альше.
– Пьер, они остановились! Нет, трое направляются в нашу сторону! Они спешат! Нам не уйти!
Пьер тоже оглянулся. Три всадника быстро нагоняли их, нахлестывая крупы своих верблюдов.
– Укроемся за скалами, чтоб нас не видно было. Кстати, сколько их там всего?
– Человек двадцать, не меньше. Но нас преследуют лишь трое. Остальные берегут верблюдов, видимо.
– Трое – это не двадцать, Арман. У нас и копья есть, и сабли. Так что еще посмотрим.
– Я сдаваться не намерен, Пьер. Рабства еще раз я не перенесу.
– Стало быть, будем сражаться. Лишь бы успеть за скалами укрыться.
Наконец-то появилась возможность чуточку передохнуть. Верблюд едва дотащился до намеченного места и остановился, послушно выполнил команду опуститься на колени. Очумелые от волнения и страха путники соскочили на песок, усеянный мелкими камнями.
– Через минуту берберы будут здесь, Арман! Бейся копьем, а уж потом и саблю вытаскивай! Не позволяй врагу оказаться у тебя за спиной.
– Но их трое! – заметил Арман, выглядывая из-за укрытия. – Они подъезжают, Пьер!
– Нам еще повезло, что они не все вместе скачут. Один отстал, и у него нет копья. Следи за последним движением руки с копьем, Арман. И тут же бросайся в сторону, кувыркайся, двигайся, но не дай себя достать, а уж сам не зевай, – ответил торопливо Пьер, сжимая в руке древко копья. – Я возьму на себя первого, а ты бейся со вторым. Потом видно будет. Готовься, Арман, да поможет нам Бог! Иначе смерть, в плен они нас брать не будут.
Не успел он закончить наставления, как верблюд, на котором сидел первый преследователь, выскочил из-за скалы. Пьер бросился к нему навстречу. Воин изготовился к удару копьем, но в последний момент Пьер быстро отскочил под самой шеей мехари и бросил тело на врага. Тот не успевал перевести копье влево, а Пьер сумел ткнуть его в бок. Раздался негромкий всхлип, мехари уже шагал дальше, а Пьер рванул копье назад, и всадник мгновенно оказался на земле. Пьер больше не глядел на поверженного. Он услышал храп верблюда у себя за спиной.
Холодок смерти едва коснулся его затылка, а он уже бросился на землю, перекатился, вскочил и увидел, что третий всадник останавливает мехари, примериваясь саблей. Пьер сделал выпад, но промахнулся. Копье задело шею мехари, он дернулся, издал хриплый рев, а всадник торопливо заворачивал животное, которое уже его не слушалось. Понукая и хлеща саблей по крупу, он пытался уйти от очередного удара. Мехари набирал ход, и Пьер, видя, что уже не достает, замахнулся и метнул копье вслед. С пяти шагов расстояния, казалось бы, промахнуться сложно. Однако копье вонзилось лишь в круп верблюда, и тот, сделав еще два шага, стал заваливаться на правый бок. Седок попытался высвободить ноги из стремян, и это ему почти удалось, когда мехари грузно свалился на каменистый грунт.
Слегка придавленный всадник не успел вскочить на ноги, как Пьер пригвоздил его к земле, тут же торопливо выдернул копье из тела вздрагивающего марокканца и огляделся, ища Армана.
Тот бился пешим с третьим из нападавших, и видно было, что дается ему это нелегко. Почти черный воин наседал, и Арман с трудом сдерживал его натиск. Пьер сразу оценил ситуацию и бросился на помощь:
– Держись, Арман! Я спешу!
До дерущихся было не более двадцати шагов. Черный воин оглянулся на крик, и этим воспользовался Арман. Он сделал резкий выпад, вкладывая в него все оставшиеся силы. Его клинок полоснул правое плечо врага, а второй удар свалил его на землю.
Напряжение мгновенно спало, Пьер почувствовал, что едва держится на ногах, дыхание с трудом вырывалось из груди, а где-то у самого подбородка судорожно билось сердце. Он вынужден был сесть на землю, тупо уставился на камень и тут же почувствовал боль в спине. Пьер вспомнил, как он только что кувыркался по камням, избегая смертельного удара.
Подняв голову, он увидел Армана, который, опершись на окровавленную саблю, стоял, дрожа всем телом.
Прошло почти две минуты, пока они вспомнили, что опасность еще не миновала. Пьер с трудом произнес:
– Хватит переживать, Арман. Надо собираться в путь, а то оставшиеся берберы хватятся своих и бросятся за нами. Быстро за работу!
Арман молча сорвался с места, и, пока Пьер ловил верблюдов и с трудом опускал их на землю, он успел обыскать убитых, собрать одежду и все, что нашел ценного. Потом бросился к раненому верблюду, добил его в сердце ударом копья и в минуту отрубил целый окорок. Со всем этим добром Арман подбежал к Пьеру, который уже поджидал товарища, приторочил окорок и все остальное на старого мехари. Он взглянул вопросительно на Пьера, потом сказал:
– Готово. Поехали, друг, больше нам здесь делать нечего.
Он взобрался на верблюда. Животные поднялись под ударами всадников и неторопливо стали удаляться от места побоища.
– Погнали, Арман. Нам побыстрее надо скрыться, пока остальные берберы нас не засекли. Погоняй!
Молча они понеслись по каменистой земле, поминутно оглядываясь назад. Погони не было видно, но это еще ничего не значило – она могла быть пока незаметна для беглецов.
Солнце вкатилось в волнистую линию горизонта и светило в промежутке между далекими холмами. Воздух стал немного прохладнее, ветер приятно обвевал разгоряченные лица недавних бойцов.
– Хорошо бы успеть скрыться до захода. Тогда уже легче будет, – прокричал Арман, отстав немного, так как тащил за собой уставшего и слабого собственного мехари. – Проклятая скотина не может быстро бежать, Пьер. Может, оставим его здесь, а?
– Погоди пока. Можно немного подождать. Час он продержится, а там и оставить можно будет. А пока нам быстрее надо удирать в горы. Только в горы! Там легче скрыться, да и с едой будет тоже легче, не говоря уже о воде.
– Правильно, Пьер. В горы!
Они нахлестывали верблюдов, которые мерно рысили, уходя все дальше от места кровавого столкновения. Арман крикнул:
– Пьер, а я уж и не чаял спастись. Противник попался серьезный! Слава Богу, ты отвлек его криком. А как ты умудрился разделаться с двумя?
– Бог помог, Арман! Без него нам бы крышка была. Так что моя заслуга едва ли так уж значительна.
– Брось ты прибедняться, Пьер. На этот раз ты спас меня от верной смерти, друг. Мне этого никогда не забыть и не отплатить.
– А теперь ты брось говорить глупости, Арман. Мы же друзья, и делить нам с тобой нечего. Лучше подгони своего мехари. Быстрее в горы, Арман!
Глава 25Аммар бен Мухаммед
Кончался второй час пути под светом неяркого узкого серпика луны. Было еще далеко до полнолуния. Они ехали по широкой долине, спустились в русло уэда, высохшее, покрытое галькой и песком. Верблюды устали и лениво перебирали ногами. Пьер крутил головой, отыскивая подходящее место для ночевки.
– Ладно, Арман. Останавливаемся здесь. Место вроде подходящее, защищенное со всех сторон скалами. И костра не будет видно. Сворачиваем под прикрытие.
Они молча расположились на ночлег, пустив верблюдов пастись, благо здесь было достаточно высохшей травы и кустов по берегу уэда. Усталость давила, а напряжение последних часов отупляло и клонило в сон.
Зато жестокий запах жареного мяса так раздражал ноздри, что Арман не смог дождаться готовности и принялся, обжигаясь, обгладывать прут, на котором он поджаривал на углях мясо верблюда.
– Какая вкуснятина! Ну и хорошо! Сплошная мечта!
– Да ты не торопись, Арман, а то несварение получится.
– Ничего не случится, Пьер. Зато какое наслаждение. Даже лучше, чем красавица в постели.
– Не может того быть! Только не для тебя! Погоди, насытишься немного и запоешь совсем другую песню. Знаю я тебя, бабника, – улыбнулся Пьер.
– Может быть, Пьер, но только не сейчас. Дай отвести душу.
Полчаса спустя, когда они полностью насытились и напились, Арман блаженно отвалился на войлочную кошму и сказал:
– Вот теперь бы не помешала и красавица. Но я согласен был бы и на черную полуобезьяну. Помнится, ты рассказывал мне про свои скитания в пустыне южной Африки и о приключениях с черными девушками.
– Когда же это было? Кажется, прошли уже многие десятилетия, а если посчитать, то не так уж и давно мы скитались там с другом Гарданом. Однако не стоит так пренебрежительно говорить о тех временах, Арман. Да, тогда было трудно и опасно, но я почему-то об этом вспоминаю с удовольствием. Видимо, самое плохое забывается быстрее, а хорошее остается в памяти надолго.
– Может, оно и так, но сейчас у нас ничего хорошего, кроме мяса, я не вижу. Да и в дальнейшем не жду ничего радужного. Одни опасности.
– И все же лучше думать о хорошем. Это куда приятнее, чем терзать себя мрачными мыслями, понимая, что ничем помочь не можешь.
Вскоре уставшие путешественники заснули тревожным сном, изредка просыпаясь от далекого тявкания шакалов. Под утро проснувшийся первым Пьер растолкал Армана.
Еще не взошло солнце, а они уже заканчивали завтрак.
– Поторопимся, Арман. Через полчаса взойдет солнце, а нам до этого не мешало бы покинуть эти места и уйти подальше к горам. Они еще далеко.
– Думаешь, берберы будут нас преследовать?
– Если откровенно, то я так не думаю, но береженого и Бог бережет. Не стоит судьбу понапрасну дергать за нос. Она этого не любит.
– Понятно, Пьер. Согласен, – и с этими словами Арман принялся вьючить верблюдов.
Весь день прошел в тревоге, которая оказалась напрасной. Никто их не преследовал. По этому поводу Пьер сказал:
– Да, вряд ли стоит ожидать, что целый отряд польстится на наши никчемные особы. Им не до нас – мелких сошек. Так что лучше приготовимся к встрече с местными жителями. В горах они обязательно окажутся у нас на пути.
– Откровенно говоря, мне страшновато вновь начинать все сначала. Как нам удастся поладить с ними?
– Не стоит думать об этом загодя, Арман.
Никого не встретив, они шли на запад еще два дня. Горы встретили их приветливо. Невысокие, но скалистые, они местами были покрыты зелеными кустами и травами. Пищи для верблюдов было много. Зато людям еды оставалось совсем мало.