В уставе всячески подчеркивался закрытый характер общества:
«§ 46. Все гимнастические заведения назначаются единственно для пользы и удовольствия членов; следовательно, вход в оные для всякого постороннего не должен быть дозволенным ни под каким предлогом, но признается за возможное, что найдутся особы, желающие участвовать в упражнениях по части или плавания, или катанья с гор, или на коньках отдельно, то при учреждении заведений по сим частям изберутся три или четыре члена и вместе со старшинами составят комитет, который озаботится о написании касательно сего особых правил. Правила сии представятся потом на мнение и утверждение членов» (л. 12).
Проект гимнастического заведения был подан петербургскому генерал-губернатору П.В. Голенищеву-Кутузову, тот представил его министру внутренних дел А.А. Закревскому. Дальнейший ход событий изложен в мемории Комитета министров от 3 ноября 1828 года, сохранившейся в деле:
«Военный генерал-губернатор, не найдя со своей стороны препятствия к учреждению такового заведения на правилах, изложенных в проекте, и применяясь к общим постановлениям, по коим допущено существование известных в здешней столице собраний, или клубов, предавал сие на рассмотрение. Проект сего заведения предложен был на заключение Совета Министерства внутренних дел, который, не видя в нем ничего противного общественному порядку и благочинию, положил: заведение сие учредить дозволить. Министр внутренних дел, согласясь с заключением помянутого Совета, отнесся к военному генерал-губернатору о учинении с его стороны распоряжений к допущению учреждения гимнастического заведения сообразно правилам, в Уставе благочиния изображенным; но при сем счел нужным обратить его внимание на § 23 и 44 проекта относительно пари и закладов, кои не должны быть основаны на дозволении правительства и надлежало бы оные исключить.
Комитет [министров], усматривая, что о дозволении учредить в здешней столице гимнастическое заведение сообразно с правилами Устава благочиния сделано уже распоряжение, и соглашаясь совершенно с замечанием министра внутренних дел, что пари и заклады в сем заведении не должны быть допускаемы, положил: предоставить с.-петербургскому военному генерал-губернатору объявить о том учредителю помянутого заведения» (л. 15—16). Проект поступил в III отделение, по-видимому, из Комитета министров для сведения. На первой странице проекта начальник канцелярии III отделения М.Я. фон Фок написал: «Оставить у нас», а на обороте добавил: «Не могут быть правительством дозволены, а потому параграфы сии и велено исключить из устава». В результате учредителям было дано указание исключить из устава гимнастического заведения два параграфа, в которых шла речь о пари и закладах (в § 23, не цитировавшемся выше, говорилось, что кандидаты в члены общества также имеют право держать пари).
Проект устава представил на утверждение титулярный советник Наркиз Иванович Тарасенко-Отрешков (1805—1873), служивший тогда в Министерстве финансов чиновником по особым поручениям. Ему было всего 23 года.
Человек этот сейчас известен лишь благодаря своим контактам с Пушкиным и Лермонтовым. В 1832 году Пушкин выдал ему доверенность на редактирование газеты «Дневник»602, издавать которую тогда получил разрешение (замысел этот не был реализован), а позднее Тарасенко-Отрешков был членом опеки, учрежденной над детьми и имуществом Пушкина. Лермонтов нередко общался с ним, поскольку Тарасенко-Отрешков был тесно связан с семьей Столыпиных, он стал прототипом одного из лермонтовских персонажей603. Прочие стороны его деятельности практически не изучены; характерно, что известный библиограф И.Ф. Масанов приписал ему исторические статьи его брата Любима604.
Иной была ситуация во второй четверти XIX века. Мемуаристы в один голос свидетельствуют, что Тарасенко-Отрешков был широко известен в Петербурге. Процитируем в подтверждение этих слов три мемуарных свидетельства:
«Кто не знает Отрешкова? Есть личности, которые неизвестно как и почему делаются известными всему миру. К числу подобных личностей принадлежал и Отрешков. Спросить кого-нибудь в Петербурге: знает ли он Отрешкова – все то же, что спросить: знает ли он, где Казанский собор? Точно так и я, прежде чем познакомился с ним, знал уже, что есть в Петербурге Отрешков и даже знал его фигуру, подобно всем, которые непременно ее знали»605; «…Наркиз Иванович Атрешков известен был, в свое время, в Петербурге, 1830—1860 гг., по своей суетливости, изобретению разных нововведений, изданию “Журнала общеполезных сведений” и сочинений Пушкина по смерти его <…>»606; «…иногда выходило так, что <…> весь город в течение нескольких дней говорил о Т[арасенко-]О[трешкове] и о каком-нибудь новом, оригинальном фазисе его жизни, преисполненной самыми оригинальными и курьезными положениями»607.
Поскольку в научной литературе биография Тарасенко-Отрешкова освещена очень фрагментарно, представляется небесполезным дать характеристику этого любопытного персонажа.
В 1823 году он окончил Благородный пансион Московского университета, где не только был среди лучших по успехам воспитанников, но и входил в литературное общество, которое возглавлял С.П. Шевырев, а среди членов были Э.П. Перцов, Д.П. Ознобишин, В.П. Титов608. Впоследствии Шевырев в «Истории Московского университета» упомянул его в числе наиболее примечательных выпускников пансиона этого периода609. Приехав после окончания пансиона в Петербург (где его благотворителем был граф А.Г. Кушелев-Безбородко), Н. Тарасенко-Отрешков поступил на службу в Департамент внешней торговли канцелярским чиновником. Дальнейшая его карьера поражает извилистостью и широким диапазоном мест службы: с 1825 года – правитель дел канцелярии Комитета Главной дирекции императорских санкт-петербургских театров (с 1826 года – титулярный советник), с 1828 года – чиновник по особым поручениям в Государственном коммерческом банке, с 1831 года – чиновник по особым поручениям при министре внутренних дел, с 1836 года – член Межевой комиссии Министерства внутренних дел по хозяйственной части, с 1838 года – член Ученого комитета Министерства государственных имуществ, с 1841 года и до конца службы – чиновник по особым поручениям Почтового департамента (в чине статского советника). Переход на последнюю должность, не требовавшую реальной деятельности, был связан, по-видимому, с тем, что в это время он стал выполнять разного рода поручения князя А.И. Барятинского – человека весьма влиятельного, поскольку с 1839 года он был адъютантом цесаревича Александра Николаевича.
Одновременно он занимался коммерческой деятельностью, создавая различные предприятия. Так, в 1830 году он получил привилегию на учреждение в Петербурге дилижансовых линеек (омнибусов)610 и создал соответствующую компанию, положив начало общественному транспорту в Петербурге, но вскоре из-за убытков кампанию пришлось закрыть. Позднее он учредил перчаточную фабрику, которая тоже просуществовала недолго. В 1865 году по его инициативе было создано Товарищество поземельного банка611, через год закрытое.
Н. Тарасенко-Отрешков был человеком неплохо образованным и неглупым, но амбициозным, не без хлестаковской жилки. Он «составил репутацию серьезного ученого и литератора по салонам, гостиным и кабинетам влиятельных лиц, не имея никакого имени и авторитета ни в ученом, ни в литературном мире»612. В 1833 году он стал членом Английского клуба, в 1836 году получил звание камер-юнкера.
Тарасенко-Отрешков издавал с 1833 года (под покровительством и на субсидию) Императорского экономического общества «Журнал общеполезных сведений, или Библиотека по части промышленности, сельского хозяйства и наук, к ним относящихся» (в 1835 году он его продал). Он постоянно выступал с различными предложениями и проектами, печатал в газетах («Северная пчела», «С.-Петербургские ведомости», «Земледельческая газета» и др.) и в упомянутом «Журнале общеполезных сведений» статьи по вопросам экономики и получил в обществе репутацию сведущего в этой сфере человека. Вот, например, каким темам он посвятил статьи в «Северной пчеле» в 1829—1833 годах: «О модах» (1829. № 19), «О вновь изобретенном способе месить тесто» (1830. № 91), «О табаке» (1832. № 139, 141), «Некоторые возражения критикам на счет изменений Петром Великим национальности русских» (1833. № 7, 8), «О добывании железа в России и об отпуске оного за границу» (1833. № 53, 54).
Подача прошения о создании гимнастического общества органично вписывается в общий контекст его организаторской деятельности и представляет собой одну из первых его попыток на этом поприще.
Факт знакомства Тарасенко-Отрешкова с Пушкиным хорошо известен, сам он вспоминал, что они познакомились в начале 1832 года, когда Пушкин собирался издавать политическую и литературную газету613. Однако не исключено, что в свое время состоялась встреча предполагаемых участников гимнастического общества, на которой Тарасенко-Отрешков изложил свой замысел. Присутствие Пушкина на этой встрече (среди нескольких десятков человек) отнюдь не означало бы, что Пушкин и Тарасенко-Отрешков познакомились лично – их могли не представить друг другу.
Получив в 1832 году разрешение на издание газеты «Дневник», Пушкин в сентябре того же года выдал ему доверенность на редактирование этой газеты, однако издавать газету так и не стал.
Известны нелестные отзывы о моральных качествах Тарасенко-Отрешкова. Так, Пушкин назвал его (по свидетельству П.А. Плетнева) «двуличным»