Впрочем, воспоминания утомить не успели. Машина со всего маху въехала левым бортом в осветительную мачту и замерла. Замер и я, приложившись обо что-то башкой…
Сознание вернулось быстро.
Какие-то люди довольно грубо выволокли меня из машины, подхватили под руки.
– Кто вы? – прохрипел я, ощущая на губах кровь.
– Заткнись, – осадил грубый голос.
Голова гудела, но я не понимал, в каком месте она разбита. Она болела вся. Целиком.
Я отплевывался от стекавшей по лицу крови и костерил себя последними словами, вспоминая старенький «пээм», отобранный уголовником у конвоира и благополучно брошенный на месте преступления. Как же я жалел в тот момент, что пистолет не торчал у меня за поясом!
Странности продолжались.
Вместо «уазика» с надписью «полиция» я узрел сквозь размазанную кровь приличную иномарку темной масти с густо затонированными стеклами. Сомнений не было – меня тащили именно к ней.
– Не дергайся, – предупредил тот же невежливый голос.
Дверца распахнулась, и мое тело с ходу сунули во мрак прохладного салона. После залитой солнцем улицы глаза не сразу различили силуэт мужика, сидевшего рядом на заднем сиденье. Да еще эта противная липкая кровь, залепившая всю левую часть лица.
– Возьми, вытрись, – протянул мужчина платок. И скомандовал водителю: – Поехали!
Машина плавно тронулась, влилась в поток и поплыла по московским улицам.
– Вы – мент? – Я ощупывал голову и отирал кровь.
– Я такой же мент, как ты – профессор медицины, – засмеялся мужик. – Да не трогай ты голову – она цела. Это кровь парня, организовавшего побег.
Оставив черепную коробку в покое, я только теперь обратил внимание на кавказский акцент собеседника.
– Откуда вы знаете, кто организовал побег?
– Я знаю все, – серьезно ответил он. И уточнил: – Или почти все.
– Кто же вы на самом деле?
– Можешь считать меня своим спасителем.
– А что с тем… парнем?
– Он мертв. Машина ударилась о столб левым бортом. Так уж получилось…
Ехали долго, трепались ни о чем, я кисло улыбался, пучеглазый кавказец был доволен, то ли мной, то ли собственным странноватым остроумием. В общем, куда-то ехали.
Глаза давно привыкли к полумраку, и мне удалось разглядеть хозяина представительского авто. Он был светлокож, рыжеват и на первый взгляд запросто сошел бы за коренного жителя средней полосы России. Кавказские корни выдавал приличный акцент и свойственная горцам жестикуляция, сопровождавшая почти каждую фразу.
Где-то под конец получасовой беседы он между делом представился:
– Можешь называть меня Заурбеком. Кстати, давай на «ты». Но только наедине! При подчиненных прошу соблюдать субординацию.
– Ладно, договорились, – пожал я плечами. – Я – Евгений. При подчиненных – Евгений Арнольдович.
– Ты мне определенно нравишься, – вновь хохотнул он. – Только представляться незачем – я все про тебя знаю.
– Так уж и все? – недоверчиво покосился я на него.
– Все, кроме личной жизни. Она меня не интересует.
– А что интересует?
– В первую очередь твои профессиональные навыки. Я хочу предложить хорошую работу. Твою любимую работу, которую ты едва не потерял, попав под следствие.
– ?
– Да-да, ты не ослышался. Я готов предложить хорошо оплачиваемую работу, связанную с морскими путешествиями.
Я возразил. Дескать, никогда не занимался круизным бизнесом и вообще остаюсь в душе пионером, ненавидящим анархический капитализм. Однако все мои аргументы, указывающие на то, что пироги должен печь пирожник, а сапоги тачать сапожник, оппонентом были тотчас признаны упадническими.
– Я предлагаю сугубо мирное дело! – всплеснул он руками. – Мирное и хорошо тебе знакомое!
– Советский Союз тоже был мирным государством, но кидать гранаты детей учили со школы, – пробурчал я в ответ.
Собеседник засмеялся и панибратски хлопнул меня по спине:
– Мы сработаемся! Мы снарядим с тобой уникальную экспедицию, отправимся в далекие путешествия и займемся изучением морского дна. Отыщем несметные сокровища и станем самыми богатыми людьми…
Говорил он долго и горячо. Порой уверенность, с которой Заурбек излагал свои фантазии, пугала и настораживала. Но он не останавливался…
«Да-а, – незаметно вздыхал я, поглядывая в окно на проплывающие мимо спальные районы. – Если бы моему новому знакомцу посчастливилось родиться в Индии, то он, несомненно, стал бы живым богом и основателем какой-нибудь секты, наставляя на «путь истинный» других ненормальных. Проповедовал бы отречение от здравого смысла в пользу шизофренических фантазий и банального идиотизма. Уверен, что личным примером он затмил бы все бредни остальных индийских культов про белых слонов, рожающих из костреца демонов».
Часть вторая. Здравствуй, «Фурия»!
Пролог
Российская Федерация,
морской порт Новороссийска
Неделю назад
Никто не знал точной даты выходы из порта торгового судна «Капитан Федосеев». Никто, кроме узкого круга ответственных должностных лиц, по неизвестным причинам хранивших молчание.
«Федосеев» представлял собой старенький твиндекер, с единственной надстройкой в корме и скромными по современным меркам характеристиками. Чаще всего, забив трюм пакетированными грузами, он курсировал по Черному и Средиземному морям, но иногда выпадали и дальние рейсы через Атлантику. Вот и на сей раз заслуженному трудяге предстояло пыхтеть с пакетами алюминиевых чушек в чреве. Куда и когда пыхтеть – никто из малочисленной команды судна точно не знал.
Груз давно пылился в твиндеках трюма, а матросы маялись от безделья. Затянувшаяся подготовка к внеочередному рейсу не баловала разнообразием: сон, прием пищи в судовой столовой, стояночная вахта да редкие сходы на берег. Будничное однообразие лишь дважды всколыхнулось рядовыми происшествиями.
В первом случае по трапу взошли несколько представительных мужчин – члены какой-то комиссии. Одеты были одинаково, по «административной моде»: в ослепительно-белых рубашках, наглаженных брючках и дорогих туфлях. Только одного из прибывших выделял демократизм «прикида» – простенькая футболка, джинсы и видавшие виды кроссовки. Комиссия долго шушукалась с капитаном, после чего тот показал гостям верхнюю палубу с надстройкой и проводил в грузовой трюм.
«Представители покупателя? Владельцы груза? Или сотрудники контролирующих органов?» – гадали моряки, на всякий случай попрятавшись по каютам.
Через несколько часов делегация распрощалась и дружно покинула грузовое судно, оставив на его борту странного паренька в джинсах и футболке.
Едва автомобили с визитерами отъехали от трапа, капитан крикнул:
– Боцмана ко мне! Срочно!
Встревоженный боцман предстал перед капитаном через пятнадцать секунд и тут же получил взыскание за нерасторопность. А следом выслушал суровый приказ:
– Через пару часов на причал приедет грузовик со специальными материалами. Ваша задача перегрузить материалы в трюм. Затем вся команда поступает в распоряжение инженера Копылова.
Из-за спины грозного капитана выглянул отбившийся от комиссии молодой человек:
– Копылов – это я.
– Понял, – ответил многоопытный боцман. В такие минуты с грозным капитаном нужно быть посговорчивее. – А что нужно будет делать?
– Инженер все объяснит! – сквозь зубы процедил «морской волк». – И чтоб я не слышал никаких вопросов. Время на исполнение – пять суток.
Боцман шмыгнул носом и молча отправился восвояси. А ближе к вечеру в трюме и на корме закипела работа…
Вторым случаем, разбавившим однообразие и скуку непонятного ожидания, стало происшествие с молодым матросом-мотористом. За годовую практику на «Федосееве» он не раз преподносил начальству неприятные сюрпризы, и капитан давненько искал повод с ним расстаться. И вот в один из дней он попросту не вернулся с берега к положенному часу. Дав ему последний шанс, капитан прождал ровно сутки, а затем с чистой совестью написал рапорт на имя начальника пароходства с просьбой заменить махрового нарушителя дисциплины другим мотористом.
К слову, паренек к тому моменту обнаружился в одной из клиник Новороссийска с проникающим ножевым ранением полости живота и в рейс все равно пойти бы не смог. Закрутилось уголовное дело, с визитами в палату следователя, с дежурными вопросами: «Кто? Где? Когда? При каких обстоятельствах?..» Но это была уже другая история. А на борт судна тем временем поднялся новый член экипажа – матрос-моторист Магомед Хасаев. Лет тридцати трех от роду, крепкий, коренастый и абсолютно лысый. У вахты его встретил первый помощник капитана – подтянутый сорокапятилетний мужчина с тонкими черными усиками. Проверив документы и копию приказа о переводе на «Федосеев», он кивнул на две вместительные дорожные сумки:
– Никак в кругосветку собрался?
– Запасная роба и рабочая обувь, – пояснил новичок. – Я всегда вожу с собой несколько комплектов – не люблю работать в грязной.
– Похвально, – вернул помощник документы. – Твоя койка во второй каюте на нижней жилой палубе. Располагайся и не забудь представиться капитану…
Через несколько дней по команде прошел слушок о том, что получателем груза алюминия значится порт одной из южноамериканских стран. Ползти до него от Новороссийска на устаревшем судне предстояло долго – что-то около трех недель. А если учесть время разгрузки, оформления документов и дорогу назад, то… В общем, вернуться в родные пенаты экипаж рассчитывал не ранее чем через два месяца. Обычное дело, если не считать одной неприятной детали: судно недавно пришло из продолжительного рейса, и многие моряки надеялись отгулять законные отпуска. А тут на тебе – приказ из министерства о срочной погрузке и выходе в море. Так можно и профукать остатки жаркого лета.
– Долго мы еще будем торчать у причала? – негромко возмущались члены команды, четырежды в день собираясь в судовой столовой на прием пищи. – Эдак и лето закончится. А потом мерзни на ледяных ветрах северной Атлантики…