Генри Моргану, эсквайру, адмиралу и главнокомандующему Его Величества флота, принадлежащего Ямайке, для этой экспедиции».
Текст данного решения вместе с показаниями испанских пленников был отправлен Модифорду 6 декабря. Губернатор получил его тогда, когда о мире с Испанией ему было уже доподлинно известно. Тем не менее, согласно показаниям Джона Пика, губернатор не отменил задуманную экспедицию.
Суда флотилии начали сниматься с якорей 6 декабря, о чем Морган сообщил Модифорду в письме, датированном указанным числом. Эту дату подтверждает также Уильям Фогг в своей «Реляции» от 4 апреля 1671 года. В то же время в «Правдивом отчете…» от 20 апреля 1671 года секретарь Моргана записал, что они вышли в море 8 декабря.
Готовя себе алиби, Модифорд все же отправил адмиралу флибустьеров сообщение о Мадридском мире, «полученное им от частного лица», но шлюп с этим сообщением прибыл на Эспаньолу через несколько дней после ухода оттуда пиратских кораблей. 18 декабря губернатор написал лорду Арлингтону, что вновь отправил шлюп с сообщением о Мадридском мире на поиски адмирала — на сей раз в сторону материка, и выразил надежду, что известие об англо-испанском договоре не позволит приватирам совершить нападение на подданных испанской короны. Позже Джон Пик показал под присягой, что шлюп с письмом губернатора прибыл в расположение пиратской флотилии за три дня до того, как Морган повел своих людей на Панаму, но в указанном письме не было прямых указаний об отмене экспедиции.
По пути к Панамскому перешейку флибустьеры захватили остров Санта-Каталина (ныне Провиденсия). Это случилось 14 декабря. Здесь нашли людей, знавших дорогу через перешеек к Панаме.
Захват форта Сан-Лоренсо-де-Чагрес
Находясь на Санта-Каталине, Морган отобрал 470 добровольцев и отправил их на борту четырех кораблей и одной барки на захват форта Сан-Лоренсо-де-Чагрес. Это укрепление прикрывало вход в устье реки Чагрес, откуда флибустьеры планировали начать свой поход через перешеек. Морган не стал привлекать к штурму Сан-Лоренсо все свои силы, чтобы испанцы раньше времени не догадались о его подлинных намерениях. Передовой отряд возглавил вице-адмирал флотилии Джозеф Брэдли, поднявшийся на борт 14-пушечного фрегата «Мейфлауэр»; его помощниками были капитан Ричард Норман, командовавший 10-пушечным фрегатом «Лилли», и голландец Ян Эрасмус Рейнинг, шедший на 12-пушечном «Сивилиэне». Д. Марли называет капитаном «Сивилиэна» Йохана Йеллеса де Леката, но последний, скорее всего, был заместителем Яна Эрасмуса.
Направив к Сан-Лоренсо меньшую часть своих сил, Морган не знал, что президент Панамы дон Хуан Перес де Гусман значительно усилил гарнизон этой крепости. Из письма президента Панамы дона Хуана королеве-регенту от 19 февраля 1671 года видно, что о планах флибустьеров атаковать Картахену, Пуэрто-Бельо или Панаму он узнал еще в декабре 1670 года. Это известие доставил ему посланец от губернатора Картахены. Испанцы ошибочно полагали, что в объединенном войске английских и французских пиратов насчитывается 3 тысячи человек. Чтобы не дать разбойникам возможности проникнуть на реку Чагрес, по которой проще всего было добраться до Панамы, дон Хуан выслал в крепость Сан-Лоренсо-де-Чагрес подкрепления — 50 солдат панамского гарнизона во главе с адъютантом Луисом Гонсалесом и 50 вооруженных самбос (потомков от смешанных браков между индейцами и неграми) во главе с капитаном Хуаном де Легисано. Они прибыли в Сан-Лоренсо за две недели до прихода флибустьеров и поступили в распоряжение коменданта крепости дона Педро де Лисальдо-и-Урсуа. С приходом подкреплений общая численность гарнизона Сан-Лоренсо превысила 350 человек (Эксквемелин определил его численность в 314 человек, Фогг — в 370 человек).
«Примерно за пять месяцев до этого я консультировался с доном Хуаном де Арасом, капелланом аудиенсии, и другими разумными персонами, — писал губернатор Панамы. — И они убеждали меня, что форты на реке, как и крепость, неприступны. В ответных письмах, которые я получил от дона Педро де Лисальдо, он заверил меня в том же относительно [укреплений] Чагре, дабы я не беспокоился о них, поскольку если бы даже и шесть тысяч человек подступились к ним, он с теми фортификациями и людьми, коими располагал, смог бы защититься и разбить их».
Каким же образом флибустьеры смогли взять столь мощный форпост? Описания этой операции содержатся в сочинении Эксквемелина, отчете Фогга, письмах президента Панамы и воспоминаниях Яна Эрасмуса Рейнинга.
«Покинув остров Санта-Каталина, — сообщает Эксквемелин, — три дня спустя (по данным Фогга, через девять дней. — Авт.) пираты подошли к крепости Чагре, которая стояла на высокой горе в устье одноименной реки. Крепость со всех сторон была защищена палисадами с земляными насыпями, а гору пересекал глубокий ров глубиной футов в тридцать (Фогг определил его глубину в двенадцать футов. — Авт.). По дороге в крепость через него был перекинут узкий мост, по которому мог пройти только один человек; со стороны суши у крепости было четыре бастиона, а с моря — один. С юга гора была очень крута и взобраться на нее было совершенно невозможно, с северной же стороны протекала река. У самой воды на скале стояла башня, и на ней было установлено восемь пушек, которые уничтожили бы каждого, кто появился со стороны реки; немного дальше было еще две батареи по шесть пушек, державших под обстрелом берег. На горе было несколько складов с боевым снаряжением и провиантом… В гору вела лестница, по которой поднимались в крепость. К западу от крепости имелась гавань…»
Появившись возле устья реки Чагрес, флибустьеры два дня потратили на рекогносцировку. Брэдли с сожалением констатировал, что войти в реку, не взяв крепость, невозможно. Он также понял, что его люди не смогут подняться на скалу ни со стороны моря, ни со стороны реки. Оставалось высадиться на берег в четырех милях к северу от Сан-Лоренсо и атаковать крепость со стороны суши.
27 декабря 1670 года (6 января 1671 года по григорианскому календарю, которым пользовались испанцы) часовой, дежуривший на дозорной башне крепости, увидел, как флотилия пиратов стала на якорь в гавани Эль-Портете-де-Наранхос и шесть каноэ начали доставлять на пляж вооруженных людей. С утра до полудня они совершили пятнадцать ходок, высадив от 300 до 400 человек. К часу дня флибустьеры скрылись в лесах и оврагах, лежавших между пляжем и крепостью.
Кроме часового, за маневрами неприятеля внимательно следили разведчики — 25 лучников и копейщиков чернокожего капитана Хосе де Прадо. Они сообщили коменданту о численности, диспозиции и вооружении корсаров, после чего дон Педро велел людям Прадо устроить засаду в узком проходе на подступах к Сан-Лоренсо. В письме, адресованном президенту Панамы, дон Педро писал:
«Сеньор, уведомляю вас, что сегодня, в праздник Богоявления, враг высадил своих людей с флагами и трубами в Портете-де-Наранхос, менее чем в лиге от этой крепости… Я ожидаю их в два-три часа ночи или на рассвете. Донесения указывают на то, что там примерно три сотни людей, но даже если там будет намного больше, они будут хорошо проучены. Да хранит вас Господь многие годы. Здесь имеется плеть для этих неверных!»
И дон Педро, и капитан Прадо ошиблись в своих расчетах. Флибустьеры не стали углубляться в лес, а за два часа прошли вдоль пляжа от места высадки до подножия скалы. Наиболее трудным оказался последний участок пути, когда им пришлось карабкаться вверх, пробивая себе путь через заросли с помощью мачете. К двум часам пополудни люди Брэдли находились уже под крепостью. Перед ними лежал открытый участок местности, легко простреливаемый испанцами. За этим участком тянулся глубокий овраг — Ла-Кебрада-де-лас-Лахас («Овраг с помоями»), а за ним ввысь уходили стены и бастионы Сан-Лоренсо.
У флибустьеров не было ни пушек, ни осадной техники. Большинство из них были вооружены мушкетами, пистолетами, саблями или мачете. Кроме того, гренадеры имели при себе ручные бомбы, или гранаты. Поскольку Брэдли был невысокого мнения о храбрости испанцев, он решил атаковать крепость без промедления. Однако первый штурм оказался неудачным. Эксквемелин рассказывает:
«Когда пираты подошли к крепости, испанцы встретили их залпом из тяжелых пушек и нанесли пиратам большой урон… Место, по которому должен был пройти отряд, чтобы захватить крепость, было совсем плоское и голое. Испанцы их видели, сами же оставались невидимыми. Отряд попал в тяжелое положение, пираты не знали, как лучше захватить крепость, которая застряла у них, словно кость в горле. Вернуться назад они тоже не могли, дабы не опозориться перед своими товарищами. Поэтому они решили взять крепость штурмом, пусть бы даже она не стоила этого. Они храбро пошли в атаку с ружьями и гранатами, но испанцы были надежно прикрыты и не несли почти никаких потерь. Они стреляли сверху из пушек и мушкетов и кричали: «Vengan demas, perros ingleses enemigos de Dios у del Rey; Vosotros no habeis de ir a Panama!» Это означало: «Приведите и остальных, английские собаки, враги Бога и короля, вам все равно не пройти в Панаму!»
В конце концов пираты были вынуждены отступить».
Неудача под стенами Сан-Лоренсо ставила под угрозу срыва всю задуманную акцию по захвату Панамы. Брэдли, посовещавшись со своими людьми, решил в тот же вечер предпринять еще одну отчаянную попытку штурма. То вскакивая на ноги, то припадая к земле, флибустьеры быстро миновали открытое пространство и залегли в овраге под стенами крепости. Здесь они разделили свои силы. Основной отряд во главе с Брэдли должен был штурмовать стену между бастионами Сан-Франсиско и Сан-Хосе, тогда как второму отряду было поручено атаковать бастион Сан-Антонио, находившийся возле выступа скалы, обращенного к морю.
Солнце садилось, и силуэты защитников крепости были четко видны на фоне солнечных лучей. Первыми в атаку пошли гренадеры. Под прикрытием огня из мушкетов они забросили зажигательные бомбы на навес из тростника и пальмовых листьев, защищавший от дождей двойной частокол деревянных стен. Тростник и листья загорелись, осветив солдат гарнизона; одна секция навеса обвалилась за парапет, на склад оружия и пороха; другие секции, объятые пламенем, рухнули на деревянные стены.