«Я ни в чем ей не призналась, — заметила Рысь. — Не нарушила ни тюремных правил, ни правил диверсионной конспирации. Просто сделала вид, что не понимаю, о чем она, но при этом подчеркнула, что услышала все, что она мне сказала. Типа понимай как знаешь. Я ведь расчетливая и осторожная черная стерва, не забыли? Мне положено изворачиваться изо всех сил, как настоящей систе, для Туры это вполне естественное поведение. Если Пэм решит заложить меня Багаме Маме, я скажу, что молчала, потому что хотела разузнать побольше о ее коварных планах, а потом собиралась преподнести ее первой в банде на блюдечке…»
«Жиденько», — уныло произнес Витковский.
«Поддерживаю! — заявил Пестрецов. — Отставить самодеятельность, боец! Внезапной непонятной помощи от подозрительных людей из черного общества не принимать! В непонятные чужие игры не играть! Да что я тебя учу азам, не маленькая вроде!»
«Слушаюсь, командир. Однако совсем без экспромта в нашем деле никуда».
«Ладно. Проехали. Предлагаю обсудить завтрашний план ювелирного захвата местного пространственного передатчика. Самое время вызывать кавалерию…»
Однако утро внесло свои поправки в смелые вечерние планы.
Глава 16
С утренним чернокожим пополнением (большую часть которого, как уже поняли Горностаи, составляли члены уличных банд из американских колоний) прибыл подтянутый белый мужчина с равнодушным видом, в строгом костюме и с металлическим чемоданчиком в руке. Компания одних только негров его определенно не смущала, тем более что с момента прибытия на станцию «Старстоун» его, как верные телохранители, окружали Малик Мусонбе, Джордж Кинг и Френк Отиено, готовые пресечь любые наезды на гостя со стороны черной братвы. Ему явно ничего не угрожало.
Невзирая на цвет кожи, Марселлас Уоллес встретил незнакомца более чем радушно. Стороннему наблюдателю даже показалось бы, что железный пахан чересчур заискивает перед загадочным гостем, которому сейчас полагалось бы ковырять скалы в одной из местных артелей или разбирать на запчасти гигантский космический лайнер, но который тем не менее разделил с хозяином шикарный завтрак.
Едва зафиксировав присутствие постороннего подозрительного человека, Казимир Витковский немедленно подключился к внешним камерам и принялся записывать все его контакты — во всех помещениях, где это только было возможно. Где у Марселласа были установлены стационарные камеры. Однако пока гость не сказал ничего интересного, предпочитая отделываться короткими репликами о погоде на Буше Старшем и пересказом свежих сплетен из Глобалнета. Марселлас же, всегда уверенный в себе и вальяжный, неожиданно проявил себя подобострастно; со стороны могло показаться, что беседуют два равноправных партнера, однако от внимания Лося не укрылись крошечные психологические маркеры, — чуть изменившийся голос черного босса, незаметно сократившиеся паузы между словами, сильно уменьшившаяся скорость реагирования на реплики незнакомца по сравнению с репликами подчиненных бандитов, — выдававшие волнение Уоллеса и его стремление предупредить любое желание гостя. То есть его подчиненное положение.
В любом случае это было крайне интересно. И из беседы этих двоих наверняка можно было узнать очень много нового и неожиданного… если бы только в каюте Марселласа имелись камеры слежения, управление которыми можно было бы перехватить!
Казимир уже проклинал себя за то, что они не рискнули взять с собой какое-нибудь диверсионное оборудование для слежения. Несколько беззвучных сферокамер, способных перемещаться по воздуховодам и крошечным коридорам для кабелей, были бы сейчас очень кстати. Но в случае случайного прокола действительно было бы весьма сложно объяснить их наличие в багаже простых парней и девчонок, приехавших в Кабестан усердно пахать в поте лица.
Впрочем, не факт, что Марселлас и странный тип обсуждали за завтраком что-то важное. А вот после завтрака никуда деться от взора камер им не удалось. В сопровождении все тех же Уоллеса, Мусонбе, Отиено и Кинга, которые уже напоминали не конвой, а почетную гвардию, незнакомец со своим чемоданчиком отправился в обогатительный отсек и провел там около получаса.
На выходе Уоллес мрачно осведомился у него:
— И всё?
— И всё, — спокойно подтвердил незнакомец.
— А мы не могли сделать то же самое месяц назад? — возмутился Уоллес. — Чтобы без палева?
— Не могли, — жестко сказал белый. — Потому что пробы может взять только опытный человек. Чтобы без палева, — передразнил он. — На то, чтобы внедрить к вам опытного человека, а потом аккуратно вытащить его отсюда с образцами, требовалось определенное время. Чтобы без палева. Вы наверняка знаете, что после ваших подвигов к скоплению Кабестан приковано пристальное внимание всех разведок мира… — Не дожидаясь пахана, он зашагал к жилому отсеку.
— Вашими молитвами, ребята! — психанул наконец Марселлас, бросаясь следом. — Вашими молитвами! Это не нам нужен был лайнер с бабами. Это вам он был нужен!
— Вообще-то договоренность была, что мы натягиваем поводья охране и сопровождению, а вы задерживаете лайнер на несколько часов, — напомнил чужак. — Чтобы без палева. Мы успели бы оперативно взять все пробы, и лайнер полетел бы своей дорогой — ошибка, мол, приносим свои извинения. А нужных девочек мы бы потом потихоньку выдернули бы в цивилизованных мирах, без всякого палева. В результате вы грохнули лайнер о грунт — два раза! — и не оставалось ничего другого, как срочно изображать его бесследное исчезновение вместе со всем сопровождением. Вы вообще представляете, уроды, во сколько нам это обошлось?!
— Это был несчастный случай, — буркнул Уоллес. — Два несчастных случая. Ваши там тоже были. Взяли бы управление на себя, раз такие умные…
— Но даже черт с ними, с деньгами, — гость то ли не услышал оправданий Марселласа, то ли счел нужным не услышать. — Проблема, которую можно решить деньгами — это не проблема, а неприятность. Но вы же привлекли внимание спецслужб со всей галактики! Теперь нам приходится соблюдать полнейшую конспирацию абсолютно во всем. Мы не можем забрать этих баб и спокойно переправить в какую-нибудь исследовательскую лабораторию в больших мирах — это сразу зафиксируют на границах Кабестана. Мы не можем направить сюда команду опытных медиков с полевой лабораторией — это сразу зафиксируют, слишком подозрительно, потому что на кой здесь полевая лаборатория и команда опытных медиков?! В итоге я вынужден лично лететь сюда, выждав время, чтобы всё немного успокоилось, рискуя непонятно ради чего, и тайком вывозить эти пробы вместо того, чтобы сразу получить полноценные здоровые экземпляры фертильных самок… — Гость безнадежно махнул рукой. — Мне еще придется проторчать у вас недели три, чтобы не было так подозрительно: с какой это стати артельный работник летит в соседнюю систему прогуливать заработанное, если он только что устроился? Черт, вы доставили нам столько сложностей… Проще было оставить здесь у власти белых расистов. Меньше вышло бы палева!
— Да и у нас тут работа не сахар, — насупился Марселлас. — Мы эти деньги могли заработать в другом месте и без таких напрягов.
— Да что ты! — умилился гость. — Правда?..
Повисла неприятная пауза. Чтобы ее заполнить, Уоллес произнес:
— А остальные бабы… с ними-то что теперь делать?
— Да что хотите, — отрезал белый. — Они больше не нужны. Вывозить их отсюда уже слишком рискованно. Хотите — трахайте, хотите — в карты проигрывайте. Только имейте в виду: оставлять их в живых после всего, что случилось — плохая идея. И чем скорее у вас их не будет, тем лучше для всех. Чтобы без палева.
— Ясно, — сосредоточенно проговорил Марселлас.
Они зашли в покои Уоллеса, и больше Казимир отслеживать их не мог. Он тут же связался с коллегами и доложил ситуацию.
«Его зовут мистер Ивенс, — закончил доклад он. — Это все, что мы о нем знаем».
«Очень интересно… — откликнулся Пестрецов. — Вот она, ниточка. Надо брать этого типа за жабры. Только аккуратно, аккуратно! Но сначала кавалерия. А белому господину Ивенсу следует обеспечить максимальную защиту, чтобы ненароком не покалечили при штурме…»
«Командир! — встревожено позвал Витковский. — Что-то происходит. Разом вырубились все камеры негров. Я больше вообще ничего не вижу».
«Чертовы бомжи! — раздраженно прокомментировала Бестия. — Не могут себе даже нормальную технику поставить!»
«С техникой у них полный порядок, — сосредоточенно проговорил Лось. — Иногда даже слишком. Похоже, это у нас серьезные проблемы…»
«Кажется, Уоллес наконец набрался храбрости и рассказал гостю о ночной вылазке неизвестного спецагента, — устало произнес Песец. — И мистер Ивенс мигом переполошился. В отличие от черного пахана, это очень опытный тип, работающий по всем правилам западной разведки. Не думаю, что он отследил вмешательство Казимира во внутреннюю сеть, но на всякий случай потребовал, чтобы Уоллес отключил всю систему камер слежения, раз уж где-то здесь работают чужие спецслужбы. Лось, они смогут засечь наши передатчики?»
«Вряд ли. Передача пакетов данных идет по узконаправленному лучу, так что перехватить наши переговоры можно только при невероятной удаче. Максимум, что они могут сделать — это организовать мощные электронные помехи, но у них такого оборудования нет. Кроме того, массированная постановка помех сильно повлияет и на их средства связи. Ну и, самое главное, чтобы ставить помехи, необходимо знать наверняка, что мы вообще пользуемся связью…»
«Ясно. Значит, дальше работаем вслепую, без камер. — Родим вздохнул. — Светка, если я прав, за тобой скоро придут».
«Приняла, — отозвалась Рысь. — Надеюсь, не убьют. Ну, а если убьют, то я по-любому много успела сделать…»
«Сначала им придется разобраться со мной», — заверил Казимир.
«Запрещаю, капитан! — вполголоса рявкнул Песец. — Ты и так окажешься под подозрением, как сожитель Туры. А если еще вздумаешь ее отбивать…»
«Я крутой черный браза, — возразил Витковский. — Очень четкий. Я у русских жил, мазафака. Я не могу просто отдать подругу, если за ней придут. Я должен за нее драться. Иначе будет подозрительно».