Казнь Кидда и его сообщников была назначена на 23 мая. До этого дня с заключенными чаще, чем кто-либо другой, мог видеться священник Поль Лоррейн — французский гугенот, ставший пресвитером англиканской церкви. В ближайшую субботу после того, как Кидду и его товарищам по несчастью был вынесен смертный приговор, он посетил их и убеждал покаяться. В воскресенье Лоррейн проповедовал им дважды и снова просил их облегчить свои души раскаянием.
Приговоренные сидели в часовне в первом ряду; перед ними стоял гроб, обитый черной тканью. Во время утренней службы священник зачитал им отрывок из Екклесиаста. Он вновь убеждал свою паству исповедаться, раскаяться и надеяться на милость Господа. Маллинз и Элдридж поддались на его уговоры и исповедались; но Кидд по-прежнему сидел мрачный, «с черствым, неоттаявшим сердцем». Возможно, он все еще надеялся, что исполнение приговора будет отсрочено и его помилуют. Увы, надежды капитана не оправдались. Король в последний момент отсрочил исполнение приговора в отношении лишь одного счастливчика — Элдриджа.
Когда настал день казни, священник провел еще два богослужения. Во время второго Кидд, кажется, согласился покаяться в своих грехах. Тогда же он подарил своего чернокожего мальчика-раба надзирателю тюрьмы.
В два часа пополудни во двор Ньюгейтской тюрьмы въехало несколько повозок: по данным Р. Ритчи — две, по данным Р. Закса — три. Повозки сопровождали пешие и конные чиновники Адмиралтейства, шерифы, их помощники и солдаты конвоя. Вышеупомянутые биографы Кидда расходятся во мнениях не только относительно того, сколько повозок прибыло в Ньюгейт, но и в определении количества осужденных пиратов, которых они забрали. Р. Ритчи говорит о четверых осужденных — Кидде, Маллинзе и двух французах; Р. Закс считает, что на повозки взобрались десять осужденных, в числе которых, помимо упомянутой четверки, были Черчилль, Хау, Лофф, Пэррот, Оуэн и Хикман. Хотя последних шестерых осужденных король решил помиловать, сообщить им об этом надлежало «в тени виселицы».
От Ньюгейта процессия двинулась в сторону Уоппинга — именно там, на берегу Темзы, находился печально знаменитый Док казней. Впереди колонны верхом на коне ехал маршал Джон Чик с серебряным веслом, символизировавшим лордов Адмиралтейства. Маршала сопровождали другие чиновники морского ведомства, призванные стать очевидцами казни. За ними двигались повозки, затем шерифы и стража.
Пока пиратов везли в Уоппинг, на пути их следования собиралось все больше народа. Кто-то из горожан, симпатизировавших Кидду, поделился с ним свежей новостью — из Америки пришло сообщение о смерти Белломонта.
Капитан изменился в лице.
— Бог наказывает нечестивцев, — прохрипел он. — За это надо выпить!
Спустя два часа, достигнув места назначения, процессия остановилась. Вокруг Дока казней уже роились зеваки, прибывшие сюда кто пешим порядком, кто на лошадях, кто в каретах, а кто и на лодках. Представители разных слоев общества, англичане и иностранцы, хотели стать очевидцами драматического спектакля, который должен был продемонстрировать силу закона и неизбежность наказания глупцов, дерзнувших его преступить.
По данным Р. Закса, в самом начале действа было зачитано решение короля Вильгельма помиловать шестерых осужденных. Маршал Чик отвел в сторону двух бывших членов команды Кидда и четверых бывших членов команды Каллифорда. Оставшиеся четверо осужденных — шотландец, ирландец и двое французов — были обречены взойти на эшафот.
Поль Лоррейн провел богослужение возле виселицы. Он все еще надеялся, что перед лицом смерти Кидд пересмотрит свое отношение к «предателям» из числа его команды и организаторов роковой для него экспедиции, простит их, а заодно признает свою вину. Однако Лоррейн обманулся в своих ожиданиях. Согласно его свидетельству, Кидд прибыл в Док казней в стельку пьяным. Очевидно, капитану позволили напиться еще в тюрьме, хотя не исключено, что и во время движения процессии по улицам столицы осужденных угощали сочувствующие им горожане. К «невыразимой печали» священника, Кидд был «ожесточен» и «весьма расстроен». В своей прощальной речи он продолжал твердить о своей невиновности. Кидд обозвал лжецами тех, кто свидетельствовал против него в суде, а их доказательства назвал «показаниями с чужих слов». Не забыл он и о членах хунты, которые обещали ему свою дружбу и поддержку, а на деле стали «предательскими орудиями его уничтожения».
Что касается убийства пушкаря Мура, то и здесь капитан нашел себе оправдание: он совершил его в состоянии аффекта, спровоцированного самим Муром.
Кидд выразил скорбь по поводу того, что оставляет свою жену и дочь без кормильца, а под занавес посоветовал морякам и, в частности, капитанам вести себя более осторожно и благоразумно во всех частных и публичных делах.
Когда речи закончились, священники спели искупительный псалом и прочитали прощальную молитву. Палач и его подручные схватили осужденных и поволокли к ступеням эшафота. Маллинз и французы расплакались и несколько раз выкрикивали:
— Помилуй меня, Господи! Отче, помилуй меня!
Примерно в шесть часов вечера все четверо приговоренных были повешены.
Однако путь Кидда на тот свет оказался не столь коротким, как у его товарищей по несчастью. Веревка, на которой он висел, вдруг оборвалась, и он упал к ногам палача. Тот тут же сгреб его в охапку и начал готовить новую петлю.
Создавшейся ситуацией воспользовался Лоррейн. Бросившись к Кидду и найдя его «в гораздо более лучшем настроении, чем прежде», священник вцепился ему в колени и стал умолять раскаяться. Получив второй шанс, капитан — если верить Лоррейну — искренне покаялся в грехах, «наполнив свою душу любовью и милосердием». Они снова помолились, после чего палач быстро завершил свое дело.
Едва толпа разошлась, помощники палача сняли тела казненных с виселицы и привязали к столбам таким образом, чтобы прилив трижды омыл их. Такова была адмиралтейская традиция.
Через несколько дней особый уполномоченный Том Шерман и кузнец Джим Смит забрали тело Кидда из Дока казней, чтобы заковать его в металлический каркас и вывесить на берегу Темзы в Тилбери-пойнт. Там оно и висело примерно два года («для устрашения всех тех, кто его видел»), пока не сгнило и не развалилось на части. После этого, как полагают, прах капитана был захоронен близ Лайм-Хауса.
Вскоре после казни капитана Кидда распространились слухи о якобы спрятанных им несметных сокровищах. Передаваемые из уст в уста, они постепенно трансформировались в живописные легенды. В большинстве из этих легенд рассказывалось о загадочном Острове Скелетов, на котором Кидд зарыл награбленные денежки. При этом он убил всех моряков, помогавших ему спрятать клад, а их тела повесил на деревьях таким образом, чтобы со временем, превратившись в скелеты, они послужили ориентирами либо для него самого, либо для будущих охотников за сокровищами.
Неоднократные попытки найти указанный Остров Скелетов, имевшие место в XVIII–XX веках, потерпели неудачу. Гораздо эффективнее оказались поиски двух затонувших кораблей Кидда — «Эдвенчура» и «Кедах мёрчента». В 1999-м и 2000 году американский исследователь Барри Клиффорд предпринял три экспедиции на остров Сент-Мари, в гавани которого ему удалось обнаружить остатки нескольких кораблекрушений. По мнению экспертов, часть артефактов относится к кораблю капитана Кидда «Эдвенчур гэлли»; другие находки были связаны с пиратским кораблем «Файери дрэгон», капитаном которого был Уильям Кондон.
В 2007 году у побережья острова Каталина местный рыбак обнаружил остатки корабля «Кедах мёрчент». О своей находке он сообщил властям Доминиканской Республики. В декабре того же года исследованием остатков «Кедах мёрчента» занялась экспедиция университета Индианы (г. Блумингтон, США), возглавляемая Чарлзом Бикером. На глубине трех метров американцы нашли несколько фрагментов якорей и дюжину корабельных пушек, которые позже идентифицировали как пушки с «Кедах мёрчента».
В 2011 году на месте затопления «Кедах мёрчента» усилиями Чарлза Бикера, его коллег и правительства Доминиканской Республики был создан уникальный Живой Морской Музей, ставший еще одной туристической достопримечательностью этого антильского острова.
Рейдерские одиссеи героя Войны за независимость США
Джон Пол Джонс — знаменитый американский рейдер шотландского происхождения — в Великобритании долгое время считался «изменником», «мятежником», «дерзким пиратом», «параноиком с бешеным нравом». Б. Дизраэли писал, что «шотландские няньки пугали им детей, произнося его имя шепотом». В то же время в США его чтят как национального героя и самого выдающегося боевого офицера периода Войны за независимость, называя «отцом военно-морского флота Соединенных Штатов». Биография Джонса насыщена удивительными событиями, в которые он был втянут на огромном пространстве от Северной Америки до Украины. Он стал героем многочисленных художественных призведений: Дж. Фенимор Купер посвятил ему роман «Лоцман», А. Дюма — повесть «Капитан Поль», Г. Мелвилл — главы в романе «Израэль Поттер», а Редьярд Киплинг — «Песню о трех капитанах». Франклин Д. Рузвельт начал писать его биографию, однако из-за серьезных дел вынужден был отложить этот проект в сторону. В Санкт-Петербурге 27 июля 2008 года на угловом доме по адресу Гороховая, 12 / Большая Морская, 23 была открыта мемориальная доска в память о «контр-адмирале российского флота» Джоне Поле Джонсе.
Детство, отрочество, юность
Он родился как Джон Пол 6 июля 1747 года в поместье Арбигленд (приход Киркбин), в котором отец его, также Джон Пол, служил садовником. Некоторые ранние биографы допускали, что мальчик мог быть внебрачным сыном Роберта Крейка, владельца поместья, или графа Селкирка, или даже герцога Куинсбери, но никаких документальных подтверждений этого нет. Отданный в ученичество местному купцу Джону Янгеру, Джон в тринадцатилетнем возрасте отплыл юнгой на бриге «Френдшип» из Уайтхейвена в Америку — сначала на остров Барбадос, а затем в Виргинию. В городе Фредериксбург Джон Пол посетил своего старшего брата Уильяма, который работал там портным.