За всю их долгую беседу Патриарх впервые обратился к Фризе «на ты».
— Знаю, Ваше Преосвященство.
— Да, наша Церковь сильна подвижничеством, — сказал Патриарх. — И не только своих служителей, но и мирян. Но не сотворите себе кумира, Владимир Петрович: некоторые служители церкви страдают леностью, недостаточно близки к пастве. И алчность не обходит нас стороной. Уповаю на ваши разум и волю. Слово за вами. И да поможет вам Господь в этом трудном выборе. Желаю вам полной благоуспешности.
Патриарх осенил Владимира крестным знамением. Фризе почувствовал, что в горле у него образовался комок, что он не в силах произнести ни слова. Он словно погрузился в поток расслабляющей благодати и бесконечной приязни.
— Я буду ждать от вас весточки, — сказал Святейший. — Он протянул Фризе маленькую полоску твердого белого картона. — Вот мой прямой телефон. Позвоните, когда примете решение. Только не торопитесь. Дела, начатые по понуждению, не приносят блага.
Что-то словно подтолкнуло Владимира. Он склонился и припал к руке Патриарха.
Когда Фризе скрылся за дверью, Патриарх, глядя задумчиво ему вслед, прошептал:
— Только это и спасет молодого человека. Не гоняться же ему всю жизнь за котами своих любовниц?!
— О чем это вы, батюшка? — удивилась непривычному в устах Святейшего слову монашка, убиравшая со столика чайные принадлежности. — Неужели в грехе живет? А мне показался таким приличным мужчиной. Благолепным.
— И правильно показалось. Но в заступничестве Всевышнего нуждается всякая живая душа. Особенно одинокая.
Проходя через мрачноватые ворота лавры, Фризе с сожалением подумал: он так и не выбрал момента спросить Патриарха о том, что уже долгое время не давало покоя его душе. И одновременно испытал облегчение — хорошо бы он выглядел в глазах Святейшего, со своими заморочками, которые могли бы заинтересовать лишь третий телевизионный канал. «Настоящий мистический», как они себя с гордостью именуют.
Мысль о «третьем мистическом» напомнила ему о фильме, который смотрел молодой монах в патриаршей приемной. Владимир достал мобильник и через справочную службу выяснил телефон местной телестудии «Благовест». На то, чтобы дозвониться до справочной, ему потребовалось времени больше, чем на разговор с Патриархом. Но Фризе не впервой было проявлять упрямство. Он звонил и звонил, выслушивая то короткие гудки, то длиннейшую рекламу, то надоевшую мелодию «Этюда для Элизы». И, наконец, добился своего: приятный женский голосок заявил:
— Телеканал «Благовест».
— Скажите, пожалуйста, почему сегодня вы заменили выпуск церковных новостей кинофильмом «Кинд-за-за»?
— Молодой человек, вы ошиблись. В нашей программе сегодня не было никаких замен. «Церковные новости» были показаны вовремя. — Женщина отключилась.
Фризе, конечно, было лестно, что его назвали молодым человеком. Значит, голос еще звонкий.
И тут с ним произошло нечто неожиданное: сыщик почувствовал, как истомившаяся душа его возликовала. Он испытал небывалое облегчение, которое испытывает человек, проблуждавший целую вечность по безводным землям и наконец припавший губами к холодному незамутненному родничку.
«Нечистой силе заказан путь в это святое место, — подумал Фризе. — Здесь каждый сантиметр пространства намолен так, что нечистому негде просунуть свое свиное рыло. И если этот хмырь, неважно, кто он — фантом или человек — явился мне в этой православной обители, да еще подмигнул со значением, то уж на нечистую силу он никак не тянет. Какие бы фокусы он не вытворял с отдельно взятым сыщиком!»
Когда Владимир шел к автостоянке, на которой оставил машину, ему попался на глаза инспектор, который два часа назад облегчил его карманы на тысячу рублей. На этот раз гаишник громко отчитывал молодого водилу, попытавшегося объехать «пробку» по пешеходному тротуару:
— Товарищ водитель! — просвещал он владельца новенькой «ауди», с некоторым самодовольством поглядывая на пешеходов, проходивших мимо: — Даже в Законе Древнего Рима, говорилось о том, что пешеходная дорога дает право передвижения человеку, но не прогону вьючного скота или проезду повозок. А вы…
Инспектор заметил Фризе и оборвал свой исторический экскурс:
— Давайте водительское удостоверение и освободите тротуар. Потом ко мне в патрульную машину.
«И где же это он с римским правом познакомился? — восхитился сыщик. — Неужели Академию закончил! За “римское право” владельцу “ауди” придется сильно раскошелиться».
Ярославское шоссе стало посвободнее: водители легковушек уже давно просиживали штаны в своих конторах, мечтая, когда наступит конец рабочего дня и они помчатся из Москвы на свои дачи, где можно будет укрыться от палящего солнца под кронами деревьев, а то и выкупаться в холодной подмосковной речке. Если она еще не пересохла.
А у грузового транспорта, похоже, наступил час пик — фуры с прицепами катили в сторону столицы нескончаемым потоком. Правда, в правом ряду и не пытаясь устраивать гонки: совсем недавно по трассе установили фотоловушки, и водители еще не знали их точного расположения. Фризе не сомневался — пройдет пара дней, гаишные «подставы» будут засечены и езда по Ярославке опять превратится в опасное шоу.
«Прожорливые мы, столичные граждане, — думал Владимир, разглядывая надписи на бортах камионов. Большинство их принадлежали известным продуктовым фирмам. — Едим и запиваем, едим и запиваем. Не город, а настоящая фабрика-кухня».
Только в одном месте, при подъезде к «бетонке», большому московскому кольцу, движение застопорилось. И, похоже, надолго. Судя по тому, что далеко впереди тревожно мигали синие и красные спецсигналы карет «скорой помощи» и милицейских машин, даже на спокойном шоссе не обошлось без крупного дорожного происшествия. Над местом аварии клубился черный дым.
У Владимира сразу же испортилось настроение. Его не тревожила задержка. Он всегда считал, что главное в поездках — добраться до места назначения. А быстро или нет — это уж как повезет. Обычно ему везло.
Но стать свидетелем внезапно разыгравшейся трагедии было для него невыносимо. Он болезненно переживал, когда видел покореженные, дымящиеся автомашины и лежащие на асфальте, накрытые белыми простынями тела погибших в аварии. Он всегда вспоминал своих родителей, погибших в катастрофе.
ПОЛНЫЙ РЕБРЕНДИНГ
…Он с трудом сбросил с себя дрему и приоткрыл глаза. Сигналила старенькая «Волга», поравнявшаяся с его бээмвэшкой, и водитель, молодой парень, с трудом дотянувшись рукой до правого окна, показывал Владимиру куда-то назад.
Фризе посмотрел в зеркало заднего вида: к нему не спеша двигался человек в форме. Форма была милицейская, а мужчина, наверное, был полицейским. Президент ведь сказал: ребрендинг состоялся. А министр заверил граждан, что в рядах его ребят… Короче, в полиции теперь отсутствует коррупция. Или ей тоже учинили ребрендинг?
Милицейский — или полицейский? — «форд» стоял на обочине. Владимир не видел надписи на борту машины, а потому не мог знать, полицейский был «форд» или все еще милицейский. Но это было неважно: человек в форме уже навис над не проснувшимся окончательно Фризе:
— Вы создали на трассе аварийную ситуацию! — металлическим голосом отчеканил капитан.
«Уже полицейский, — настраиваясь на благодушный лад, подумал Владимир. — Мент обязательно стал бы “тыкать”».
— Документы!
— Пожалуйста, — Фризе протянул права капитану. — Здесь такая пробка образовалась… Часа два простояли. Меня и сморило.
— Сморило! — с сарказмом бросил гибэдэдэшник. — Да вам гудели все проезжавшие мимо автомобили! А это что? — капитан вынул из «автомобильных корочек» разрешение на огнестрельное оружие.
— «Кольт» девятого калибра.
Капитан хотел, что-то спросить и, не спросив, так и остался с открытым ртом. Будь у Фризе под рукой шоколадка или сникерс, он обязательно положил бы ее в рот стражу порядка.
— Носите с собой? — наконец разродился он.
— Обычно ношу. Но сегодня — особый день. Оставил дома. В сейфе, в сейфе…
— А что за день? — полюбопытствовал капитан, забыв о том, что теперь и он вместе с Фризе нарушает режим скоростной трассы.
— Был на приеме у Его Святейшества.
— У Патриарха?
Фризе перекрестился.
— Во как! — с восхищением сказал капитан и отдал Владимиру документы. — Следуйте осторожно. Правительственный проезд.
— По затору почувствовал.
— Теперь у нас как на Рублевском шоссе гоняют! Скоро автомобилисты гудеть начнут. Да еще угораздило двум джипам столкнуться, — он кивнул в том направлении, где недавно еще клубились столбы дыма. — Не миновать теперь служебного расследования.
Владимир достал из нагрудного кармана ассигнацию. Это оказалась пятитысячная купюра.
— Товарищ капитан, не службы ради, а вечерком с друзьями посидеть. Чтобы служебное расследование удачно закончилось…
— Нет-нет! Что вы?! Не положено. Я еще переаттестацию не прошел. До полицая не дослужился, все в ментах хожу. Вы поезжайте, поезжайте, движение не тормозите. — Он с сожалением взглянул на ассигнацию и пошагал к своей машине.
Фризе отъехал на обочину, включил аварийную сигнализацию.
Капитан медленно, можно сказать, лениво, шел к своей машине. Пару раз оглянулся на БМВ. «Белянка» стояла у обочины, помаргивая сигнальными огнями. Что-то насторожило капитана.
Он не увидел силуэта водителя в машине.
«Что он там, опять улегся поспать с устатку? — подумал мент. — Посетитель хренов! Ну, я сейчас выдам этому Фризе по полной программе!»
Гибэдэдэшник быстро, почти бегом кинулся к машине нарушителя.
В салоне автомобиля было пусто. Только на месте водителя, на сиденье, чуть-чуть просела кожа.
«Как этот Фризе из машины выбрался? — нахмурился мент. — Я же все время приглядывал за лайбой. Не выходил, умелец!»
Милиционера охватила непонятная тревога. Он машинально взглянул на часы. Было ровно пятнадцать. Потом огляделся по сторонам — водителя нигде не было видно.