Немецкий флот был изначально слаб, и его противники отлично это осознавали. Не был секретом для них и тот факт, что основные силы германского флота сосредоточились на севере Норвегии, чтобы наносить удары по конвоям, идущим в Россию. А потому они приняли меры, чтобы свести к минимуму успех любого подобного предприятия. Арктические конвои рассматривались как объекты огромной стратегической важности, и для их прикрытия выделялись многочисленные и мощные соединения союзных флотов. Превосходство противника в этих водах было абсолютным, о чем знал любой немецкий моряк.
Но это не значит, что никто не верил в возможность успеха. Существовали планы отвлечения и обхода сил охранения с выходом непосредственно на транспорт конвоя. Риск, конечно, существовал, но вполне разумный и рассчитанный.
Однако если превосходство противника на море было абсолютным, то в воздухе это превосходство в арктическом районе было просто неизмеримым. Германские корабли практически не имели ни истребительного прикрытия, ни возможности проводить самую элементарную воздушную разведку. Даже в случае чрезвычайной необходимости Люфтваффе не могли оказать никакого содействия кораблям.
Но главная причина бездействия крупных кораблей была известна лишь немногим. По сведениям разведки, англичане и американцы уже имели на своих кораблях систему радиолокационной наводки орудий главного и вспомогательного калибров. Поэтому в ночном бою — а был разгар Полярной ночи — немецким кораблям пришлось бы вслепую сражаться с вполне зрячим противником.
Все это можно было принять во внимание, если бы не отчаянное положение, складывающееся на Восточном фронте, где набирал обороты вал безостановочного русского наступления, и Верховное командование требовало принять все возможные меры, чтобы как–то ослабить давление на тающие немецкие войска на Восточном фронте.
Авиация, понеся страшные потери, была полностью обессилена.
Успехи подводных лодок с февраля 1943 года становились все ничтожнее, их показатель падал с каждым месяцем. Но в Арктике еще находились линкоры, сведенные в две Боевые группы.
Впрочем, в боеготовности находился только один «Шарнхорст».
Все остальные корабли по разным причинам были не в состоянии принять участие в операциях против арктических конвоев.
«Тирпиц» был тяжело поврежден атакой английских сверхмалых подводных лодок и ремонтировался в Каа–фиорде. Тяжелоповрежденный «Гнейзенау» стоял с оторванной носовой частью в Готенгафене. «Лютцов» и «Шеер» вместе с обоими тяжелыми крейсерами были необходимы на Балтике. Все, что оставалось — это «Шарнхорст» с пятью эсминцами своего охранения — Первая боевая группа.
Командующий Первой боевой группой адмирал Куммерц находился в отпуске в Германии, и его обязанности временно исполнял контр–адмирал Бей — командир отряда эскадренных миноносцев. Он никогда не командовал тяжелыми кораблями, проведя всю службу на легких крейсерах и эсминцах.
В ночь с 19 на 20 декабря 1943 года гроссадмирал Дениц, присутствуя на очередном совещании в Ставке фюрера (в Вольфсшанце, Восточная Пруссия), неожиданно для многих объявил, что «Шарнхорст» и несколько эскортирующих его эсминцев, уничтожить конвой, следующий из Галифакса в Россию, если представится благоприятная возможность.
Утром 24 декабря 1943 года, в канун Рождества, командование Германским флотом получило сообщение, что давно ожидаемый конвой «J. W.», направляющийся в Мурманск, уже находится в море. Маршрут конвоя вел на северо–восток, мимо Гренландии, Исландии, Шпицбергена, вокруг Нордкапа в Мурманск — на побережье Кольского полуострова. Прикрытие конвоя осуществлял английский флот.
В непосредственное охранение конвоя входили эсминцы, фрегаты и сторожевики, предназначенные для действий против подводных лодок.
Вторую линию обороны транспортов составляли тяжелые и легкие крейсеры, которые шли параллельным курсом, прикрывая открытый в сторону норвежского побережья фланг каравана, откуда могло ожидаться нападение противника. Крейсера находились в полной готовности отразить действия немецких надводных кораблей, если таковые последуют.
Количество транспортов, следовавших в арктических конвоях, обычно варьировалось от двадцати пяти до тридцати единиц, иногда больше. Как правило, в их трюмах в среднем находилось до полумиллиона тонн бесценного груза: тяжелого и авиационного вооружения, танков, боеприпасов и прочих военных материалов, без которых не может обойтись ни одна воюющая страна.
Если бы «Шарнхорсту» удалось прорваться через охранение и нанести удар с фланга по конвою, он мог бы в течение нескольких часов нанести противнику больше ущерба, чем весь флот подводных лодок за последние месяцы 1943 года.
Командование германским флотом получило первые сведения о конвое «J. W. 55 В» от подводных лодок, которые вели за ним непрерывное слежение с момента обнаружения. В действительности же, что было неизвестно немецкому командованию, в море находились два конвоя. Второй, под индексом «R. A. 55 А» — в составе двадцати двух транспортов шел порожняком из России, сумев незамеченным дойти до острова Медвежий — между Нордкапом и Шпицбергеном.
Получив сообщение с подводных лодок и разведывательных самолетов, давших весьма примерные данные о местоположении конвоя, его скорости и курсе, Дениц немедленно приказал «Шарнхорсту» выйти в море, чтобы этот конвой атаковать и уничтожить.
А между тем в предполагаемом оперативном районе, где предстояло действовать «Шарнхорсту», бушевал шторм, юго–западный ветер задувал почти с силой урагана, свирепствовали снежные заряды, вздымались десятиметровые волны.
Трезво оценив погодные условия, командующий флотом адмирал Шнивинд пытался убедить высшее командование, если не отменить, то хотя бы отложить намеченную операцию. Для главкома Кригсмарине это было тоже очень трудное решение. Гроссадмирал связался с контр–адмиралом Беем, исполнявшим обязанности командующего Первой боевой группой, но последний высказал полную уверенность в возможности выполнения поставленной боевой задачи. Кроме того, на Деница оказали сильное влияние сообщения с подводной лодки, осуществлявшей слежение за конвоем и уверявшей, что в его охранении имеются только крейсера и разные мелкие корабли противолодочной обороны, с которыми «Шарнхорст» мог сравнительно легко расправиться. И главком отдал приказ о начале операции.
Проанализировав данные последних донесений о месте конвоя, адмирал Шнивинд приказал «Шарнхорсту» и пяти эсминцам его охранения выходить в море прямо на Рождество — 25 декабря в 17:00. Получив приказ, контр–адмирал Бей стал готовить свои корабли к выходу.
В Рождественский день 1943 года над Альта–фиордом висела почти полная темнота долгой полярной ночи. Черные воды фиорда дышали ледяным холодом, в заснеженных сопках выла пурга. Колючий ветер вспенивал белые гребешки волн на обычно спокойных водах фиорда. Темное небо изредка расцвечивалось сполохами северного сияния.
Корабли Первой боевой группы стояли в различных частях Альта–фиорда. Контр–адмирал Бей находился на борту «Тирпица», недавно поврежденного английскими карликовыми подлодками и сейчас стоявшего в Каа–фиорде — в его юго–западной оконечности.
«Шарнхорст» покачивался на якоре в западной части Ланг–фиорда. За ним, ближе к берегу, находились три эсминца четвертой флотилии: Z–29, Z–34 и Z–38. Еще два эсминца — Z–30 и Z–33 — находились в Каа–фиорде возле «Тирпица». На всех кораблях, как обычно, офицеры и матросы праздновали Сочельник, но сейчас все следы вчерашнего праздника исчезли. Елки, праздничные украшения и все прочее было убрано из всех помещений. Экипаж находился в несколько возбужденном состоянии, поскольку по кораблю был отдан приказ приготовиться к выходу в море к 19:00. Последний выход линкора в море был давно, стоянка в фиорде всем осточертела, и каждый радовался возможности сменить обстановку.
Что предстоит «Шарнхорсту», знали только несколько человек: адмирал, офицеры его штаба, командир «Шарнхорста» и еще два–три старших офицера.
На верхней палубе и в машинном отделении полным ходом шла подготовка к походу. Любопытно–настороженными взглядами провожали старшину штурманской боевой части Юргенса, вышедшего из командирского салона с руками, полными карт. С мостика линкоры переговаривались сигнальными фонарями с эсминцами. С 21 декабря «Шарнхорсту» и его охранению было приказано находиться в шестичасовой готовности.
22 декабря адмирал Нордмау, командующий морскими силами Северного моря, ретранслировал приказ о переходе Боевой группы на трехчасовую готовность.
В тот же самый день в 10:45 пришло донесение с самолета–разведчика о том, что в четырехстах милях западнее Трондхейма обнаружен конвой примерно в сорок транспортов, идущий вместе с кораблями охранения курсом сорок пять градусов, со скоростью десять узлов. Затем на какое–то время контакт с конвоем был потерян.
23 декабря в 11:23 конвой снова был обнаружен: он шел курсом тридцать со скоростью десять узлов. По уточненным данным конвой состоял не из сорока транспортов, а из семнадцати грузовых судов и трех танкеров, идущих семью колоннами под эскортом трех–четырех крейсеров, девяти эсминцев и корветов. Еще один рапорт, сообщивший, что восточнее конвоя обнаружены крейсер и пять эсминцев, идущие в восточном направлении, пришел в 12:14.
Получив это донесение, командующий подводными силами приказал находившимся в море подводным лодкам провести поиск противника западнее острова Медвежий. В канун Рождества в 14:00, пришло сообщение от командира авиачасти на острове Лафотен, где указывалось место конвоя на 12:20. Сообщалось, что конвой шел курсом пятьдесят градусов, со скоростью восемь узлов.
В Рождественское утро в 10:00 самолет–разведчик сообщил новое место конвоя. Затем в эфир вышел командир одной из восьми подводных лодок капитан–лейтенант Хансен, доложив, что в 09:00 конвой прошел мимо него. Он дал место конвоя, сообщив, что тот следует курсом шестьдесят градусов.
Получив эти рапорты, контр–адмирал Бей в 12:15 приказал «Шарнхорсту» и четвертой флотилии эсминцев находиться в часовой готовности к выходу. В 14:20 капитан–лейтенант Хансен радировал: «Конвой в квадрате АВ 6723, курс шестьдесят градусов, скорость восемь узлов. Погода: ветер южный семь баллов, дождь, видимость две мили».