Зеленобородый протянул было руку, чтобы забрать плетку назад, но Прихлоп оттолкнул его. И замахнулся на Уилла.
Среди ночи юноша, пошатываясь, шел по палубе к лестнице, ведущей в трюм. Вскоре его нагнал Прихлоп.
– Боцман славится тем, что с одного удара отделяет плоть от костей, – объяснил пират, помогая сыну опуститься на лавку.
Уилл молча глядел на него. Он поверить не мог, что после долгих лет разлуки снова разговаривает со своим отцом.
– Выходит, ты решил меня выпороть из сострадания, так, что ли? – наконец спросил юноша.
Прихлоп кивнул.
– Значит, я истинный сын своего отца. Ведь я целый год говорил себе, что убил тебя ради твоего же спасения, – признался Уилл.
– Убил меня? – не понял Прихлоп.
– Я разрушил проклятие, лежавшее на твоей прежней команде, зная, что это означает твою смерть. Зато тебе не пришлось бы больше страдать от жуткой участи, на которую тебя обрек Барбосса.
– А кто это – Барбосса? – тупо спросил Прихлоп.
– Капитан Барбосса, – повторил Уилл, удивляясь тому, что память отца настолько ослабела. Как он мог забыть про того, под чьим началом плавал? – Тот тип, который поднял мятеж на «Черной жемчужине». Тот, кто навечно отправил тебя гнить на дне океана.
– А, ну да, конечно, – закивал Прихлоп. – Это все дар Джонса и одновременно наказание. Ты присоединяешься к его команде и думаешь, что обхитрил судьбу. Но вскоре ты обнаруживаешь, что это не отсрочка. Это забвение. Ты теряешь самого себя, часть за частью, пока не кончишь как бедняга Вайверн.
Уилл проследил за отцовским взглядом и заметил нечто, выглядевшее как деревянная статуя старого матроса, вырезанная прямо из корпуса корабля.
– Когда ты принесешь Джонсу клятву, пути назад уже не будет – до тех пор, пока ты полностью не расплатишься с долгами. Но к тому времени ты станешь не просто матросом, а частью корабля. Зачем ты сюда явился, Уилл?
– Я пока ни в чем не клялся, – чистосердечно признался Уилл.
От этой вести лицо Прихлопа просветлело.
– Тогда ты должен срочно бежать отсюда!
– Не раньше, чем найду вот это, – заявил Уилл и показал отцу тряпку с рисунком. – Он должен находиться где-то на корабле. Ключ нужен Джеку. Кажется, он может помочь одолеть Джонса.
Внезапно старый Вайверн шевельнулся и отделился от корабля.
– Сундук мертвеца! – прогудел он, протягивая руки к тряпице.
Ошарашенный Уилл, отпрянул, а деревянная фигура двинулась к нему, протяжно стеная. Юноша побледнел. Он понял, что такая судьба ждет каждого, кто поступает на службу к Дэви Джонсу. И Прихлоп тоже скоро прирастет к кораблю. Станет еще одной несчастной душой, навечно прикованной к дьявольскому судну. Но тут Вайверн заговорил, и в сердце Уилла зародилась надежда.
– Отопри сундук ключом и пронзи сердце! – вскричал превратившийся в чудовище матрос, но потом передумал: – Нет! Не трогай сердце! «Голландцу» нужно сердце, иначе он лишится капитана и поплывет без руля и без ветрил. А пока ключ у капитана...
– Ключ у капитана? – переспросил Уилл, сбитый с толку путаными речами Вайверна.
– Спрятан, – только и вымолвил старик. Затем он двинулся назад и вскоре снова сросся с кораблем.
Но Уилл получил ответ на свой вопрос. Считай, пол дела сделано!
Ключ – у Джонса.
Уилл отправился на палубу.
Глава 22
В эту минуту на борту «Черной жемчужины» Джек Воробей застал Элизабет за вписыванием имен в полученные от лорда Беккета каперские свидетельства.
Джек немедленно выхватил у нее бумаги.
– Эти свидетельства предназначаются мне, не так ли? – И тут он заметил стоявшие на документах подписи. – Лорд Катлер Беккет. Так это он хочет заполучить мой компас?
– Не компас, а сундук, – после недолгих колебаний уточнила Элизабет.
Ее слова привлекли внимание Гиббса.
– Сундук? Уж не сундук ли Дэви Джонса? Если Ост-Индская торговая компания завладеет сундуком, они получат контроль над всеми морями, – проворчал старпом.
Элизабет навострила уши – контроль над морями! Так вот почему Беккету так не терпелось добраться до этого сундука! И поимка Джека тут вовсе ни при чем. Она снова повернулась к капитану.
– Да, и это не слишком воодушевляет, – ответил тот на последнюю реплику Гиббса. – И как же тебе удалось заполучить эти бумаги? – обратился он уже к Элизабет.
– Убеждением, – невозмутимо сказала девушка.
– Дружеским? – спросил Джек, вскинув бровь и улыбнувшись.
– Вовсе нет, – отрезала Элизабет. Ей было жаль тратить время на Джековы уловки и заигрывания. Она отлично понимала, с кем имеет дело.
Воробей скорчил кислую гримасу и снова перевел взгляд на документы.
– Полное прощение! – фыркнул он. – Должность на службе у английской короны и Ост-Индской торговой компании! Думают, будто меня можно купить! – Морской разбойник покачал головой и запихал бумаги в карман потрепанного камзола. – Если и можно, то не по столь низкой цене. Жить такой жизнью – хуже, чем умереть...
– Джек, письма... Отдай их мне, – напомнила капитану Элизабет.
– А ты попробуй меня убедить, – ответил он с ухмылкой.
Элизабет замялась, а потом развернулась спиной к несносному пирату, похлопывавшему себя по карману. Норрингтон стоял неподалеку, внимательно следя за их разговором. Когда Элизабет проходила мимо, он с удивлением заметил, как уголки ее губ поползли вверх.
– Любопытно... – произнес он, идя на шаг позади губернаторской дочки. – Были времена, когда я отдал бы что угодно, лишь бы вы вот так улыбнулись, думая обо мне. Хоть один раз.
При этих словах, подразумевавших, что она могла влюбиться в капитана Джека, Элизабет окаменела.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – холодно заметила она.
– Отлично понимаете, – не сдавался Норрингтон.
– Не говорите ерунды. Я просто доверяю ему, вот и все.
– A-а, – бывший командор кивнул и развернулся, чтобы уйти. Но напоследок он решил подбросить девушке пищу для размышлений. – А вы никогда не задумывались, как ваш нареченный попал на борт «Летучего голландца»?
Глава 23
Уилл вышел на главную палубу «Летучего голландца». Часть команды играла в кости.
Юноша постоял рядом, пытаясь вникнуть в правила.
– Я ставлю десять лет! – с жаром воскликнул Маккус.
Другой матрос тоже поставил десять лет, и игра началась. Все наперебой называли цифры, потом старпом заглянул под перевернутый стакан, где таились игральные кубики.
– Четыре и пять, – уверенно сказал он.
– Лжец! – воскликнул его партнер по игре. Маккус, выругавшись, поднял стакан. Ему выпали тройка и пятерка.
– На что они играют? – спросил Уилл у догнавшего его отца.
– У нас осталось только одно, – вздохнул Прихлоп, – годы службы.
– И что, можно вызвать на поединок любого члена команды? – задумчиво поинтересовался Уилл.
– Любого, – подтвердил Прихлоп.
– Тогда я вызываю Дэви Джонса! – дерзко провозгласил юноша.
Команда умолкла, и на палубе, словно по волшебству, появился сам морской дьявол.
– Вызов принят! – сказал он, пристально разглядывая своего будущего противника. – Но имей в виду, я принимаю только самые серьезные ставки.
– Я ставлю сто лет службы, – последовал ответ Уилла.
– Нет! – вскричал Прихлоп.
– На что играем? На твою свободу? – осведомился Джонс.
– На свободу моего отца, – сказал Уилл. Он по наивности думал, что на собственную свободу играть нет смысла. Юноша не считал себя пленником, ведь он не знал, что Джек заложил морскому дьяволу его душу.
– Согласен, – ответил Джонс и уселся за стол напротив Уилла. Капитан «Голландца» бросил кубики первым. – Пропащий ты человек, – произнес он между делом. – Ты надеешься жениться на прекрасной девушке, но судьба навеки свяжет тебя узами с этим кораблем.
– Я сам выбираю свой путь, – возразил юноша.
– Это тебе только так кажется, – ответил Джонс. – Пять и три.
Уилл перевел дух и вымолвил:
– Пять и шесть.
– Лжец, – произнес Джонс, глядя ему в глаза.
Уилл показал кости. К изумлению всей команды, ему действительно выпало пять и шесть!
– Ловко проделано, мистер Тернер, – проворчал Джонс, собираясь уходить. Уилл выиграл первый раунд. Теперь его отец получил свободу. Но юноше этого было мало.
– Предлагаю еще одну игру! – вдруг воскликнул он.
Команда ахнула.
– Тебе не удастся обхитрить дьявола дважды, сынок, – предупредил его Джонс.
– Тогда ты ничем не рискуешь, – усмехнулся Уилл.
Борода Джонса беспокойно зашевелилась. Он терпеть не мог, когда его к чему-то понуждали.
– Что ставишь? – осведомился он, снова опускаясь на лавку.
– Свою душу, – ответил Уилл. – Если проиграю, буду служить тебе вечно.
– На что будем играть?
– Ты, помнится, говорил, что ставишь на кон только самое дорогое? – произнес Уилл, доставая тряпицу. – Я хочу получить вот это.
При виде рисунка Джонс пришел в ярость.
– Откуда ты узнал о ключе? – прорычал он.
– А вот это уже к игре не относится, – отрезал юноша.
Джонс нахмурился. Одно из его щупалец заползло под рубашку и вытащило ключ. Тот оказался прикреплен к цепочке, висевшей на шее. Это было Уиллу на руку. Теперь он знал, где капитан «Голландца» прячет ключ, однако юноша всеми силами пытался скрыть радость. Он опустил стакан с костями на стол рядом со стаканом Джонса, и вдруг по дереву грохнул третий стакан.
– Я тоже в игре, – заявил Прихлоп, глядя на Джонса. – Ставлю то же, что и Уилл, вечную службу на твоем корабле. – Не дожидаясь разрешения, старый пират вступил в игру. – Тройка и двойка, – заявил он, глядя на свой стакан.
– Не делай этого! – взмолился Уилл.
Теперь, когда в игру вступил отец, ставки стали слишком высоки. Если Уиллу не повезет, ему придется присоединиться к команде Джонса, но, по крайней мере, отец останется на свободе. А если проиграет Прихлоп, то снова окажется в рабстве у морского дьявола.