Несколько мгновений испанец молча жевал лист, глядя на Хантера, потом спросил:
— Мы не встречались прежде?
— Нет.
— Твое лицо мне кажется странно знакомым. Может, мы виделись раньше, когда ты был помоложе?
У Хантера сильно забилось сердце.
— Не думаю.
— Наверняка ты прав, — сказал Касалья и задумчиво взглянул на картину, висящую на дальней стене. — Для меня все англичане на одно лицо. Я их не различаю. — Он снова перевел взгляд на Хантера. — И все же ты меня узнал. Откуда бы?
— Твой вид и манеры хорошо известны в английских колониях.
Касалья прожевал вместе со своими листьями кусочек лайма, улыбнулся, потом хохотнул и заявил:
— Несомненно. Так оно и есть.
Внезапно он резко развернулся в кресле и с силой хлопнул по столу.
— Довольно! Нам есть что обсудить. Как называется твой корабль?
— «Кассандра», — отозвался Хантер.
— Кто хозяин?
— Я и владелец, и капитан.
— Откуда вы вышли в море?
— Из Порт-Ройяла.
— И что вас побудило отправиться в путешествие?
Хантер замялся. Если бы он мог придумать правдоподобную причину, то немедленно изложил бы ее. Но объяснить присутствие их корабля в здешних водах было нелегко.
В конце концов пленник сказал:
— Нам сообщили, что в этих водах можно будет найти невольничье судно, идущее из Гвинеи.
Касалья снова хохотнул и покачал головой:
— Англичанин, англичанин.
Хантер старательно изобразил печальное раздумье, потом произнес:
— Мы шли на Августин.
Этот город был самым многолюдным в испанской колонии Флорида. Особым богатством он не славился, но решение английских каперов напасть на него было по меньшей мере понятно.
— Вы выбрали странный, не самый быстрый путь. — Касалья побарабанил пальцами по столу. — Почему вы не обогнули Кубу с запада, по Багамскому проливу?
Хантер пожал плечами.
— У нас были основания полагать, что там будут испанские военные суда.
— А здесь — нет?
— Здесь риск был меньше.
Касалья надолго задумался, шумно пожевал лист и глотнул вина.
— В Августине можно найти только болота и змей, — сказал он. — Рисковать и идти Наветренным проливом нет никакого смысла. А в такой близости… — Касалья пожал плечами. — Все окрестные поселения слишком хорошо защищены для вашего суденышка и его жалкой команды. — Он нахмурился. — Англичанин, почему ты здесь оказался?
— Я говорю правду, — уперся Хантер. — Мы шли на Августин.
— Эта правда меня не удовлетворяет, — произнес Касалья.
Тут раздался стук в дверь. Какой-то матрос просунул голову в каюту и быстро произнес что-то по-испански.
Хантер испанского не знал, но немного владел французским. Благодаря своим познаниям он сумел кое-что разобрать. Матрос сообщил своему капитану о том, что шлюп укомплектован призовой командой и готов поднять паруса.
Касалья кивнул и встал.
— Мы следуем дальше, — произнес он. — Ты пойдешь со мной на палубу. Возможно, среди твоей команды найдутся такие люди, которые не разделяют твоего нежелания говорить.
Глава 16
Связанных каперов выстроили в дне неровные шеренги. Перед ними расхаживал взад-вперед Касанья. В одной руке у него был нож. Он повернул лезвие плашмя и похлопывал им по другой ладони. На мгновение воцарилась полнейшая тишина. Слышно было лишь ритмичное постукивание стали.
Хантер смотрел в сторону, на такелаж военного корабля. Тот шел на восток, возможно в Ястребиное Гнездо, якорную стоянку с южной стороны острова Гранд-Теркс. В сумерках пленник видел «Кассандру», идущую тем же и курсом невдалеке от большего судна.
Касалья оторвал его от размышлений.
— Ваш капитан не говорит мне, куда вы шли, — громко заявил испанец. — Мол, вашей целью был Августин, — с сарказмом добавил он. — Надо же! Ребенок и то соврал бы убедительнее! Но я вам говорю, что узнаю, куда и зачем вы шли. Кто из вас выйдет и скажет это мне?
Касалья взглянул на каперов, выстроенных в шеренги. Те смотрели на него с непроницаемым видом.
— Что, вас надо подбодрить? Да? — Касалья шагнул к одному из матросов. — Ты! Говорить будешь?
Матрос не шелохнулся, не произнес ни слова и даже не моргнул. Через мгновение Касалья снова принялся расхаживать взад-вперед.
— Ваше молчание ничего не значит, — заявил он. — Вы все, еретики и разбойники, в свое время будете болтаться в петле. До этого момента каждый может жить с удобством, а может, и нет. Каждый, кто заговорит, доживет до назначенного дня безбедно — ручаюсь своим словом.
Но никто так и не шелохнулся.
Касалья остановился.
— Глупцы. Вы недооцениваете мою решимость.
Теперь испанец стоял перед Тренчером, одним из членов экипажа «Кассандры», по которому сразу было видно, что он здесь самый младший. Юнца била дрожь, но голову он держал высоко поднятой.
— Парень, — произнес Касалья, смягчив голос, — ты не из этих бандитов. Давай скажи мне, куда вы направлялись.
Тренчер открыл было рот и снова закрыл. У него дрожали губы.
— Говори, — негромко произнес Касалья. — Ну же быстрее!
Но момент миновал. Тренчер сжал губы.
Касалья несколько мгновений смотрел на него, а потом одним быстрым взмахом перерезал парню горло. Это произошло так быстро, что Хантер едва успел заметить само движение. Кровь алым полотнищем хлестнула на рубашку парня. Глаза Тренчера расширились от ужаса. Он медленно качнул головой, не веря в происходящее, осел на колени и застыл так на мгновение, склонив голову и глядя на собственную кровь, что капала на доски палубы и носки туфель Касальи.
Испанец выругался и отступил.
Казалось, будто Тренчер простоял на коленях целую вечность. Потом парень поднял голову и несколько мучительных мгновений смотрел в лицо Хантера. Взгляд его был полон мольбы, замешательства и страха. Потом глаза парня закатились. Он рухнул ничком на палубу, и тело содрогнулось в конвульсии.
Моряки смотрели, как умирает Тренчер, но никто не шелохнулся. Парень извивался, его башмаки скребли по доскам палубы. Кровь собралась в лужу у лица. В конце концов он затих.
Касалья неотрывно наблюдал за предсмертной агонией. Теперь же он шагнул вперед, поставил ногу на шею умершего и с силой надавил. Послышался треск ломающихся костей.
Испанец оглядел две шеренги каперов и заявил:
— Я узнаю правду. Клянусь, так оно и будет.
Он развернулся к своему первому помощнику.
— Отведи их вниз и запри! — скомандовал испанец, потом кивком указал на Хантера: — Этого отправь с ними.
Он размашистой походкой направился к кормовой надстройке. Хантера связали и тоже погнали вниз.
Испанский линейный корабль имел пять палуб. Верхние две были батарейными. Часть команды спала прямо там, в гамаках, натянутых между пушками. На следующей квартировали солдаты. Четвертая палуба была отведена под хранение ядер, такелажа, инструментов и запасов провианта. Здесь же держали живой скот. Пятую, самую нижнюю палубу вообще трудно было назвать таковой. Расстояние от пола до потолка, лежащего на массивных балках, составляло всего четыре фута. Поскольку эта палуба находилась ниже ватерлинии, вентиляции здесь не было никакой. В затхлом воздухе стоял запах фекалий и трюмной воды.
Сюда и поместили экипаж «Кассандры». Всех заставили сесть на грубо обтесанные доски, на некотором расстоянии друг от друга. По углам была расставлена охрана, двадцать солдат. Время от времени кто-нибудь из них с фонарем в руках обходил помещение и проверял, хорошо ли связаны пленники, не ослабели ли веревки.
Разговаривать каперам не позволяли, равно как и спать. Любого, кто пытался шептаться или задремывал, солдаты пинали. Шевелиться пленным тоже не разрешали. Если кому-то требовалось облегчиться, он вынужден был ходить под себя. В тесном непроветриваемом помещении, куда загнали шестьдесят пленных и двадцать солдат, вскоре воцарились духота, жара и зловоние. Даже охранники обливались потом.
Ничто не позволяло отследить ход времени. Единственными звуками, доносящимися сюда, было топанье скота палубой выше да бесконечное, монотонное журчание воды. Испанский корабль шел своим курсом.
Хантер сидел в углу, пытаясь сосредоточиться на шуме воды и ожидая, когда тот прекратится. Он старался отрешиться от безнадежности своего положения. Капитан и его команда были похоронены глубоко в недрах мощного военного корабля, окружены сотнями вражеских солдат и полностью находились в их власти. Если Касалья не остановится, то они обречены. Хантеру оставалось надеяться лишь на то, что испанский корабль встанет на ночевку.
Время шло. Хантер ждал.
Постепенно он осознал, что журчание воды и скрип такелажа стали звучать по-иному. Хантер выпрямился, внимательно прислушиваясь. Сомнений быть не могло. Судно сбросило скорость.
Солдаты, сбившиеся в кучу и негромко переговаривавшиеся, тоже это заметили и принялись обсуждать между собою. Через несколько мгновений шум воды окончательно стих, и Хантер услышал дребезжание высвобожденной якорной цепи. За ним последовал громкий плеск. Чарльз мысленно сделал пометку, что их разместили где-то возле носа судна. Иначе этот звук не прозвучал бы настолько отчетливо. Прошло еще некоторое время. Корабль тихонько покачивался, стоя на якоре. Должно быть, они находились в какой-то небольшой бухте, раз море здесь было настолько спокойным. Однако же осадка у судна была глубокая. Касалья не повел бы его на ночевку ни в какую бухту, если бы не знал этого места хорошо.
Хантеру хотелось знать, где они сейчас. Он надеялся, что возле острова Гранд-Теркс. Там было несколько подветренных бухт, достаточно глубоких для корабля таких габаритов.
Покачивание судна на якоре действовало на пленника успокаивающе. Хантер не раз ловил себя на том, что начинает задремывать. Солдаты неустанно пинали моряков, не давая им спать. В полутьме тесного трюма то и дело раздавались ворчание и стоны тех, кто получил такое угощение.
Хантер думал о своем плане. Что сейчас происходит?