– A, теперь понимаю! – воскликнул Теренс.
– Справедливо, – подтвердил Гарри, – если прилив не убывает, то Старик Билл уже под водой и до рассвета волны вынесут его труп на берег.
Они остановились, внимательно наблюдая за стихией, бушевавшей вокруг них.
Пока они пробирались к берегу, прилив постоянно прибывал, и за это время поднялся по крайней мере на три фута, а довольно было еще одного, чтобы залить матроса, не умевшего плавать, с головой. Вывод напрашивался один: старик утонул.
Больно сжались сердца у молодых людей; они снова повернулись к берегу, больше думая об участи, постигшей их старого друга, чем о своем будущем.
Но не прошли они и двенадцати шагов, как вдруг позади раздался крик, который заставит их разом остановиться.
– Стойте! – кричал голос, как будто из глубины морской.
– Билл! – закричали мичманы вне себя от радости.
– Эй, голубчики, вас ли я вижу? – кричал голос. – Погодите! Дайте перевести дыхание. Я так устал, хоть бы маленько отдохнуть. Подождите немножко, дайте добраться до вас.
Несколько секунд мичманы не верили в произошедшее. Слишком знакомый голос старика и силуэт его, приближающийся к ним в густом тумане, доказывали, что он жив, тогда как только сейчас они вроде бы убедились, что он погиб в волнах. Им не верилось до тех пор, пока старый матрос, проворно шлепавший по мелководью, не предстал перед теми, кого еще недавно убеждал бросить его на произвол судьбы.
– Билл, ты ли это? – закричали юноши, задыхаясь от радости.
– Эге, а кого же другого вы ждали? Уж не принимаете ли вы меня за Нептуна, поднявшегося со дна морского? Или думаете, что это русалка пришла к вам? Ну, дайте же мне пожать вам руки! Добрые вы дети! Нет! Не судьба, видно, Старику Биллу быть утопленником!
– Но как же это, Билл, ты умудрился спастись? Ведь вода все прибывала с тех пор, как мы расстались с тобой.
– О! – подхватил Теренс. – Я понимаю, в чем дело: в бухте вода совсем не так глубока, как мы думали, так ты, видно, все время шел вброд.
– Не всю дорогу, а только половину пути: а потом стало так глубоко, что и великан Финн Маккул[9] потонул бы. Нет, бухты мне бы не перейти вброд.
– Так каким же образом ты пробрался сюда?
– А на маленьком пароме, том самом, который подвез нас к песчаному мысу.
– На фор-марса-рее?
– Так оно и есть. Когда я был уж при последнем издыхании, меня вдруг что-то толкнуло в затылок, так что я окунулся. Глядь – что такое? А что другое, коли не кусочек нашей мачты. Эге! Не долго было мне вскочить на нее. Вот так-то и доплыл на ней, а как почувствовал, что ноги достают дна, ну и пустил ее, голубушку, гулять по вольному морю. Вот каким образом Старик Билл попал к вам, добрые товарищи. Еще раз дайте пожать ваши руки, а потом посмотрим, что это за берег, куда судьба нас забросила.
Молодые товарищи радостно теснились вокруг него. Потом взоры всех обратились к берегу. В ночи все еще виднелись слабые очертания песчаных холмов, хотя негостеприимных, но все же более отрадных, чем необозримое пространство водной пустыни.
Глава IX. Неуютное пристанище
Прошло минут двадцать, прежде чем наши странники добрели до настоящего берега. Прилив кончился, вода опустилась. Но, чтобы успеть достигнуть безопасного места до следующего прилива, необходимо было пройти еще много миль по мокрому песку. Забравшись на вершину высокого холма, они остановились, чтобы решить, что делать теперь.
Они не прочь были бы развести огонь, чтобы высушить мокрую одежду. Ночь под опускающимся густым туманом становилась все более холодной и сырой.
У старого матроса в жестяном ящике сохранились трут, кремень и огниво, но нигде вокруг не было видно топлива. Они вспомнили об обломке мачты, на котором они спаслись, но волны далеко унесли его в море.
За недостатком огня оставалось единственное средство хоть немного просушить одежду, с которой вода лилась ручьями: они все с себя сняли и выжали каждую вещь отдельно, а потом, стряхнув хорошенько, опять надели, предоставляя естественной теплоте тела закончить процесс осушки.
Туман понемногу начинал рассеиваться, луна вышла из облаков и осветила местность, так что странники могли получше рассмотреть, куда попали.
Насколько хватало глаз кругом простирался лишь белый песок, который блестел, как серебро, при лунном свете.
Песчаные холмы сливались друг с другом, образуя бесконечный лабиринт, тянувшийся во все стороны, кроме моря.
Путники решили взобраться на самый высокий холм и с его вершины осмотреть всю территорию: нет ли поблизости местечка, где они смогли бы разбить лагерь. Может, найдется лес или рощица, где удобно развести огонь.
Но чем выше они карабкались, тем больше убеждались, что им далеко еще до отдыха: из океана воды они попали в океан песчаный и на каждом шагу по колено тонули в его сыпучих волнах.
Взбираться на холм оказалось делом страшно утомительным, намного более трудным, чем бродить по колено в воде. Направо, налево, впереди – куда ни кинь взгляд – ничего, кроме длинной цепи холмов и песчаных куч, которые при лунном свете блестели снежной белизной. Можно бы подумать, что вся земля покрыта толстым слоем снега.
На первый взгляд это была прекрасная картина, но вскоре ее страшное безжизненное однообразие ложилось тяжелым чувством на душу.
За этими холмами виднелись другие холмы, еще выше того, на который они вскарабкались, а между ними глубокие трещины, но ничего отрадного для глаз, ничего, что обещало бы возможность поесть или выпить, или укрыться под тенью.
Если бы не смертельная усталость, они побрели бы дальше. Луна светила так ярко, что можно было продолжать путь по песчаным холмам или вдоль берега. Но кратковременный сон на мели, так внезапно прерванный приливом, лишь немного восстановил их силы, и, взобравшись на вершину холма, все почувствовали, что ноги под ними подкашиваются, и они рады были растянуться прямо здесь и заснуть.
Но случилось одно обстоятельство, которое заставило их от этого отказаться.
Крепкий ветер дул с океана и, согласно прогнозу Старика Билла, грозил перерасти в ураганный. Он уже был слишком сильный и весьма холодный, так что сон на вершине холма не обещал ничего приятного. Так почему бы не поискать убежища более безопасного, чем это место, продуваемое со всех сторон? Как раз внизу у основания этого холма они заметили более защищенное местечко, почему же не воспользоваться им?
Возражений на предложение Старика Билла не последовало, и все четверо без лишних разговоров спустились по пологому склону холма.
Там они очутились в очень узком ущелье. Холм, с которого они спустились, был самым высоким из целой гряды песчаных гор, что тянется вдоль берега. Другой хребет, примерно той же высоты, шел параллельно первому, так что их основания почти соприкасались и образовывали острый угол.
Вот в такую-то ложбину и попали наши странники, спустившись с холма и намереваясь провести там остаток ночи.
Они очень разочаровались, увидев тесное пространство убежища, достигнутого с таким трудом. На дне оврага не хватало места даже на то, чтобы самый невысокий из товарищей смог улечься в горизонтальном положении. Не было не то что шести, а даже трех футов доступной поверхности. Даже в длину дно трещины шло волнообразно и резко обрывалось при соединении двух оснований хребтов.
Сначала им пришла в голову мысль поискать другой, более удобный ночлег, но изнеможение пересилило всякое желание, и, немного поколебавшись, они решили остаться в ущелье. Прежде всего они попытались устроиться полулежа, опершись спиной о склон одного холма, а ноги вытянув на другой. Пока они не спали, это было удобно и приятно; но едва их начал смаривать сон, тело расслаблялось, и они сползали на дно трещины. Приходилось просыпаться и вновь принимать исходное положение.
Такая неприятная помеха, часто прерывавшая их сон, заставила наконец всех четверых вскочить на ноги и снова решать, каким образом лучше улечься и отдохнуть.
Теренс был раздражен больше всех и поклялся, что не станет больше это терпеть и сейчас же пойдет на поиски более удобного ночлега.
Он вскочил на ноги и уже готов был пуститься в дальнейший путь.
– А, по-моему, – заметил Гарри Блаунт, – лучше бы нам не расставаться: разлучиться-то легко, а вот как встретиться…
– Пожалуй, ты прав, Хэл, – подтвердил юный шотландец, – нам не следует терять друг друга из вида. Что ты думаешь, Билл?
– А вот что: останемся здесь. В незнакомой стороне трудно ли заблудиться, да еще ночью? Нет, это не годится. Уж где укрепились раз, тут и останемся на ночь.
– Да как тут можно уснуть? – возразил горячий ирландец, – усталая лошадь способна спать стоя; слон, говорят, тоже спит на ногах; но я как настоящий человек предпочитаю растянутся на шесть футов, хотя бы даже на самом жестком камне!
– Стой, Терри, – воскликнул Колин – я ухватил за хвост одну идею!
– Ага! Вы, шотландцы, вечно что-нибудь хватаете, будь то идея, блоха или чесотка. Давай послушаем, что на этот раз!
– После такого оскорбления, нанесенного моим соотечественникам, я даже не знаю, с чего начать, – отвечал Колин шутливо.
– Говори скорее, Колин, – вмешался Гарри Блаунт, – если ты можешь дать добрый совет, так не трави душу. Понятно, что невозможно спать, стоя под углом в сорок пять градусов. Отчего же не поискать другого места?
– Хорошо, Гарри, по правде сказать, я сам удивлен, как эта идея прежде не пришла в голову кому-нибудь из нас.
– Боже милостивый! – воскликнул Теренс шутливо. – Не тяни, говори уже!
– А вы смотрите на меня и делайте, как я. Ручаюсь головой, что все вы прохрапите до самого утра! Спокойной ночи, господа!
С этими словами Колин соскользнул на самое дно ущелья, где, вытянувшись во всю длину, он улегся без всякого опасения. Остальным оставалось лишь удивляться, как это они прежде до этого не додумались.