Глава LXXIX. Погоня
При первых лучах рассвета Раис-Мурад приказал отправляться в путь и сам двинулся вперед по длинной цепи песчаных холмов. Вскоре взошло солнце, и с вершины холма открылись расположенные за четыре мили от них белые стены города Санта-Крус, или, как называют его арабы, Агадир.
Спустившись с песчаной вершины, всадники выехали на равнину, покрытую плодоносными полями; там и сям разбросаны были небольшие селения, огражденные стенами и окруженные виноградниками и финиковыми деревьями. У одной деревушки, неподалеку от большой дороги, всадники остановились на отдых и тотчас были приглашены жителями в деревню. Растянувшись под тенью финиковых пальм, белые пленники крепко заснули. Через три часа их разбудили к завтраку, который состоял из лепешек и меда. Не успели они поесть, как к ним подошел Раис-Мурад и вступил в разговор с кру.
– Что это говорит мавр? – спросил Гарри.
– Он говорит, что если мы будем хорошо вести себя и не станем сердить его, то он доставит нас к английскому консулу в Могадоре.
– Разумеется, мы даем ему честное слово ни чем не тревожить его и сдержим слово. Он же наверняка получит за нас хорошее вознаграждение. Скажи ему это.
Негр повиновался. На это мавр отвечал, что хорошо знает про обязанность консула вознаградить его, но он желает получить от самих пленников письменное удостоверение насчет причитающейся ему суммы. По требованию мавра пленники должны были подписать согласие, что за каждого из них ему следует выплатить по двести долларов. На это невольники сразу же согласились. Мавр вытащил бумагу, чернила и перо. Раис-Мурад сам написал условие на арабском языке на одной стороне бумаги, потом прочитал все с начала до конца кру и приказал изложить все товарищам.
Вот буквальный перевод, сделанный кру:
«Английскому консулу.
Нас четверо христианских пленников. Раис-Мурад купил нас у арабов. Мы обещали, что, если он доставит нас к вам, ему будет выдано по двести долларов за каждого из нас, или восемьсот за всех четверых. Умоляем, заплатите ему скорее!»
Гарри и Колин без малейшего колебания подписали бумагу, после чего перо было передано старому Биллу, чтобы подписал и он. Пожилой моряк взял документ, внимательно осмотрелся и подошел к одному из седел, лежавших на земле в нескольких шагах от него. Разложив бумагу на седле, он встал на колени и с великим глубокомыслием стал выводить свое имя. Медленно, словно минутная стрелка по циферблату, двигалась рука Билла по бумаге, а голова его, как маятник, раскачивалась вправо и влево при каждой букве, которую выводила рука. Когда ему удалось изобразить несколько иероглифов, которые, по его мнению, означали «Уильям Макнил», документ был передан Гарри Блаунту, которому приказано было написать другой точно такой же документ на другой стороне листа, и также всем подписать свои имена. Раис-Мурад неотрывно смотрел, как писали его невольники, и уверившись, что теперь его уже не обманут, сам приложил руку.
За два часа до захода солнца все были на конях и, выехав из ворот, отправились по дороге на гору, где стоял город Санта-Крус. На полдороге туда сзади показался вдруг отряд всадников числом до тридцати, которые скакали следом за путешественниками. Тут Раис-Мурад припомнил угрозу скотовода, считавшего белых невольников своей собственностью.
Мудрый мавр приказал прибавить ходу, чтоб успеть доехать до города прежде, чем арабы настигнут их. Под белыми невольниками были маленькие лошадки, которые не могли быстро скакать по песчаным холмам, хотя всадники и были очень легкими вследствие перенесенных в пустыне лишений и мучений.
Но едва они успели выехать на вершину холма, как арабы почти уже нагнали их – оба отряда разделяло не более полумили, тогда как до городских ворот оставалась по крайней мере миля. Мавры неслись во весь опор, понуждая своих лошадей криками, шпорами и плетью. Когда отряд Раис-Мурада приблизился к воротам, передовые из преследователей показались на вершине холма.
Видя, что невольники спасены и невредимы, мавр умерил ход лошади и к воротам подъехал уже шагом: для такой важной особы, как Раис-Мурад, неприлично было подъехать к чужому городу впопыхах и без чинного достоинства. Часовые немедленно пропустили весь отряд. Через пять минут измученные, усталые пленники сошли с лошадей и получили приказание от Раис-Мурада воздать благодарность Богу за благополучное прибытие в пределы великой империи Марокко.
Менее чем чрез четверть часа приехали и Бо-Музем со скотоводом в сопровождении отряда воинственных арабов. Ярость купца за это время возросла до крайности; казалось, он намерен был, не откладывая в долгий ящик, напасть на Гарри Блаунта – главный предмет своей ярости, и немедленно свершить над ним кровавую месть.
Но Раис-Мурад предотвратил подобную попытку, пригласив полицейского офицера защитить его и его собственность. Офицер объяснил Бо-Музему, что в стенах города он не может чинить расправу над другими, и заставил дать слово не делать этого, если ему самому не хочется себе трудностей. Другим арабам, спутникам купца, дали понять, что они находятся в мавританском городе и не могут безнаказанно устраивать тут беспорядки.
После таких увещаний воинственная отвага степных арабов пошла на убыль и кавалькада спокойно поехала по улицам цивилизованного города. И те, кто преследовал, и те, кого преследовали, оказались под охраной местных законов. Каждому отряду был определен для размещения особый квартал, чем по крайней мере на время были пресечены все возможности столкновения.
Глава LXXX. Мавританское правосудие
На следующее утро Раис-Мурад получил приглашение явиться к губернатору и привести с собой невольников. Он немедленно повиновался приказу и вместе со своими спутниками отправился за солдатом в дом губернатора. Бо-Музем и скотовод давно уже опередили их и ждали в приемной. Вскоре к ним вышел губернатор. Это был пожилой мужчина лет шестидесяти пяти, красивый и с приятными манерами. При одном взгляде на него Гарри и Колин потеряли всякий страх и обрели полную уверенность, что могут положиться на приговор его суда.
Бо-Музем заговорил прежде всех. Он объявил, что вместе с двумя товарищами купил четырех невольников, и никогда не давал согласия продать этому мавру свой товар, в особенности же одного из этих рабов, которого и слышать не хотел пустить в продажу. Именно этого невольника он теперь требует назад как свою собственность. Его товарищи сами отправили его с поручением в Могадор и в его отсутствие продали весь товар, тогда как он запродал оный своему другу Мухаммеду, который здесь присутствует. Он, Бо-Музем, не имеет уже прав на невольников, потому что их законный владелец Мухаммед.
После этого давать показания стал Мухаммед. Гуртовщик мог лишь сказать, что приобрел трех христианских невольников у своего друга Бо-Музема, уплатив за каждого по десяти долларов и по четыре лошади, но невольники были силой захвачены Раис-Мурадом, от которого он и намерен их истребовать.
Тогда вызван был Раис-Мурад. Зачем он захватил чужое имущество? На этот вопрос мавр ответил, что купил невольников у двоих арабских купцов и заплатил им на месте по полутораста серебряных долларов за каждого. По окончании показания мавра губернатор в продолжение двух-трех минут сохранял молчание. Вдруг, повернувшись к Бо-Музему, он спросил:
– Предлагали ли вам товарищи долю в деньгах, полученных за невольников?
– Да, – отвечал купец, – только я и слышать не хочу.
– Получили ли вы или ваши товарищи двенадцать лошадей и тридцать долларов от человека, который требует от вас трех невольников?
После некоторого колебания Бо-Музем дал ответ отрицательный.
– Рабы принадлежат мавру Раис-Мураду, который уплатил за них деньги, – сказал губернатор. – Теперь они его собственность и никто не имеет права отнимать их у него. Ну а теперь убирайтесь все отсюда.
Все удалились; слышно было, как, уходя, скотовод ворчал себе под нос, что в Марокко нет правосудия для бедных арабов. Раис-Мурад отдал своим спутникам распоряжение готовиться в путь и в минуту отправления попросил Бо-Музема проводить его за город. Купец согласился с условием, что его друг-скотовод тоже пойдет с ними. На выразительном лице Раис-Мурада мелькнула какая-то странная улыбка. Мухаммед искал только случая возобновить свои притязания и охотно вызвался сопровождать своего товарища за заставу.
– Мой добрый друг, – обратился Раис-Мурад к Бо-Музему покровительственным тоном, – тебя обманули. Если бы ты доставил этих христиан в Могадор, как обещал им, то там уплатили бы выкуп, какой вы запросили, разумеется, в пределах разумного. Я живу в Могадоре и по крайне важному делу должен был совершить далекое путешествие на юг. К счастью, на обратном пути я встретился с вашими товарищами и купил у них невольников. Выкуп, который я должен получить за них, покроет все издержки моего далекого путешествия. Этот Мухаммед, которого ты называешь своим другом и который купил у тебя двух христиан, доставил их английскому консулу и получил за них по двести долларов. По этому случаю он так усердно хлопотал освободить тебя и от остальных христиан: ему хотелось положить в карман еще несколько лишних сотен. Он-то и надувал тебя для того, чтоб приобрести товар по дешевой цене. Вот и вышло, что нет Бога, кроме Бога, и Мухаммед пророк его, а ты, Бо-Музем – круглый дурак!
Улики были налицо: Бо-Музем не требовал иных доказательств. Он не сомневался теперь, что мавр – мудрый человек и знал, что он делал, когда покупал невольников. Скотовод приобрел у него двух христиан и, узнав, сколько выгоды принесла ему доставка их в Могадор к консулу, поспешил выдумать сказку, чтобы, обманув Бо-Музема, по дешевке прибрать к рукам и остальных. Все стало ясно. С минуту Бо-Музем стоял безмолвно и неподвижно – его угнетал стыд за свою глупость. Скоро это чувство сменилось дикой яростью против человека, так коварно насмеявшегося над его доверием.