое издевательство, что она отшатнулась.
— Как вы можете говорить такие ужасные вещи! Нельзя же, в конце концов, быть настолько бессердечным… — Она запнулась, наткнувшись на его взгляд. Ее неуместные оскорбления, не дай бог, напомнят ему об обидах вчерашнего вечера. Она продолжала более сдержанно: — Моя кузина — девушка замечательная, но, увы, не красавица. Я уверена, что этот солдат воспользовался отсутствием у нее поклонников и завладел ее сердцем. А теперь она должна стать женой этого гнусного месье Мишеля, которого вряд ли можно назвать подходящим для любой порядочной девушки.
— Мне очень неприятно напоминать вам, мадемуазель, но порядочные девушки не заводят тайную связь с солдатами.
— Так же точно, как честные солдаты не развращают порядочных девушек, майор! — жарко возразила она. — Почему вы защищаете этого… этого сластолюбивого обольстителя девственниц? Надо было учить своих солдат ответственности за поступки… Или армия Соединенных Штатов не отвечает за аморальные действия своих служащих?
Он угрюмо отвел глаза.
— Вы даже не знаете наверняка, правду она говорит или нет. Может, это вовсе не мой солдат…
— Дезире не солжет, — уверенно сказала Камилла. — Это один из тех солдат, которые в прошлом месяце уехали из Нового Орлеана. Она так сказала, и я ей верю.
Взгляд его снова остановился на ней.
— Действительно, примерно месяц назад несколько моих солдат были переведены в Батон-Руж, но…
— Вот видите! Это наверняка один из них! — Но почему Дезире сказала, что молодой человек далеко отсюда? Может, она ошиблась? Да, наверняка. Возможно, ее любимый совсем близко, в Батон-Руж, а Дезире даже не догадывается. — Теперь от вас требуется только съездить в Батон-Руж и поговорить с солдатами…
— Съездить в Батон-Руж? — У него расширились глаза от недоумения. — Да вы с ума сошли! Это почти день пути. У меня здесь дела поважнее, чем тащиться в Батон-Руж, чтобы спасти вашу бедную кузину от нежелательного замужества.
— Ах, дела поважнее? — вздернула она подбородок. — Например, помогать пиратам ввозить всякую дрянь в наш город?
Он мгновенно стал так холоден и спокоен, что ее смелость как рукой сняло. Ну да, она опять сболтнула лишнего. Никогда еще он не был так похож на дикаря… Лицо его казалось вырезанным из гранита, а глаза ледяными, как сталь. Он сделал шаг к ней, затем другой шаг, и она в испуге отступала, пока не уперлась спиной в деревянный забор. Он выставил вперед обе руки и прижал ладони к забору по бокам от нее, таким образом поймав ее в ловушку.