Второй роман — историческое романтическое повествование «Робинзон-подкова» (Horse-Shoe Robinson, 1835) — прославляет доблесть и патриотизм простых американцев. Его герой, обаятельный и бесстрашный партизан, был не менее популярен в свое время, чем куперовский Кожаный Чулок. Действие романа развертывается в обеих Каролинах в годы Войны за независимость.
Роман был инсценирован, и пьеса того же названия с успехом шла на сцене с известным артистом Дж. Хэккетом в заглавной роли.
Насыщенный готическими мотивами роман «Роб» (Rob of the Bowe, 1838) основан на подлинных документах, найденных автором в архивах мэрилендского законодательного собрания. Последний роман — политическая сатира на джексоновскую демократию Quodlibet (1840), перекликающаяся с куперовскими «Моникинами».
В годы Гражданской войны Кеннеди решительно стал на сторону северян и осудил южный сепаратизм в цикле статей «Письма г-на Амброза о мятеже» (Mr. Abrose's Letters on the Rebellion, 1865), которые периодически появлялись в вашингтонской прессе. Эти статьи — попытка юридически доказать преступность раскола: он нес, по мнению Кеннеди, смертельную угрозу нации.
Все творчество Кеннеди было направлено на укрепление духовных связей молодой нации. Он первым ввел старинную, восходящую к колониальным хроникам, виргинскую словесность в русло национальной художественной литературы.
Керуак (Kerouac), Джек (12.III. 1922, Лоуэлл, Массачусетс — 21.Х. 1969, Сент-Питерсберг, Флорида) — романист, поэт, один из родоначальников «разбитого поколения» (the beat generation) в послевоенной литературе США. Родился в семье владельца небольшой типографии в захолустном городке в Новой Англии. Предки писателя — выходцы из Бретани. Родители прибыли в США из Канады. Французские корни отчасти предопределили последующее увлечение писателя творчеством М. Пруста, чей роман «В поисках утраченного времени» воспринимался им в качестве литературного образца. Воспитывался будущий вождь «разбитых» в католической вере.
«Разбитое поколение», или битники, — выразители духовного кризиса американской молодежи 50-х гг. в условиях политической реакции, «холодной войны», маккартизма, страха перед ядерным уничтожением. «Разбитые» выступили с протестом против охватившей страну вакханалии потребительства, за возрождение духовных ценностей и подлинно человеческих отношений. Однако битнический протест с самого начала был отмечен чертами анархического индивидуализма. «Разбитые» проповедовали свободу от ответственности и моральную вседозволенность. Бунт «разбитого поколения» подготовил радикализм 60-х гг., унаследовавший его сильные и слабые стороны. В литературе идеи «разбитых» наиболее полно представлены в творчестве А. Гинсберга, Г. Корсо, Л. Ферлингетти и др.
В молодости Керуак сменил множество профессий. Первый роман автобиографического характера — «Городок и город» (The Town and the City) — вышел в свет в 1950 г. Последующие романы также во многом автобиографичны и составили, в соответствии с замыслом автора, обширную сагу «Легенда о Дулуозах» (The Duluoz Legend), материалом для которой послужила история семьи Керуака, его родных и друзей.
Известность пришла с публикацией второго романа — «На дороге» (On the Road, 1957). В книге описана жизнь «разбитой» молодежи, отказывавшейся от идеалов буржуазного преуспеяния. Молодые люди пытаются доказать старшему поколению, что жить нужно не ради денег, карьеры или положения в обществе, а ради «самой жизни», смысл которой они видят в автомобильных гонках, джазовой музыке, «свободной любви». Кочевая, бездомная, полунищая жизнь битников изображается как путешествие по дороге земного существования, ведущее к познанию высшей истины.
Той же теме посвящены романы «Подземные» (The Subterraneans, 1958), «Бродяги в поисках дхармы» (The Dharma Bums, 1958), «Биг Сур» (Big Sur, 1962) и др. Во всех этих произведениях Керуак пользуется специально разработанным им «спонтанным методом», когда мысли записываются в том виде и в том порядке, «в каком они впервые приходят в голову», без последующей обработки. По мысли Керуака, этим достигается максимальная психологическая правдивость, устраняющая всякое различие между жизнью и искусством.
Своим литературным предшественником создатель «спонтанного метода» считает Пруста, видя свое отличие в том, что французский писатель был поглощен воспоминаниями о прошедшем, тогда как сам Керуак стремится дать немедленный отчет о настоящем.
В «Легенду о Дулуозах» входят, помимо вышеперечисленных, следующие романы: «Доктор Сакс» (Doctor Sax, 1959), «Мэгги Кэссиди» (Maggie Cassidy, 1959), «Видения Коди» (Visions of Cody, 1960), «Тристесса» (Tristessa, 1960), «Видения Жерара» (Visions of Gerard, 1963), «Ангелы уныния» (Desolation Angels, 1965), «Сатори в Париже» (Safari in Paris, 1966), «Тщеславие Дулуоза» (Vanity of Duluoz, 1968) и др. Кроме того, перу Керуака принадлежит ряд поэтических произведений: наиболее известны «Блюзы Мехико» (Mexico City Blues, 1959). В стихотворениях сборища, названных автором «хорами», делается попытка придать звучанию слова ритмико-мелодический рисунок джазовой импровизации.
Широкая популярность Керуака длилась недолго, однако его литературная репутация оказалась устойчивой. М. Каули писал о нем: «Керуак предсказал бурные события 60-х гг. И хотя движение 60-х сошло на нет, „На дороге“ по-прежнему продолжают читать».
Кизи (Kesey), Кен [Элтон] (p. 17.IX.1935, Ла Хунта, Колорадо) — прозаик. Учился в университете штата Орегон, Стэнфордском университете. Студентом принимал участие в экспериментах по применению сильнодействующих наркотиков для лечения душевных расстройств. Вмешательство властей положило конец этой рискованной научной программе, однако Кизи остался санитаром и ночным сторожем в госпитале для ветеранов войны, где она осуществлялась, и прослужил там еще полгода. У него были основания заявить, что его роман «Над кукушкиным гнездом» (One Flew Over the Cuckoo's Nest, 1962, рус. пер. 1987), сделавший автора знаменитым, «воссоздает реальных людей и доподлинные ситуации».
Однако роман завоевал успех отнюдь не достоверностью описания порядков в психиатрической лечебнице. Он, согласно Кизи, представляет собой символ американской действительности, а главные герои воплощают ее антагонистические начала: свободное, бунтарское, игровое (Макмерфи), бездушное, плоско рационалистичное, механическое, авторитарное (Старшая сестра).
Повествование у Кизи ведет один из пациентов, великан индеец, притворяющийся слабоумным и немым, чтобы избежать еще более жестоких травм, которые его ожидают за стенами больницы. События показываются преломленными через сознание этого персонажа, наполовину разрушенное многолетним пребыванием в лечебнице и удерживающее лишь наиболее эмоционально насыщенные фрагменты происходящего. Принцип композиции у Кизи близок комиксу, позволяющему, жертвуя сложностями, впрямую коснуться представлений и мифов, определяющих массовую психологию.
Психологическая многомерность отсутствует, герои — лишь типажи, характерные для изображаемой среды, которая показана резкими контрастами, без промежуточных звеньев. Стеклянная перегородка между помещениями для персонала и палатой оказывается линией размежевания, когда по одну сторону «рациональность», по другую — «безумие». Герои находятся в состоянии постоянной конфронтации, создаваемой прямым столкновением вольной, естественной жизни и агрессивной, маниакальной рациональности, уродующей людское естество.
За этой конфронтацией легко прочитывалось время, когда был написан роман: пора цветения беспочвенных иллюзий насчет всеобщего благоденствия в «потребительском обществе», построенном на тотальной стандартизации и требующем полного обезличивания, которое уже вызывало яростный, анархичный протест, вскоре принявший достаточно экстремистские формы в молодежном движении и контркультуре 60-х гг. Макмерфи, а вслед за ним и сам его создатель стали героями этого движения, поскольку доказывали способность человека и в условиях нарастания всеобщей нивелировки сохранять адекватность личности самой себе, противопоставив диктату бездушной «разумности» не укрощаемое ею свободное игровое начало. Целое поколение росло в 60-е гг. с уверенностью в том, что игры и насмешки достаточно, чтобы беспомощной оказалась вся система насильственной стерилизации духа, метафорически выраженная у Кизи образом Комбината, где распоряжается Старшая сестра. Трагический финал романа, объективно свидетельствовавшего, что жертвой системы в конечном итоге становятся и бунтари, подобные Макмерфи, не изменил общего впечатления от книги, воспринятой как декларация противоборства обесчеловечивающим тенденциям социального бытия.
В 1963 г. в США с триумфом была показана инсценировка, сделанная Д. Вассерманом и впоследствии обошедшая многие сцены мира. Фильм М. Формана, снятый в 1975 г. с Дж. Николсоном и Л. Флетчер в главных ролях, имел еще более громкий успех. Но к этому времени роман Кизи уже давно перестал быть только художественным фактом: появились коммуны хиппи, провозгласившие своим кредо заложенные в нем идеи, а имена героев сделались нарицательными. Одну из коммун, члены которой называли себя «Веселыми затейниками» (Merry Pranksters), возглавил сам Кизи. Периодически ее участники устраивали рейды по окрестным городкам и разыгрывали на их площадях хэппенинги, а затем предприняли поездку в Нью-Йорк, пропагандируя «новую чувственность», свободу от любых табу и притягательность наркотического экстаза. Кизи был обвинен в незаконном хранении героина, бежал в Мексику, но был в 1967 г. разыскан, осужден и провел 10 месяцев в тюрьме.
Он отошел от литературы после того, как в 1964 г. был опубликован роман «А случается, я вдохновляюсь» (Sometimes я Great Notion), где темы, знакомые по его первой книге, развернуты на фоне хроники провинциального городка, сталкивающегося с Угрозой экологической катастрофы. Роман оказался вторичным, не вызвав заинтересованного отклика. Выйдя из заключения, Кизи занялся фермерской деятельностью, редко напоминая о себе как писателе. Появление фильма М. Формана сопровождалось длительным судебным процессом по иску Кизи, обвинившего экранизаторов в искажении его замысла, но не добившегося поддержки в суде.