пустившись в откровенный разговор, просто выставлю себя в его глазах дураком или, того хуже — сумасшедшим.
Я как раз стоял у носового ограждения полубака, когда зеленый огонь появился в третий раз. Он был очень большим и ярким, и я видел, что он движется. Это, в свою очередь, указывало на то, что чужое судно находится очень близко.
«Ну теперь, — подумал я, — второй помощник наверняка увидит его!» Я был настолько уверен в этом, что не спешил подавать сигнал. Мне хотелось, чтобы вахтенный начальник убедился: я не ошибался и не грезил, когда дважды сигнализировал о появлении огней. Кроме того, я боялся, что свет снова исчезнет, едва только открою рот. Почти полминуты я ждал, что зеленый фонарь погаснет, но он продолжал гореть, и я не сомневался, что второй помощник вот-вот его заметит. Каждую секунду я ждал, что он окликнет меня, но помощник молчал.
Больше я не мог выдержать и подбежал к лееру в конце полубака.
— Ходовой огонь слева позади траверса, сэр! — крикнул я изо всех сил.
Увы, я ждал слишком долго. Не успел я закончить фразу, как зеленый огонь погас. От досады я даже топнул ногой по палубе и выругался. Снова я остался в дураках. Правда, у меня еще оставалась слабая надежда, что вахтенные на корме успели заметить огонь, прежде чем он исчез, однако моим упованиям не суждено было сбыться.
— К дьяволу тебя вместе с твоими огнями! — крикнул второй помощник и засвистел в свисток. Тотчас один из вахтенных выскочил из кубрика и побежал на корму, чтобы узнать, какой приказ отдаст начальник.
— Кто из вас сменяет Джессопа? — услышал я вопрос второго.
— Джаскетт, сэр?
— Пусть сменит его немедленно. Ясно?
— Так точно, сэр. — И матрос бросился обратно.
Через минуту на полубак поднялся заспанный Джаскетт.
— Что стряслось? — спросил он, протирая глаза.
— Да все этот идиот второй помощник, — сказал я с раздражением. — Я трижды докладывал ему, что вижу ходовой огонь, но этот слепой осел его проворонил. Он думает, что они мне почудились, вот и велел разбудить тебя.
— А где же огонь? — поинтересовался Джаскетт, оглядываясь по сторонам. — Я что-то ничего не вижу.
— Исчез, — объяснил я.
— Как исчез? — удивился Джаскетт.
— Откуда мне знать? Исчез — и все! — огрызнулся я.
Джаскетт повернулся и на протяжении нескольких секунд пристально разглядывал меня в темноте.
— Знаешь, приятель, — промолвил он наконец, — я бы на твоем месте пошел вниз и как следует выспался. Что до твоих огней, то со мной однажды тоже такое было, так знаешь, что я тебе скажу: когда тебе начинают мерещиться разные разности, нет ничего лучше, чем завалиться на койку и поспать.
— Ничего мне не мерещится!.. — упрямо возразил я.
— Хорошо, хорошо… — сказал Джаскетт сочувственным тоном. — Ты, главное, поспи, и утром будешь в полном порядке. А насчет огней не беспокойся — уж я-то их не пропущу.
— Черт! — выругался я и начал спускаться с полубака, гадая, уж не решил ли Джаскетт, будто я спятил.
— Выспаться как следует?!. — бормотал я. — Ха!.. Хотел бы я посмотреть на того, кто сумел бы заснуть после всего, что я видел и испытал за один лишь сегодняшний день!
Я чувствовал себя бесконечно угнетенным: никто не понимал, что происходит, никто не хотел меня даже выслушать! У меня были определенные догадки, но это крошечное знание странным образом делало меня еще более одиноким. Разве что с Тэмми поговорить, подумалось мне вдруг. Уж юнга-то постарается меня понять; по крайней мере, он меня выслушает, а для меня это будет большим облегчением.
И, поддавшись этому внезапному порыву, я повернулся и отправился в малый кубрик к юнгам. Но, поравнявшись с ютом, я поднял голову и увидел на фоне звездного неба черный силуэт второго помощника, который стоял там, по своему обыкновению облокотившись на ограждение.
— Эй, кто там бродит? — спросил он.
— Джессоп, сэр, — ответил я.
— Что тебе понадобилось на корме?
— Хотел поговорить с Тэмми, сэр.
— Ступай-ка лучше на бак и поспи, — сказал второй помощник с ноткой сочувствия в голосе. — Это полезнее, чем шататься по судну. В последнее время у тебя что-то слишком разыгралось воображение.
— Вовсе нет, сэр. Я в полном порядке, просто…
— Достаточно! — резко прервал он меня. — Отправляйся спать. Это приказ.
Я вполголоса выругался и медленно побрел на бак. Откровенно говоря, мне уже надоело, что со мной обращаются как с душевнобольным. «Господи! — сказал я себе. — Что же мне делать? Неужели ждать — ждать до тех пор, пока последнему идиоту станет понятно то, что известно мне? Этак недолго и в самом деле с ума сойти!»
Спустившись через левую дверь в кубрик, я подошел к своему рундуку и сел, чувствуя себя усталым и несчастным. Неподалеку от меня резались в карты Пламмер и Куойн; Стаббинс вытянулся на койке и следил за игрой. Все трое курили. Когда я сел, Стаббинс перегнулся через край койки и окинул меня задумчивым взглядом. Куойн и Пламмер, оторвавшись от игры, тоже уставились на меня.
— Что там у тебя произошло с вторым помощником? — спросил Стаббинс после небольшой паузы.
Я поднял голову и в свою очередь посмотрел на него. Казалось, я просто лопну, если не поделюсь с кем-нибудь своими тревогами, и все же мне пришлось сделать над собой усилие, прежде чем я сумел рассказать им о сегодняшнем дне. В подробные объяснения я пускаться не стал, зная по опыту, что это бессмысленно, а просто изложил факты, предоставив им самим сделать выводы.
— Три раза, говоришь? — уточнил Стаббинс, когда я закончил.
— Да, — подтвердил я.
— А кэп, значит, прогнал тебя от штурвала потому, что ты увидел парусник, который он не видел? — добавил Пламмер задумчиво.
— Да.
Мне показалось — я заметил, как Пламмер бросил на Куойна многозначительный взгляд, дескать, у Джессопа не все дома, но Стаббинс смотрел только на меня.
— Сдается мне, наш второй помощник решил, что у тебя лихорадка или что-то вроде этого, — сказал он после непродолжительного молчания.
— Второй помощник — осел! — с горечью возразил я. — Круглый идиот!
— Ну, это ты зря. Наш мистер Тьюлипсон не так уж плох, — ответил Стаббинс. — Просто ему показалось, что ты ведешь себя странно. Я и сам ничего не понимаю…
Он замолчал и некоторое время задумчиво курил.
— А в самом деле, почему эти огни видел только ты? Почему их не видел второй помощник? — спросил Куойн.
Тут мне снова показалось, будто Пламмер слегка подтолкнул приятеля локтем, призывая его к молчанию. Как и второй помощник, он, похоже, считал, что я свихнулся, и мне захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым, но меня отвлек Стаббинс.
— Не понимаю, — повторил он с нажимом. — По-моему, второй помощник знает достаточно много, чтобы поверить — ты действительно что-то видел. И он должен был поверить, а не гнать тебя с палубы.
И, не отрывая взгляда от моего лица, Стаббинс медленно кивнул.
— Почему это он должен был мне поверить? — удивился я.
Ход мыслей Стаббинса ускользал от меня, и я впервые подумал о том, что ему, похоже, известно куда больше, чем я предполагал до сих пор.
— И что такого особенного знает второй помощник? — добавил я.
Стаббинс затянулся дымом, вынул трубку изо рта и еще сильнее перегнулся через край койки.
— Разве он ничего не сказал тебе после того, как ты спустился с наблюдательной площадки?
— Сказал, — подтвердил я. — Он увидел, что я иду на корму, и велел отправляться спать, потому что якобы в последнее время у меня слишком разыгралось воображение!
— А что ты ему ответил?
— Ничего. Вернулся в кубрик.
— А тебе не пришло в голову напомнить ему о том, как он послал нас на мачту ловить неизвестно кого? Может быть тогда воображение разыгралось у него?
— Я об этом даже не подумал, — признался я.
— Жаль, что не подумал.
Стаббинс немного помолчал, потом сел на койке и попросил передать ему спички. Когда я протянул ему свой коробок, Куойн, который вернулся было к игре, пробормотал:
— Это мог быть и «заяц». Никто ведь не доказал, что это было что-то другое.
Стаббинс пропустил его замечание мимо ушей. Закурив, он вернул мне спички и продолжил:
— Кроме того, он послал тебя спать, не так ли? Хотел бы я знать, зачем он солгал!
— Почему ты решил, что второй помощник солгал? — удивился я.
Стаббинс глубокомысленно кивнул.
— Я знаю, что ты видел этот огонь, и мне кажется — он тоже знает.
При этих словах Пламмер замер над картами, но ничего не сказал.
— Значит, ты не сомневаешься, что я на самом деле его видел? — удивленно спросил я.
— Только не я, — уверенно ответил Стаббинс. — В конце концов, ты не тот человек, который способен совершить одну и ту же ошибку три раза подряд.
— Я знаю, что видел этот огонь, — сказал я. — Но… — я немного поколебался и закончил: —…все это чертовски странно!
— Вот именно, — согласился Стаббинс. — В последнее время у нас на борту происходит что-то слишком много странного.
Он помолчал несколько секунд, потом добавил:
— Я бы сказал — сверхъестественного.
Он замолчал, чтобы затянуться дымом из трубки. В наступившей тишине я отчетливо услышал голос старого Джаскетта, окликавшего помощника на юте.
— Красный ходовой огонь на правой раковине!
— Вот, слыхали? — сказал я, кивнув головой в направлении кормы. — Именно там и должно быть сейчас судно, огни которого я заметил раньше. Оно не успевало проскочить перед нами, и капитан приказал положить руль на ветер, чтобы пропустить нас. Теперь они снова привели свою посудину к ветру, чтобы пройти у нас с кормы.
Поднявшись с рундучка, я пошел к двери; Стаббинс, Пламмер и Куойн двинулись следом. Когда мы вышли на палубу, я услышал, как второй помощник кричит, требуя, чтобы впередсмотрящий указал ему точное местоположение огней.
— Богом клянусь, чертов огонь снова исчез! — воскликнул я.
Мы все бросились к штирборту, но в темноте со стороны кормы не было видно ни единого проблеска света.