– Куда? – невольно удивился Тимофей.
– Тебя нужно спрятать. Неужели ты думаешь, что тебя оставят в живых после того, что ты наворотил? Ты слишком опасный свидетель, парень, и единственный, кто знает, как выглядит этот самый Гурий Мещерский.
– Но, может, он здесь ни при чем.
– Так не бывает, поверь моему опыту. Я даже думаю, что вопрос твоего устранения уже решен и время пошло. В планы Мещерского не входит оставлять тебя в живых.
– Может, мне просто где-нибудь затаиться?
– Не поможет, тебя найдут. Или то, что произошло с твоими друзьями, для тебя не урок?
– Но мне некуда идти! – в отчаянии воскликнул Тимофей.
– Что-нибудь подыщем. По этому поводу ты не беспокойся. Тебе еще надоест там сидеть, – хмыкнул Шевцов.
– Понимаю! Вы хотите упрятать меня в кутузку и приставить ко мне какого-нибудь цирика? Я не согласен!
– У тебя нет другого выбора. – Достав телефон, Шевцов нажал кнопку: – Невольский?.. Да, выдвигайся. С напарником. Мы сейчас выезжаем. Он-то? Конечно, согласен, а куда ему еще деться? Он прекрасно понимает, что его ожидает. Он даже просит, чтобы мы подыскали для него что-нибудь понадежнее, так что вам придется за ним присмотреть. – Сложив телефон, повернулся к растерянному Тимофею: – Ну, чего сидишь? Пошли! И не забудь как следует закрыть дверь, мало ли чего… Может, еще долго не вернешься.
Тимофей вспомнил о Земфире, и в горле встал ком. Все его планы летели к черту!
– Как надолго?! – спросил он с ужасом.
– Не хочу тебя пугать, Тимофей, но в моей практике был однажды эпизод, когда мы прятали свидетеля целый год. А твой случай и вовсе может быть особенным.
– Черт! – в отчаянии выкрикнул Воропаев. – Я не готов так долго отсутствовать! В городе у меня имеются срочные дела.
– Какие, например?
– Нужно сообщить родным, что я… уеду.
– Родные могут подождать. Для всех ты должен исчезнуть неожиданно, в этом и заключается фокус.
– У меня есть девушка, которой я должен сказать о том, что… ну, исчезну на какое-то время.
Майор отрицательно покачал головой:
– Девушка… забудь! Где гарантия того, что она не знакома с этим Гурием Мещерским? Кстати, а где ты с ней познакомился?
– Это непростая история.
– Вся наша жизнь непростая история. Вижу, ты не расположен к разговору. – Шевцов глянул на часы. – Ладно, у нас еще будет время поговорить об этом. Пошли!
– Дайте я хоть вещи соберу!
– Только по-быстрому, у нас нет времени!
Воропаев прошел в соседнюю комнату, вытащил из шкафа дорожную сумку и бросил в нее пару рубашек, брюки. Оглянувшись на дверь, аккуратно вытащил из глубины шкафа пластиковый пакет, в котором хранил деньги. Вот теперь можно уходить.
Вышли в коридор, показавшийся на этот раз Тимофею очень тесным. Спустились на первый этаж: майор что-то монотонно говорил, но Воропаев совершенно не вслушивался в содержание его речи, а лишь едва кивал в знак согласия: его мысли были далеко.
Первый этаж закончился широким проемом распахнутой двери, в проеме был виден ствол старого клена, рядом с которым стоял фургон. Неожиданно брезент, закрывающий заднюю стенку, колыхнулся, и, прежде чем Тимофей что-то успел сообразить, Шевцов швырнул его на пол, а сам вжался в стену, вырвав из кармана пистолет. В перила, у которых только что стоял Тимофей, смачно воткнулись две пули.
Во дворе гулко заработал двигатель, и фургон, взвизгнув колесами, устремился к выезду со двора.
Выскочив из подъезда, Шевцов пальнул из пистолета раз, другой, но грузовик уже свернул за поворот.
– Дьявол! Ты запомнил номер? – Он посмотрел на вышедшего из подъезда ошарашенного Тимофея.
– Не-ет, – Тимофей с трудом приходил в себя.
Достав мобильный телефон, майор коротко сказал:
– Это Шевцов говорит… Задержите грузовик «Вольво». Пошел на запад… Номер не разглядел, заляпан грязью… Да, хорошо. – Сунул телефон в карман. – Вот видишь, какие дела, а ты говоришь – останусь! Теперь ты меня до скончания века должен водкой поить: я тебя от верной смерти спас. Ну, что стоишь? Пошли.
– Куда?
– За угол… Там нас «уазик» дожидается. Довезем тебя до твоего временного пристанища, а там поглядим, как дело пойдет. Может, все еще и утрясется.
Глава 10Свеча для ангела-хранителя
Шевцов вернулся во двор сразу после того, как передал Тимофея под охрану Невольского. Криминалисты уже были на месте. Шевцов хотел узнать хотя бы предварительные результаты, но Игорь Шепилов с выводами не торопился. Он вообще был человек обстоятельный и не любил спешить даже в малых вещах, а здесь – покушение на убийство. Было над чем подумать.
В этот раз на нем был светло-серый костюм в едва заметную серенькую полоску. Такого же цвета атласный галстук, завязанный здоровенным узлом, явно по последней моде. Наверняка проторчал с полчаса перед зеркалом, прихорашиваясь, прежде чем выбраться из дома. Невольно возникало впечатление, что на месте преступления парень оказался случайно: место ему на обложках глянцевых журналов. Вот сейчас осмотрится, дескать, куда же меня занесло, и пойдет в модельное агентство. И только когда Шепилов взял в руки пинцет и принялся придирчиво приподнимать всякую мелочь на том месте, где стоял грузовик, то стало понятно, что работает профессионал. Именно такие люди и должны служить капризному божеству по имени Криминалистика: въедливые, скрупулезные, доверяющие только фактам. К личности самого Шепилова можно было относиться по-разному, но то, что его выводы значительно облегчали оперативную работу, это вне всякого сомнения. В результате своей работы он предоставлял солидную фактологическую базу, с которой просто невозможно было не считаться.
Вадим поймал себя на том, что готов был грызть от нетерпения ногти. Однако внешне его нервозность никак не проявлялась, разве что курил больше прежнего. Держался он в стороне, стараясь избегать праздных разговоров и не мешать работе экспертов.
Техник-криминалист, сфотографировав место выстрела: разбитые пулей перила и какие-то щепки, тоже отошел в сторону, а Шепилов все не унимался, словно хотел отыскать нечто такое, что могло бы мгновенно указать на преступника.
Сунув очередной пластиковый пакетик в раскрытый чемодан, он хлопнул крышкой, крепко сцепив его замками, что должно было означать: осмотр места преступления экспертно-криминалистической группой завершен, впереди аналитическая работа.
Вадим не без усилия подавил вздох. Эксперты – ребята обидчивые: единственное, что он мог себе позволить, так это раздраженно откинуть окурок далеко в сторону.
– Ну что там? – подошел Шевцов к эксперту.
У Шепилова была еще одна нехорошая привычка: он не торопился отвечать на вопрос сразу, держался так, будто его не расслышал. Надо набраться терпения и смиренно наблюдать за тем, как он выудит очередную сигарету из пачки, так же обстоятельно прикурит и сделает первую глубокую затяжку, пустив перед собой дымок. Игорь Шепилов пребывал в самом благодушном настроении, а потому дымок потек тонкой струйкой кверху, лишь слегка зацепив приглаженный чуб Шевцова.
– Имеется интересная подробность, – наконец сказал Шепилов.
– Что ты тянешь, – не выдержал Шевцов. – Чего у тебя там?
– А ты нетерпелив… Ты помнишь, какими пулями стреляли в Панкратова и Чистякова?
– Конечно, помню, – удивленно ответил Вадим. – Патрон с уменьшенной скоростью пули.
– Вот то-то и оно… Здесь применялись те же самые патроны. Думаю, что стрелял профессионал, который знает и любит оружие. Не прояви ты должной расторопности, так парня точно грохнули бы, и еще неизвестно, что случилось бы с тобой. Кстати, а как это у тебя так получается? Ведь не в первый раз уже. Ты что, заговоренный?
Вопрос прозвучал вполне искренне, никакой иронии. Отвечать следовало столь же откровенно:
– Даже не знаю… Как-то само так получается. Рефлексы, наверное. И что там дальше?
– Вот и в этом случае стреляли тоже из патрона УС. Тебе это ничего не напоминает?
Шевцов понимающе кивнул. Патрон с уменьшенной скоростью пули был создан для проведения специальных операций, связанных с необходимостью использовать оружие, обеспечивающее бесшумную и беспламенную стрельбу. Обычно такие патроны имеют уменьшенный пороховой заряд, обеспечивающий дозвуковую скорость пули, при которой она не преодолевает звуковой барьер и не создает характерного хлещущего звука в полете. Вес пули, как правило, очень большой, может составлять до двадцати двух граммов, так что нужен особый навык, чтобы стрелять такими бронебойными пульками. А судя по стрельбе неизвестного киллера, опыт он имел немалый.
– Ты хочешь сказать, что стрелок был из группы специального назначения?
Вместо ответа продолжительная пауза. Теперь Шепилов сделал две полноценные затяжки, Вадим давно заметил, что слова из криминалиста надо было тянуть клещами.
– Совершенно верно. Он очень хорошо подготовлен. Хотя таких ребят очень много среди тех, кто прошел Афганистан, Чечню, Нагорный Карабах, прочие горячие точки. Хочешь, я даже составлю тебе его психологический портрет? Предположительно, разумеется…
– Интересно было бы послушать.
– Я думаю, что этого человека ничего кроме риска не интересует. В обычной жизни он спокоен, уравновешен, даже невозмутим. Его совершенно не волнуют бытовые проблемы и домашние неурядицы. Склоки с соседями, в сравнении с тем, что он видел на войне, для него ничто. Он преображается только тогда, когда сжимает в руках оружие. Кстати, у тебя есть на примете такой ствол?
– Сразу сказать сложно, – признался Шевцов, – боюсь, что ничего определенного.
Криминалист засобирался. Швырнув сигарету в урну, поднял чемоданчик.
– И пусть этот паренек во свое спасение поставит в церкви здоровенную свечу своему ангелу-хранителю.
Майор Шевцов невольно усмехнулся, вспомнив небольшую деревянную хибару под Одинцовом, куда под охраной был спроважен Тимофей. Романтики хоть отбавляй: удобства во дворе, а вода в колодце, которую надо ведрами таскать с противоположного конца деревни.