Она слышала его булькающие вздохи — от побоев у него в груди скопилась кровь.
— Мистер Ларк, вы — лучший первый помощник, какого мне доводилось видеть. Вы всегда исполняли приказы своего капитана. Так вот, я приказываю вам жить. Я приказываю вам выжить и вырастить нашего ребенка. Вы меня понимаете?
— Не проси меня об этом, Алан. Пожалуйста, не проси.
Лицо ее было так избито, что она не чувствовала, текут ли слезы. Все тело онемело.
Железная дверь камеры открылась. Маршал Хеллварта вошел с командой солдат, те полукругом встали перед капитаном «Нимфы» и его первым помощником.
— Капитан Алан. Мистер Ларк. Рад встрече.
Маршал не знал. Они избили ее, когда взяли «Нимфу» штурмом, но обшарили бегло, искали только оружие. Маршал слишком спешил вздернуть всю команду, пока они не устроили побег, взбудоражив всю округу. Волосы у нее были обрезаны коротко, свалявшаяся челка свисала на глаза. Грудь туго перехвачена повязкой. Она одурачила всех, ведь никому и в голову не пришло бы искать среди пиратов женщину.
— Я принес вам на подпись признание. Это ускорит процесс.
Она плюнула в его сторону кровавым сгустком мокроты. Не видела, попала или нет, но кто-то проворчал:
— Ублюдок!
— Давай, — тихо произнес Алан. — Скажи им.
«Живи. Это приказ». Но он уже не капитан, раз потерял свой корабль.
Звякнули цепи — Алан выпрямился. И заговорил — звонко и властно. Боже, он все равно капитан, чтоб его черти взяли.
— Мой первый помощник не может подписать признание, маршал.
— Почему бы и нет?
— Я скажу вам одному. Прикажите своим людям выйти. — Маршал нахмурился, и Алан прибавил: — Ради бога, чем я могу теперь вам угрожать? Даю слово, это не уловка.
Маршал отослал солдат, они остались втроем. И Алан сказал ему:
— Имя проставлено неверно.
— Ничего подобного, я перечислил все клички Грегори Ларка…
— Грэйс Ларк. Ее зовут Грэйс Ларк.
Она закрыла глаза. Вот и все. Алана они все равно убьют, а она останется жить. И помнить.
Маршал, человек решительный, представительный, со стальной сединой в волосах и ровно подстриженными баками, подошел к ней с ножом в руке. Вспорол на ней рубаху, оторвав пуговицы. Разрезав нижнюю рубаху, он увидел повязку. Разрезал и повязку. Она в упор смотрела на него, но он не встречался с ней взглядом. Ошеломленный, он отступил на шаг-другой. Один короткий взгляд — и он отвел глаза. Почти нежно свел края рубахи.
— И еще. Она носит ребенка. Я должен за нее просить о милости к ее чреву, раз сама она отказывается это сделать.
— Проклятие… — Маршал заговорил громче. — Вы просили меня отослать людей, чтобы эта история не стала всеобщим достоянием.
— Я вижу, мы понимаем друг друга, маршал. Со мной делайте что хотите. Я все подпишу. Но ее пощадите.
Маршал Хеллварта прошел за перегородку. Ключ повернулся в замке, перо проскребло по бумаге. Алан подписал отказ от жизни.
— Благодарю вас, капитан. Что до остального, я сделаю все, что в моих силах.
Грэйс что было мочи натянула цепь, но только ссадила себе запястья. Свежая кровь вытекла на запекшиеся шрамы.
Маршал кликнул своих людей. Двое подошли расковать Алана. Когда его подвели к двери, он вывернулся в руках тюремщиков, чтобы взглянуть на нее. Лицо его было залито кровью, волосы прилипли к ране на лбу. Он вряд ли удержался бы на ногах без поддержки солдат. Ей хотелось броситься к нему.
— Приказ, — напомнил он, и его уволокли из камеры.
— Мистер Ларк пока останется с нами, — сказал маршал своему помощнику.
И они тоже вышли, оставив ее одну.
Она выкрикнула его имя. Она кричала им вслед хриплым, надсаженным голосом. Она разучилась визжать по-женски.
Они вешали команду партиями. Шесть раз она слышала, как открываются люки под виселицей, как скрипят веревки. Капитана Алана повесили отдельно. Толпа приветствовала его криками.
Грегори Ларк числился в списках повешенных. Маршал перевел ее в другую камеру, дал другую одежду, и она снова стала Грэйс. Он продержал ее два месяца, пока ее беременность не стала явной. Тогда он завязал ей глаза и посадил в закрытую повозку. Повозка ехала целый день. Грэйс не видела куда. Остановив повозку, он высадил ее на дорогу.
— Я сохранил вам жизнь и вашу тайну. Это наименьшее, чем я мог ответить на благородство Алана. Я прошу об одном: вы никогда больше не должны ступать на борт корабля. Обещайте.
— Обещаю, — безразличным тоном отозвалась она.
Маршал снял с нее повязку и вернулся в повозку.
Повозка развернулась и скрылась в туче пыли.
Она огляделась. Рядом оказалась деревушка — рыбацкий поселок прямо на берегу. Море всегда будет рядом, не даст забыть о себе.
Вдова Грэйс — под таким именем ее знали в Рофусе — не понимала, как это фунт сельди в приморском городке может стоить дороже фунта говядины. Но, как видно, на рыбу был не сезон. Что ж, стало быть, в ее таверне «Дитя Нимфы» завтра будут подавать мясное рагу. Она уложила мясо в корзину и повернула к дому.
Она не спешила и прошла мимо пристани. Рофус не тянул на морской порт. Большие суда обычно проходили мимо, туда, где на побережье лежали большие города и были дороги, необходимые для торговли. Малые суда останавливались здесь починиться и запастись провиантом. Изредка заходили и крупные, привлеченные низким портовым сбором. На скалистом мысу власти поставили маяк и держали гарнизон из солдат-ветеранов. Им полагалось отпугивать пиратов. Единственная дорога тянулась за холмы вглубь страны. Здесь было захолустье — несколько рядов дощатых построек, ставших серыми от ветров и соли, да несколько причалов, выкрашенных в черный цвет рачками и тиной. Жизнь в колонии поддерживали рыбаки. Рыба ловилась отлично, и рыбакам не было дела до заходящих в гавань кораблей. Что корабли, что чайки, с криками кружившие над их лодчонками.
Новый корабль встал на якоре вдали. Из тех новых галеонов, где вооружения довольно, чтобы одним залпом сровнять Рофус с землей. Гарнизон как будто не беспокоило появление неизвестного корабля. Грэйс видела его впервые.
В сущности, Грэйс искала Кэт — хотела проверить, не бродит ли девчонка по берегу, горящими глазами засмотревшись в море, когда ей следовало бы смотреть за таверной. Красотка Кэт, светловолосая, стройная, гуляет по поселку, задрав нос. «Загордилась», — поговаривали люди, но Грэйс нравилась гордость дочери, и тем усерднее она распекала за нее девчонку. Порой Кэт до смерти пугала ее. Ей чудилось, что однажды она вернется домой и узнает, что Кэт сбежала на поиски приключений. От этой мысли под ложечкой возникала чугунная тяжесть.
Как-никак, именно так поступила когда-то Грэйс, и смотрите, чем это кончилось!
Вывеска над дверями ее таверны «Дитя Нимфы» изображала носовую фигуру плывущего корабля: женщину в летящем одеянии, темные волосы развеваются на ветру, а на руках у нее младенец. Странная мысль, говорили иные. Грэйс возражала: если корабль — женщина, так почему бы ей не иметь детей?
Она вошла в таверну с черного хода. С кухни слышались голоса. Сперва она решила, что Кэт, как обычно, упрашивает завсегдатаев что-нибудь рассказать. Но скоро уловила в голосе дочери тревогу и расслышала, что гость расспрашивает девочку о «Нимфе», о родителях… О сокровищах.
Грэйс, держась у стены, пробралась в кухню, чтобы незаметно взглянуть, кто это. И увидела привидение. Ее дочь донимал вопросами молодой капитан, гладко выбритый, темноволосый. Наряд дорогой — суконный камзол и льняная рубаха, — но поношенный, видавший виды. Его треуголка лежала на столе рядом с нетронутым стаканом бренди.
Пришелец поднял голову, взглянул через плечо Кэт и улыбнулся, узнав.
— Грэйс Ларк. Добрая встреча, — сказал Дэвид Мэй.
Шестнадцать прошедших лет пошли ему на пользу.
Он вырос, раздался в плечах. Гордая осанка, обветренные руки, жесткое лицо. И блестящие любопытные глаза. Глаза остались прежними.
Грэйс готова была его растерзать.
Она прошла мимо Кэт, оперлась на стол, нависла над ним. Схватила за грудки, выдернула из кресла и отшвырнула к стене. Господи, мальчишка на шесть дюймов перерос ее! Но она все еще была тверже стали и оставалась, по крайней мере для них двоих, его командиром.
— Как ты смеешь — какого дьявола ты приперся сюда с расспросами о сокровище?! — Она намотала ворот его рубахи на кулак, придушив парня. — Ты знаешь. Все знали, черт возьми. Не было никакого сокровища!
Сердце у нее колотилось от давних воспоминаний.
— Я знаю. — Голос звучал напряженно, но взгляд не дрогнул. Он и не думал сопротивляться. — Я знаю, сэр.
— Надо бы тебя прикончить. Убить хотя бы за то, что ты жив и здоров, ублюдок! — Но она выпустила его ворот. Он пошатнулся, придержался за стену, не сводя с нее взгляда. Рука его потянулась к поясу, на котором висела шпага в ножнах, но Грэйс повернулась к нему спиной. — Кэт, выставляй всех. Мы на сегодня закрываемся.
Завсегдатаи таверны пялили на них глаза. Грэйс случилось раз-другой разнимать драчунов, но она никогда не выходила из себя. Они послушно потянулись к выходу, едва услышав просьбу Кэт.
Грэйс обернулась к Дэвиду. Он устало улыбался:
— Ларк… ваша дочь. Она похожа на него. Похожа на капитана Алана. Глаза, волосы и взгляд такой же…
Грэйс потерла рукой лоб, провела ладонью по седеющим волосам:
— Я знаю. Ты что, думаешь, я не знаю?
Когда таверна опустела, Грэйс предложила Дэвиду стул. Перебрала в уме поручения, по которым можно было услать Кэт, но передумала. Девочка сидела как на иголках, с языка у нее, конечно, рвались вопросы.
— Зачем явился? — спросила Грэйс.
— Мне нужно узнать, как вы прошли Железный Зуб.
Она закатила глаза и расхохоталась:
— Только и всего? Ну, Дэви Мэй… — Она хлопнула ладонью, чуть не опрокинув его стакан с бренди. — А мне нужно знать, как ты сбежал от маршала Хеллварта.
Они долго боролись взглядами, молча, выжидая, кто не выдержит, заговорит первым. Шестнадцать лет прошло. Он уже не юнга, а она — не пират. Им надо было заново оценить друг друга.