Тем временем матросы из боцманской команды выполняли срочную работу на задней переборке кормовой надстройки и в единственном свободном твиндеке, представляющем собой поперечную секцию между соседними переборками и имеющем общий объем около трехсот кубических метров. Отсек располагался по соседству с надстройкой и не был оборудован верхним загрузочным люком, что вызывало жуткое неудобство при погрузке-разгрузке. По этой причине твиндек, как правило, пустовал, либо использовался для хранения запаса не скоропортящихся продуктов. Работа шла в три смены и прерывалась лишь на короткий срок, когда требовалось проветрить задымленный от сварки трюм.
С возней на корме морской люд разобрался быстро – там под началом молодого инженера Копылова мастерили спусковое устройство для танкерной шлюпки АТ-30.
– Зачем нам вторая спасательная шлюпка? – интересовались моряки у парня. – И тем более танкерная – с огнезащитным покрытием.
Копылов на все вопросы отвечал односложно:
– Меня обеспечили документацией и приказали сделать. Я только исполняю…
– Ну, бог с ней, со шлюпкой, – в недоумении ворчали матросы, – в конце концов, лишнее спасательное средство в открытом море не помешает. Но какого черта варганят в трюме?!
– Сами не знаем, – пожимали плечами матросы боцманской команды. – Полностью обшили твиндек толстыми листами металла, вварили герметичный люк со стороны центрального коридора, внутри обработали листы несколькими слоями какой-то дряни, похожей на монтажную пену. Потом снова обшили металлом…
Всеми срочными работами руководил Копылов. Он практически не разговаривал на отвлеченные темы, на вопросы отвечал неохотно и постоянно сверялся с непонятными схемами и таблицами, выведенными на экран маленького ноутбука. Единственным человеком, с которым общался молодой человек, был пожилой боцман. Копылов советовал ему, как удобнее и качественнее выполнить очередной этап работы, указывал на ошибки с недочетами, а порой с удивительной настойчивостью требовал что-то переделать. Боцман хмурил брови, но беспрекословно подчинялся.
По истечении пяти суток работа была закончена. Инженер придирчиво осмотрел спусковое устройство со шлюпкой и направился в трюм, где долго изучал внутреннюю и внешнюю обшивку грузового отсека, стучал по металлу, производил замеры рулеткой, рассматривал через лупу сварные швы, проверял работу хитрого замка, встроенного в тяжелый люк…
А затем настал черед главного испытания.
Копылов самолично задраил люк, приказал прикатить переносной воздушный компрессор и подсоединить его шланг к врезанному в стену отсека клапану. Шланг подсоединили, компрессор загудел, нагнетая внутрь воздух, а молодой парень несколько минут пристально следил по манометру за давлением внутри отсека.
– Годится, – наконец устало улыбнулся он и, сунув под мышку ноутбук, отправился наверх, а через несколько минут сошел по трапу на причал и растворился среди бесконечных портовых построек.
Через неделю томительного ожидания в команде прополз очередной слушок: ждем груз особого значения, для которого и соорудили в трюме герметичный отсек. А привезти его должен курьер спецрейсом то ли из Перми, то ли из Архангельска, то ли из Москвы. Члены экипажа повздыхали, закупили на берегу водки и принялись ждать…
Перевозить особенные грузы им приходилось не раз. Однажды доставляли медикаменты в нищую африканскую страну, часть этих медикаментов представляла собой сильные наркотические препараты, и для их охраны Министерство внутренних дел выделило целое отделение бойцов со штатным стрелковым вооружением. Несколько лет назад «Капитан Федосеев» подрядили для транспортировки золотых слитков. Кажется, ими расплачивались по внешним долгам Российской Федерации, и в тот раз на борту также присутствовала приличная охрана. А сравнительно недавно довелось тайно доставлять группу спецназа в одну из «горячих точек» планеты.
Одним словом, ничего сверхъестественного в предстоящем походе моряки не усмотрели.
На исходе восьмого дня ожидания, когда выход в море многим уже начал представляться светом и благодатью господней, к причалу подъехали три автомобиля: милицейская легковушка с мигалкой, черный «мерин» и небольшой бронированный автомобиль, с башенкой на крыше и хищно торчащим крупнокалиберным пулеметом.
К трапу от машин направилась представительная делегация из шести человек. Они живенько поднялись по ступеням, поздоровались с выбежавшим навстречу капитаном и исчезли вместе с ним в тесноте жилой палубы.
Команда оживилась: неужели это и есть «груз особого назначения»? Но в руках поднявшихся на борт мужчин не было ничего, кроме нескольких дорожных сумок и чемоданов. Обычных сумок и обычных чемоданов, с коими праздный и деловой народ путешествует по миру.
«Или пресловутым «грузом» являются сами люди? – удивленно переглядывались моряки. – Но неужели герметичный отсек в глубине трюма строился для проживания людей?! Непонятно…»
Как бы там ни было, а спустя полчаса двое из компании приехавших спустились обратно на причал, сели в машины, и кортеж так же тихо отбыл в неизвестность, как и появился. По судовой трансляции зазвучали долгожданные фразы первого помощника капитана:
– Боцманской команде по местам! Экипажу приготовиться к отходу судна от причала!..
Огласив прощальным гудком акваторию порта, «Капитан Федосеев» солидно отвалил от причала, вспенил у кормы грязно-зеленоватую воду и стал набирать скорость, плавно отворачивая от береговой линии. Спустя несколько минут он уверенно держал курс на выход из Цемесской бухты.
Еще через час, когда справа по борту остался поселок Мысхако, а впереди до самого горизонта раскинулось залитое солнцем Черное море, вахтенный пригласил экипаж на обед.
– Как новичок? – поинтересовался помощник капитана у соседа по столу – шестидесятилетнего стармеха Андрея Архиповича Бугрова.
– Ничего мужик – дельный, грамотный. Уж не чета тому балбесу, что остался на берегу с дыркой в брюхе, – облизывая ложку, проворчал тот. Оглядевшись по сторонам, оживился: – Что-то не видать наших гостей. Сколько их пожаловало?
Первый помощник осторожно покосился на капитана и негромко ответил:
– Четверо. Всех заселили в две гостевые каюты.
– А чего ж обедать-то не идут?
– Повару велено носить пищу прямо в каюты…
– Ого! Это что ж за персоны такие? Помню, спецназовцы запросто хаживали в столовую, а потом курили на юте, балагурили, анекдоты травили. В общем, нормальные ребята были.
– А кто их знает? – пожал плечами помощник. – Должно быть, важные люди, коль приехали в сопровождении броневика и полиции.
Механик долго ковырял вилкой макароны, причмокивал и качал головой. Затем отодвинул тарелку и залпом выпил стакан компота.
– А я так скажу, Леонид Петрович, – промокнул он салфеткой мясистые губы, – с ума они сойдут от такой жизни. Нам только до Средиземного моря шестьсот миль пыхтеть, потом, почитай, неделю до Гибралтара мыкаться. А уж Атлантика с ветрами и штормами все жилы вытянет из простого сухопутного человека.
– Это ты к чему, Архипыч? – не понял помощник.
– К тому, что негоже столько времени сидеть взаперти. На воздух надо, к людям…
Стармех вновь посмотрел на капитана. Тот сидел во главе стола, с аппетитом уминал гречневую кашу с жареной рыбой и не слышал разговора.
– Нам приказано помалкивать, – многозначительно кивнул в его сторону помощник. И добавил: – Помалкивать и не совать нос, куда не следует. Усек, Архипыч?
– Странно все это, – поднимаясь, заметил стармех. – Сколько по морям хожу – никогда такого не видывал…
Глава первая
Российская Федерация,
Москва – Североморск – Баренцево море
Несколько дней назад
– Как вас представить?
– Евгений Черенков.
– Минуточку, Евгений…
В трубке долго звучит что-то веселенькое. Кажется, Моцарт. «Eine kleine Nachtmusik». Пришлось слушать, машинально изучая просторный холл незнакомого мне офисного заведения. Первое, что бросалось в глаза, – наличие десятка крепких парней, грамотно распределенных по всему холлу. Бесспорно, это вооруженные охранники. Не много ли для обычного московского офиса? Впрочем, насколько он обычный, еще предстоит выяснить…
Спаситель и новый знакомец в одном лице не переставал меня удивлять. В тот день, когда сотрудники его охраны вытащили меня из искореженной «Хонды» и сунули в салон представительского автомобиля, он долго разглагольствовал о своих фантазиях, о планах на ближайшее и отдаленное будущее. При этом, прямо и не стесняясь, говорил о том, что возлагает в этих причудах огромные надежды именно на меня. Я слушал его и с тоской думал о пропущенном тюремном ужине из перловки с недоваренной рыбой. Закончились наши «покатушки» где-то в дремучем сосновом бору ближнего Подмосковья. На обширном участке, обнесенном ровным кирпичным забором, стоял роскошный особняк – вероятно, собственность самого Баталова. В одной из комнат особняка меня и поселили, пока его хозяин «стряпал» свежие документы, дававшие путевку в новую, относительно спокойную жизнь…
Вдоволь насладившись классикой из телефонной трубки, я наконец услышал тот же голос:
– Евгений?
– Да.
– Подождите минуту, я сейчас за вами спущусь…
Звучит многообещающе. Жду.
Ровно через минуту дверь лифта отъехала в сторону, и я тихо обомлел: из кабины в холл выплыла стройная грудастая девица в сопровождении двух хмурых амбалов. Парни мало отличались от тех охранников, что околачивались в холле, разве что не скрывали своей принадлежности к касте секьюрити. Девица ухоженная, вся в золоте-бриллиантах, в кофточке с обрамлением из шкур замученных зверей. В общем, белая и пушистая, как жаба в молодости. На лице откровенная грусть, а подведенные глазки стреляют во всех присутствовавших представителей мужского пола.
«На дворе плюс тридцать, а она в мехах! – оценил я местные обычаи. – Может, это особенности офисного дресс-кода, установленного кавказцем?»