– А вы кто?
– Мы? – затрудняюсь сразу найти ответ. – Ну… считайте нас спасателями. А вы, надо полагать, охранники ценного груза?
– Да, – отвечает он и удивленно таращит глаза. – Откуда вы знаете?
Но мне не до него. Обернувшись к Георгию, спрашиваю:
– Как раненый?
– Он не дышит, пульса нет. И совсем холодный. Похоже, смерть наступила более часа назад.
Итак, теперь нас четверо. Мы болтаемся между поверхностью грязной воды и потолком твиндека в воздушном пузыре толщиной не более метра. На деле отсек оказывается не таким уж и герметичным, как того добивались организаторы транспортировки ценного груза. По рассказу темноволосого мужчины, сразу после взрыва, когда троице удалось укрыться в твиндеке, воды в нем было немного – буквально по щиколотку. Но уже через час уровень поднялся на метр – вода сочилась по стенам и углам, струилась с потолка.
Неудивительно. Сто восемьдесят метров – приличная глубина, на которой давление возрастает многократно. Странно то, что бедный отсек вообще устоял и не был раздавлен сразу после затопления «Капитана Федосеева».
Мы знакомимся. Мужика зовут Алексеем, он был назначен на судно начальником охраны ценного груза. Его молодой коллега представился Виталием. Опорожнив фляжку и подышав газовой смесью из наших ребризеров, они немного приходят в себя.
Ценным грузом являлся тот пресловутый металлический чемодан средних размеров, который до сих пор покоится на дне твиндека и пристегнут цепью к вваренному в пол кронштейну.
Дышать оставшимся в пузыре воздухом становится уже невозможно. Сложно сказать, сколько бы еще продержались два охранника: полчаса, час, максимум – полтора. Но в четыре глотки мы изведем остатки кислорода минут за двадцать-тридцать. А что дальше?
Настало время подумать о плане эвакуации из подводной западни.
– Не будь простотой, Жора! Ты видел, как он пристрелил ни в чем не повинного мальчишку в рубке? Вот и в наших головах проделают такие же дырки, стоит нам появиться с чемоданом на поверхности моря. В лучшем случае нам позволят подняться на борт «Фурии», но финал будет тем же – с оттяжкой на четверть часа.
Помолчав, старый друг с горечью в голосе соглашается:
– Да, лишние свидетели им ни к чему.
– Вот и я о том же! Более того, предполагаю следующий сценарий после того, как мы поднимем чертов чемодан с бриллиантами. Баталов с Тимуром расстреляют не только нас. Они прикончат и этих ребят, – киваю на выживших охранников, – и всю команду «Фурии». Потом сядут в вертолет и смотаются до ближайшего берегового мыса Гайаны, где их уже поджидает личный самолет Баталова или скоростная океанская яхта.
– А как же судно?
– Судно они пустят на дно тем же способом, каким был затоплен «Капитан Федосеев». К чему им лишние доказательства своих преступлений?
– Возможно, ты прав. Ну и что предлагаешь?
– Предлагаю подумать…
Алексей с Виталием мало что понимают из происходящего, но в разговор не вмешиваются. Подозрительно прищурившись, Алексей делает попытку вникнуть в суть, задает вопросы относительно нашей миссии и того, кто нас сюда прислал, однако я предпочитаю не разводить дискуссий – времени на это катастрофически не хватает. Я коротко объясняю, что наверху болтается судно, на котором заправляет некий злодей, организовавший взрывы на борту «Федосеева». И добавляю:
– Мужики, вам следует понять главное: если бы мы были заодно с этим уродом и хотели завладеть ценным грузом, то вы для нас не стали бы серьезной преградой. Мы давно бы забрали ваш чемодан и смотались наверх, верно?
Логика очевидна, и те вынуждены согласиться.
– А раз так, то давайте подумаем вместе, как выпутываться из создавшейся проблемы.
– Так в чем проблема? – теряет терпение Алексей. – Вы же сказали, будто у входа оставили заряд взрывчатки! Поднимитесь и прицепите их к корпусу своего судна!
– Исключено.
– Почему?!
– Во-первых, на борту «Фурии» находятся два наших товарища и полтора десятка испанских матросов, мало соображающих, для чего их нанял «богатенький Буратино» из России. Во-вторых, не пристало нам – боевым пловцам – топить гражданские суда.
– Что же делать? Тут воздуху осталось на два с половиной вдоха!
– Постараемся как-нибудь выкрутиться…
Буквально за пару минут мы с Георгием лихорадочно придумываем и поочередно оцениваем пять или шесть различных вариантов дальнейших действий. Охранники терпеливо ждут, в обсуждение не вмешиваются и дышат смесью из наших ребризеров.
Все варианты, по тем или иным причинам, не подходят – каждый имеет серьезные изъяны.
Подумав, Жора «рожает» еще один:
– А что, если позаимствовать у мужиков оружие, рвануть наверх и переколбасить кавказцев?
Я чешу свою небритую щеку и приговариваю:
– Неплохо. Неплохо… Но постой! В твоем плане тоже имеется прореха.
– Какая?
– Борт «Фурии» довольно высокий, и подняться на палубу мы сможем только по штормтрапу. А возле него постоянно дежурят от двух до четырех кавказцев.
– Да, всех из воды покрошить не получится, – морщится Устюжанин.
– Бесполезная затея, – ставлю я крест на его затее. – На поверхности мы – отличная мишень для стрелков. Под водой тоже не спрячешься – лысый подрывник моментально забросает нас зарядами пластита.
– Верно. И всплывем, аки дохлая плотва. Так что ты предлагаешь? Не оставаться же здесь!
Внезапно, глядя на вдыхавших газовую смесь охранников, я вспоминаю одну важную вещь.
– Эврика, Жора! – тормошу приятеля за плечо. – Баллоны со сжатым воздухом!
– Какие баллоны? – не понимает он.
– Воздушные баллоны от пуско-реверсивного устройства дизеля!
– Да-да, знаю о таком. И как же ты хочешь ими воспользоваться?
– Если они не пострадали при взрывах, то можно попытаться снять их, перетащить в одну из кают и выпустить воздух.
– А почему не сюда?
– Пошли, расскажу по дороге…
Почти каждое судно, оснащенное мощной дизельной силовой установкой, имеет пуско-реверсивное устройство для запуска. Это довольно сложная штука, включающая помимо воздушных баллонов электрический компрессор, редуктор, запорные вентили, несколько клапанов и сепараторов, систему охлаждения, трубопроводы и прочее. На относительно небольших судах эта система из-за тесноты размещается непосредственно в машинном отделении. На средних и больших кораблях устанавливается в отдельном отсеке, по соседству с машиной. «Капитан Федосеев» – судно немаленькое, стало быть, у нас есть шанс отыскать целые и невредимые баллоны.
Дав охранникам вдоволь надышаться и прочистить легкие, мы просим подождать минут десять-двенадцать, натягиваем маски и исчезаем под водой.
Нам предстоит пройти хорошо знакомой дорогой до разрушенной машины. Плывем, стараясь побыстрее преодолеть три десятка метров. По дороге Устюжанин допытывается:
– Так что ты задумал? Рассказывай.
Я могу смело озвучивать свои планы – наверху моего голоса никто не услышит.
– Если мы не вернемся к положенному сроку, Баталов занервничает и пошлет вниз наших парней, согласен?
– Уверен, так и будет.
– Но их одних он послать не рискнет – за время общения с ним в Москве я довольно хорошо раскусил его осторожную натуру. Он наверняка прицепит к нашим ребятам несколько сопровождающих – предположим, Тимура (он же хвастал умением общаться с аквалангом!) и еще кого-то.
– Логично.
– Так вот… – поворачиваю к последнему коридорному аппендиксу, который ведет к машинному отделению. – Мы перетащим охранников в надежное место, предварительно стравив туда воздух из баллонов, а у твиндека устроим засаду.
Некоторое время товарищ молчит, взвешивая все «за» и «против», потом удивленно выдает:
– Гениально, Женя! Кроме одной детали.
– Какой?
– Как бы нам впотьмах не попутать наших с не нашими. В костюмах-то все одинаковые!
– Разберемся. Ну-ка, Жора, поищи гаечные ключи, а я смотаюсь в соседний с машиной отсек.
Товарищ шарит по полу лучом фонаря. Я же, затаив дыхание, налегаю на дверцу соседнего отсека и заглядываю внутрь.
– Фух! – облегченно вздыхаю, обнаружив не пострадавшие от взрыва баллоны.
Подхожу ближе. Для начала решаю проверить по манометрам давление в баллонах и сделать выбор.
Не выходит – на одном баллоне стекло прибора разбито, а стрелка лежит на верхнем упоре. Во втором практически пусто. Остается третий – последний.
Освещаю циферблат его манометра. Давление ниже нормы – около сорока атмосфер, но выбирать уже не приходится, главное – стальной сосуд невредим.
Что теперь? Изучаю небольшое помещение, где размещено пусковое устройство. Если не повело силовой набор, то не придется искать уцелевшую каюту и перетаскивать туда довольно тяжелые баллоны.
Визуальный осмотр ничего не дает – на вид, стены, потолок и углы не пострадали, но так ли это на самом деле?
Появляется Георгий. В руках несколько гаечных ключей, которые удалось отыскать на полу возле искалеченного дизеля.
– Отвинчивай этот трубопровод, – показываю на основную трубку, подходящую к запорному вентилю.
Он быстро откручивает гайку. Я отвожу в сторону трубку и вращаю вентиль, выпуская на свободу порцию воздуха, – так проще убедиться в герметичности помещения.
Задрав головы, мы с Жорой внимательно следим за образовавшимся под потолком пузырем…
– Сито, – цедит мой друг.
Да, на этот раз не повезло – прямо на наших глазах пузырь уменьшается в размерах. Это означает, что воздух уходит сквозь невидимые щели.
Придется искать другое укромное местечко.
Смотрю на дисплей наручного компьютера. Время рабочей смены подошло к концу, значит, у нас остается не более тридцати минут. Если за этот срок мы не выйдем на связь – Баталов отправит сюда поисково-ударную группу.
– Вот что, Георгий, – спешно направляюсь в сторону трапа. – Откручивай гайки крепежных винтов баллона, а я поищу подходящую шхеру.
– Понял. Действуй…