тся экспертом в отношениях». Мало того что эта реплика отвратительна и несправедлива, она — наглядный пример тактики, которую представители издательской сферы (раздел 8.1), научные руководители и другие люди используют, чтобы контролировать писателей.
Бездушие. Это пренебрежение человеческими чувствами. Вот как Том Граймс рассказывает в книге Mentor о невероятном бездушии со стороны представителей программы обучения на магистра изящных искусств:
Затем мне отказали в Сиракьюсском университете. Но, вместо того чтобы просто отправить письмо, представители программы вернули мою рукопись, на которой кто-то чиркнул, а затем частично стер слова: «…, скучно». Возможно, просто из лени. Между тем, можно было замазать написанное канцелярским «штрихом», сделать копию этой страницы и написать что-нибудь невинное… Обычно в письмах с отказом прибегают ко лжи, чтобы свести к минимуму удар для писателя: «Сожалеем», «Как бы нам ни хотелось…», «Приносим свои извинения, но в силу ограниченности места…» Но редакторы не сожалеют, ничего не хотят и не чувствуют вины — они просто стараются избежать грубости, а сотрудникам Сиракьюсского университета и на это наплевать. В лучшем случае в этом ответе проскальзывала безучастность, в худшем — насмешка и садизм.
Возмущение Граймса вполне оправдано, а детальность его воспоминания о травматическом неприятии, имевшем место десятилетия назад, типична: травматическое неприятие (раздел 7.1) часто запечатлевается в памяти надолго.
В то время как любой человек может проявить бездушие непредумышленно, систематические случаи бездушного неприятия — признак обессиливающей системы (раздел 8.5). Бездушному неприятию также свойственно вызывать чувство ошеломленности (см. ниже), поскольку оно нарушает нормы человеческого общения.
Одна из моих студенток вспоминала, как учитель вернул ей письменную работу с единственным замечанием в конце текста: «Вот с этого нужно было начинать». (Весь класс ахнул, когда она рассказала это). Возможно, учитель торопился или был не в духе, поленился или не ощутил степени своей ответственности (что, как известно, может говорить о его собственном бессилии), однако ни одно из этих объяснений не оправдывает его бездушие.
Отказ через голосовую почту или текстовое сообщение бездушен, потому что дает понять: отвергнутый имеет столь малое значение, что даже не заслуживает разговора. То же относится и к типовым письмам, особенно, как это часто бывает в издательском деле, если они появляются после привычных личных контактов. Электронные письма — это уже лучше, но они неуместны для эмоционального общения. В то время как мы, писатели, гордимся своей способностью подбирать нужные слова, психологи говорят, что часто именно невербальные элементы общения производят наибольший эффект[68].
Дружелюбные люди стараются никогда не проявлять бездушного неприятия, какой бы ни была ситуация.
Переменчивость — еще один вид пренебрежения человеческими чувствами. Мы становимся жертвами перепадов настроения нашего палача с одним нюансом: приходится постоянно испытывать беспокойство, так как мы не знаем, в какой момент на нашу шею опустится топор. Долгое взаимодействие с переменчивым человеком может превратиться в травму.
Несправедливость сродни переменчивости. Эксплуататоры часто высмеивают справедливость как детское представление о реалиях жестокого мира, однако нравственно устойчивые люди заботятся о ней. А ее противоположность — безосновательную предвзятость — большинство мыслящих людей отрицает как интеллектуальный и моральный порок. В любом случае, если неприятие показалось вам несправедливым, это может сильно усугубить болезненные ощущения.
Несправедливость — частое явление в программах обучения на магистра изящных искусств и в образовательной среде в целом. В этом случае к небольшому числу учеников относятся как к «звездам», щедро дарят им внимание и поддержку, оставляя других на произвол судьбы. (Обратите внимание, как здесь проявляется максималистский подход).
Чувство ошеломленности. Это состояние приходит постоянно, и это серьезная причина травматического неприятия и писательских блоков. Если я скажу вам, что собираюсь показать вашу работу самому суровому редактору в мире, у вас будет шанс эмоционально подготовиться к неизбежной жесткой критике и неприятию. (И вообще вам стоило бы запретить мне делать это). Однако если грубое неприятие исходит от человека, от которого вы не ожидали ничего подобного (то есть вы ошарашены), тогда вы явно неподготовлены и беззащитны, и неприятие нанесет ощутимый удар.
Вот факторы, ведущие к состоянию ошеломленности.
Повсеместно распространенный перфекционизм. Многие люди не способны на конструктивную критику или даже не догадываются, что от них ждут именно этого. Они безрассудно изрекают неприятные критические замечания, а в ответ на протест вас же обвинят в излишней чувствительности.
Некомпетентность. Если доктор ошибочными действиями, халатностью или другими проявлениями непрофессионализма наносит пациенту вред, мы называем это некомпетентностью. Я считаю, тот же термин можно применить к преподавателям, наставникам и представителям издательского дела, которые собственными ошибочными действиями, халатностью или непрофессионализмом наносят вред писателям. Когда писательница С. Дж. Калвер получила письмо с отказом через 838 дней после того, как предложила свой рассказ для публикации, это было проявлением некомпетентности, ошеломившим ее:
Я негодовала, когда это письмо свалилось в мой почтовый ящик, — не потому, что думала, будто у моего рассказа большие шансы на публикацию в этом журнале, а потому, что это был первый отказ за долгое время и он застал меня врасплох. Обычно я знаю, когда ждать отказа. Они приходят как по часам, через четыре, шесть, восемь месяцев после моего письма с предложением… Мой разум закален и готов к их неизбежному появлению, реально оценивая шансы, зная, что я не гений. Но этот стал отвратительным сюрпризом, и на день или два я была выбита из колеи.
(Больше о неприятии, с которым столкнулась С. Дж. Калвер, читайте в разделе 8.2).
Неоправданные ожидания. Если вы уверены, что вашу работу примет первый же редактор, которому вы ее отправите, или что ее вознесут до небес на ближайшем мастер-классе, то вы обрекаете себя на состояние ошеломленности. Нередко у нас бывают завышенные ожидания, но иногда даже обоснованные надежды обезоруживают. Снова процитирую Тома Граймса:
Через три дня редактор, рекомендовавший к публикации мой первый роман, написал мне, что я «сошел с дистанции». Ничего из того, что понравилось ему в первой книге, не было во второй, оставшуюся часть которой он не попросил. Вместо этого он посоветовал мне «идти к литературным достижениям дорогой, которая часто бывает пустынной». Непосредственно перед получением этого письма я остановился на странице двести семь, на половине предложения… Я открыл синюю коробку, положил в нее новый роман и не прикасался к нему в течение десяти лет.
Граймсу казалось естественным, что редактор, которому понравилась первая книга, примет и вторую. Но обнадеживать себя, когда речь идет о традиционном книгоиздании, — опасная затея. «Надейтесь на лучшее, готовьтесь к худшему» — полезная стратегия, если не перегибать палку. (Как будет сказано в следующей главе, успешные люди всегда стараются заготовить запасной план).
И все-таки редактор поступил безжалостно. Ему стоило позвонить Граймсу, а также подавить желание дать столь глупый совет в покровительственном тоне.
7.3. Сведите к минимуму вероятность травматического неприятия
Вам не удастся полностью исключить неприятие, но стоит приложить усилия, чтобы минимизировать возможность его травматической разновидности. Для этого существуют три основных метода.
1. Преодолевайте перфекционизм и внутреннюю деспотию.
Это ключ к стойкости, и если вы будете придерживаться этой тактики, то однажды перестанете беспокоиться и даже замечать многие проявления неприятия. Стремитесь также вырабатывать лишенные перфекционизма, разумные цели и ожидания, чтобы ничто не могло вас ошеломить.
Всегда помните, что вашу работу могут отвергнуть по массе причин, не связанных с ее качеством, — например, из-за того что редактор занят, отвлекся, отнесся с предубеждением или издательство, которому вы отправили текст, испытывает финансовые трудности. (Либо редактор только что принял произведение, схожее с вашим). Разумеется, множество рукописей отвергают, потому что они непрофессиональны: плохо написаны, направлены в неподходящее издательство или в неподходящее время. Но в издательском деле достаточно субъективности, которая сказывается даже на самых профессиональных писателях. Это главная причина, по которой я советую самостоятельную публикацию (раздел 8.5).
2. Всегда стремитесь иметь дело с нравственно устойчивыми, дружелюбными и компетентными людьми.
Трудно переоценить важность этого совета, равно как и рекомендации бежать подальше от деспотов и эксплуататоров, независимо от того, какие преимущества вы надеетесь получить от них. Нравственно здоровые отношения не только увеличивают шансы на достижение желаемого, но и с большой вероятностью вовлекут вас в долгосрочное продуктивное партнерство. Но самая важная причина избегать деспотов заключается в том, что отношения с ними обессиливают и часто приводят к травматическому неприятию.
Всегда доверяйте интуиции, самоустраняйтесь, если не ощущаете себя комфортно и надежно, чувствуете, что вами манипулируют, или если ваши вложения заметно превышают вложения другого человека. (Как сказал один мой друг, «не придавай первостепенной значимости тому, для кого ты — лишь один из вариантов»). Важно прекращать отношения, которые приносят беспокойство, даже если это трудно, неудобно или дорого. И делать это нужно быстро, пока отношения не причинили слишком много вреда.