— Сеньор Иньиго, вы и так уже сделали многое, — поклонился он мне, — я буду молиться с Кларой и Изабеллой за ваше благополучие.
— Постарайтесь сеньор Чакон, чтобы моё имя небыстро выветрилось у них из памяти, а я в свою очередь буду напоминать о себе почаще, — я тоже склонил голову и попрощался с ним.
Наш большой отряд стал длинной колбасой вытягиваться из замка, и вскоре люди, провожающие меня, стали совсем маленькими и скрылись из вида.
— Ты не заедешь в Сеговию? — поинтересовался у меня дядя.
— Я и так потратил на всё, слишком много времени, — я отрицательно покачал головой, — меня ждёт Аликанте. Нужно срочно восстановить потраченное в Кастилии золото.
— Бедный город, — он перекрестился, — бедные его жители.
— Пока ещё богатые, это я бедный, — улыбнулся я, понимая, что он так шутит, — но планирую сделать всё наоборот.
— Помилуй господь их души, — обречённо вздохнул он и мы оба рассмеялись.
— Говоришь просто сделал ремонт, проверил как Чакон ведёт дела и составил программу обучения для инфантов? — задумчиво проговорил дон Иньиго, разговаривая с вернувшимся из поездки сыном.
— Да и тратил столько золота, будто они его родные дети, — покивал епископ, — меня это удивило, но вы сами знаете, что такое пытаться выпытать что-то у Иньиго, если он не хочет об этом говорить.
— Он и мне сказал ровно тоже, что не тратит деньги, а вкладывает их в будущее Кастилии, — согласно кивнул глава семьи, — у меня одного такое чувство, что он знает что-то, чего не знаем мы?
— Нет отец, у меня ровно такое же ощущение, — покивал епископ, — причём он должен по идее вкладывать больше усилий в Альфонсо, как наиболее вероятного кандидата на трон Кастилии, но нет же, я видел, что он больше всего времени проводил с Изабеллой.
— Может наш мальчик влюбился? — спросил сам себя дон Иньиго, но переглянувшись, оба мужчины фыркнули от нереалистичности подобного предположения.
— Я этого просто не могу представить, поскольку если я что и узнал про него в дороге, то это то, что он любит золото даже больше, чем я, — усмехнулся Педро, — так что это точно нелюбовь.
— Значит, остаются интриги короля Арагона, что-то он пообещал ему такого, что наш мальчик выпрыгивает из штанов, пытаясь добиться этого брака, — задумчиво сказал дон Иньиго.
— Весьма вероятно отец, — покивал и епископ, — но я даже страшусь себе представить, что там такого могло быть за это обещано.
— Наш «скромный» малыш мог вполне попросить себе и герцогство, за такую услугу, — с любовью о непоседливом родственнике сказал глава семьи, — вот это конечно была бы новость, так новость — первым герцогом Мендоса стал бы не глава рода, а последний ребёнок в семье его старшего сына.
— Бедный брат, — епископ притворно вздохнул, — боюсь представить его лицо при подобной новости.
Дон Иньиго рассмеялся.
— Ладно, пока Иньиго далеко, попробую уговорить Диего и Брианду, помириться с ним, поскольку боюсь сам он не сделает первый шаг навстречу к ним.
— Обиды с обоих сторон слишком сильны, отец, — вздохнул, но уже в этот раз по-настоящему Педро.
— Надо этим заняться, причём усиленно, — согласился глава семьи, — неизвестно сколько господь отвёл мне времени на этом свете.
— Можете рассчитывать на мою помощь отец, — склонил голову епископ.
— Конечно Педро, конечно. В тебе я не сомневаюсь.
26 января 1456 A. D., Аликанте, королевство Арагон
Запах моря я почувствовал за километр, когда ещё не было видно голубую кромку воды. Понюхав воздух, я улыбнулся и поёрзал на подушках, онемевшей за время долгого пути попой.
— Наконец-то, — выдохнул я, привлекая к себе внимание Бернарда и Бартоло.
— Что случилось сеньор Иньиго? — поинтересовался Алонсо, подъезжая к повозке на лошади ближе.
— Доехали, — ответил я, — запах моря.
Все удивлённо посмотрели вперёд, не веря, но вскоре и правда, дорога вынырнула с низины наверх и перед нами предстал небольшой, даже по местным меркам город, растянувшийся вдоль гавани, а также совсем крошечный порт, с вытянутым деревянным причалом, где покачивались на волнах два небольших корабля, но зато мелких лодочек с парусами сновало по морю десятки, и было видно, что жизнь здесь кипит.
Приближение большого отряда в двести пятьдесят человек не осталось незамеченным и от города вскоре отделились две конные фигурки, помчавшиеся к нам навстречу. Они не приближались к нам близко, осматривая со стороны, так что я отправил к ним Алонсо, говорившего на кастильском, который здесь, разумеется, все понимали.
Он перекинулся парой фраз со всадниками и вот они уже спокойно поехали вместе с ним к нам.
— Граф Иньиго де Мендоса, — подъехав ближе, Алонсо показал на меня внутри повозки, — прибыл вступить в свои законные владения.
На лицах всадников при виде меня проступило слишком явное удивление, смешанное с недоверием, и я не мог их в этом винить.
— Сеньор Гонсалес, — представился мне один из них, — помощник главы городского магистрата.
— Рад знакомству, — сухо кивнул я, пока ещё не зная, какую линию поведения себе выбрать с местными дворянами. То, что миссия покорения города будет не простой, я даже не сомневался, так что сейчас решил проявить осторожность.
— Ваше сиятельство, мы получили письмо от секретаря Его высочества о пожаловании вам города и окрестных земель, — обратился он ко мне, — но не думали, что вы лично приедете править.
— А как это обычно происходило сеньор Гонсалес? — вежливо поинтересовался я.
— Ну обычно развитие отношений с управляющими Аликанте шло по двум сценариям сеньор Мендоса, — открыл рот второй всадник, явно специально проигнорировав в обращении ко мне мой титул, — мы договаривались о сумме выплат им, чтобы они поворачивались и уезжали из города, либо же вскоре с ними самими или их людьми случались несчастные случаи.
— Это угроза сеньор? — лениво поинтересовался я.
— Нет что вы сеньор Иньиго, — он иронично склонил голову, — просто рассказываю вам истории и интересуюсь, какой путь выберете вы.
— Благодарю вас за заботу, — мой тон не изменился ни на децибел, — но я сам в состоянии решить, что мне делать.
— Как вам будет удобнее сеньор Мендоса, — он пожал плечами и пришпорив лошадь, повернул обратно к городу, к нему сразу присоединился и второй всадник.
Проводив их взглядом, Алонсо, слушавший наш разговор пылал гневом, решив мне это высказать.
— Сеньор Иньиго, — возмутился он, — он же высказал вам прямое неуважение, не назвав вас по титулу.
— И что? — я спокойно на него посмотрел.
— Но его нужно было наказать за это! — пыхтел мой управляющий от злости.
— Он его и получит Алонсо, — улыбнулся я, — но об этом не обязательно кричать на каждом углу, как это делаешь ты. Или думаешь я не заметил его ко мне неуважения.
Мужчина тут же смутился.
— Не переживай Алонсо, каждый получит по заслугам, но в своё время, — улыбнулся я ему, — пока же просто осмотримся.
Я посмотрел на Бернарда, который кивнул, поскольку мы с ним об этом договорились ещё в дороге. Первое время знакомимся со всеми, читаем бухгалтерские документы и собираем слухи, только потом принимаем меры.
— Бернард, бери Алонсо и езжайте в город, попробуйте найти нам дом под съём, — обратился я к ним, — оптимально, чтобы поместились в нём мы все. Если нет, то можете снять несколько домов вокруг, главное, чтобы они были рядом.
— Слушаюсь синьор Иньиго, — кивнул швейцарец и вместе с управляющим, понукая коней, также умчались в сторону города.
На воротах меня никто из городского магистрата не встретил, к тому же пришлось пройти ещё и проверку, когда солдаты городской стражи демонстративно медленно проверяли наш груз и пересчитывали всех наёмников. Учитывая наш огромный по меркам города отряд, тот, кто отдал этот приказ явно страдал идиотизмом и я впервые подумал, что здесь всё не так уж и плохо, как я думал вначале. Возможно, таких умных, как я, в Аликанте не будет.
Я приказал капитану швейцарцев не возникать по поводу проверки, и мы два часа под зимним холодным солнцем проторчали у ворот, пока наконец затягивать причины нашей задержки у городской стражи исчерпались. Разрешив нам проход в город, они со смешками попрощались со злыми наёмниками, которые на них посматривали с явно недружелюбными взглядами.
Но зато эта задержка дала время Бернарду и Алонсо найти три дома, стоящих рядом со стеной и договориться с хозяевами, чтобы те оттуда съехали за солидное вознаграждение с нашей стороны. За три первых месяца аренды трёх домов, Алонсо заплатил семьдесят флоринов и то, хозяева были просто счастливы найти подобных постояльцев, хотя сами переезжали к родственникам из своих же домов на время нашего здесь обитания.
— Найму каменщиков, чтобы обнесли стеной эти дома, — обратился ко мне швейцарец.
— Можешь не утомлять меня подробностями Бернард, — отмахнулся я от него, — делай всё, что считаешь нужным для нашей безопасности.
— Хорошо синьор Иньиго, — кивнул он и пошёл договариваться с капитаном наёмников, как будет лучше разместить всех солдат.
Мне пришлось ещё какое-то время подождать в повозке, пока Алонсо, Бартоло и Бернард, суетились вместе со слугами, выбирая куда меня поселить, какие комнаты лучше для кого выделить и прочие хозяйственные вещи, которые меня мало волновали. Я для того и платил им большие оклады, чтобы не заниматься обычными вещами самостоятельно.
— Сеньор Иньиго, — ко мне подошёл довольный Бартоло, протягивая руки, — выбрал для вас комнату на втором этаже, рядом с окном, но не солнечную сторону, чтобы вас не слепило по утрам.
— Хорошо Бартоло, — кивнул я, оказываясь у него на руках, — распорядись, чтобы мне подогрели воду и приготовили еду.
— Конечно синьор Иньиго, Алонсо уже занялся этим, — кивнул он, занося меня в крайний дом.
— Тут конечно мы сделаем ремонт, — заверил меня он, — но этим уже займёмся позже, когда познакомимся с местными цехами плотников и каменщиков.