Чтобы лучше узнать жизнь трудящихся (его революционные стихи, как он сам признавал, страдали дидактизмом), Лоуэнфелс становится в 1939 г. редактором газеты «Дейли уоркер» в Пенсильвании, пробыв в этой должности 16 лет. Позднее, вспоминая эту пору в книге мемуаров «Жизни, которые я прожил», свидетельствовал, что стремился избегать прямолинейной тенденциозности и показывать на страницах газеты «человеческое содержание классовой борьбы».
В 1954 г. вместе с несколькими лидерами Коммунистической партии США был арестован за пропаганду «насильственного свержения» правительства; позднее суд признал нелепость этих обвинений. Написанные в тюрьме «Сонеты любви и свободы» (Sonnets of Love and Liberty, 1955) пронизаны жизнеутверждающими мотивами. В небольшой сборник «Заключенные» (The Prisoners, 1955) вошли стихи, посвященные товарищам по застенку Ю. Деннису, Э. Г. Флинн, Б. Дэвису, С. Нелсону, а также цикл, обращенный к жене поэта Лилиан. Этот сборник горячо приветствовал Л. Арагон. Он выпускает также сборники эссе автобиографического характера: «Письмо воображаемой дочери» (То An Imaginary Daughter, 1964); «Поэзия моей политики» (The Poetry of My Politics, 1968).
Вернувшись в середине 50-х гг. к стихам после долгого перерыва, Лоуэнфелс переживает как бы второе поэтическое рождение: его сборники «Голоса американцев» (American Voices, 1959), «Несколько смертей» (Some Deaths, 1964), «Не убий слишком многих» (Thou Shalt Not Overkill, 1969) и др. разнообразны по форме и содержанию. Поэт пишет философско-медитативные, острополитические стихи, использует классические размеры, «верлибр», даже ритмизованную прозу.
Лоуэнфелс — продолжатель уитменовской традиции в современной американской поэзии; но «планетарность» У. Уитмена наполняется у Лоуэнфелса историческим содержанием: для него космические дали — не поэтическая фантазия, они покоряются человеку; братство людей — не прекраснодушная мечта, а конкретная цель в неодолимом движении человечества к коммунизму.
Одна из глубинных тем поэта — борьба против атомной смерти, за мир: она одушевляет его сборник «Не убий…», тепло встреченный молодежью, а также «Песню о мире» (Song of Peace), иллюстрированную Антоном Рефрежье. Художник интернационалистского склада, Лоуэнфелс переводил П. Элюара, Г. Мистраль, П. Гильена, В. Незвала, был редактором антологии «Где Вьетнам?» (Where is Vietnam? 1967), в которой собраны антимилитаристские произведения почти 90 поэтов США. Лоуэнфелс был своеобразным собирателем прогрессивных сил американской поэзии, составил и отредактировал антологии: «Поэты сегодняшнего дня» (Poets of Today, 1964), «Надписи на стенах» (The Writing of the Wall, 1967), «Время революции» (Time of Revolution, 1969) и др. К 100-летию со дня рождения В. И. Ленина составил сборник: «Кто такой Ленин? Отвечают американцы» (Who is Lenin? Americans Answer).
Эстетической программой Лоуэнфелса стала его книга «Революция — это гуманность» (Revolution Is to Be Human, 1973, рус. пер. 1977) — собрание афористических фрагментов, раздумий о творчестве и истории, в которых выражено его гуманистическое оптимистическое мироощущение. Однотомник его стихов и публицистики вышел на русском языке в 1977 г.
Льюис (Lewis), [Гарри] Синклер (7.II.1885, Соук-Сентер, Миннесота — 10.1.1951, Рим) — прозаик, первый американский писатель — лауреат Нобелевской премии (1930). Родился в семье провинциального врача. Впечатления детства и юности определили привязанность Льюиса к Среднему Западу-месту действия большинства его произведений. Окончил Йейлский университет, прошел школу журналистской работы, выпустил роман «Наш мистер Ренн» (Our Mr. Wrenn, 1914). За ним последовало еще несколько книг, которые тоже не возвышались над уровнем расхожей развлекательной беллетристики.
Подлинное творческое рождение Льюиса произошло после первой мировой войны. Роман «Главная улица» (Main Street, 1920) принес ему повсеместное признание. Судьба рядовой американской женщины, жены врача, была представлена на фоне широкой панорамы застойного ханжеского провинциального быта. Острокритический аспект изображения будничной жизни США при видимой сдержанности авторской интонации, ненавязчивая ирония, психологическая достоверность характеров — все эти свойства Льюиса-художника проявились и в других его романах 20-х гг.: «Бэббит» (Babbitt, 1922), «Эрроусмит» (Arrowsmith, 1925), «Элмер Гентри» (Elmer Gantry, 1927). Эти романы возникли в пору подъема американской реалистической прозы, они входят в контекст того литературного движения, которое было представлено крупными талантами, младшими современниками Льюиса — Ш. Андерсоном, Дж. Дос Пассосом, У. Фолкнером, Э. Хемингуэем, Т. Вулфом. Особой сферой Льюиса стала сатира, обращенная к самым повседневным явлениям общественного быта.
Романы Льюиса показали в разных ракурсах американский «средний класс». Художественным открытием был образ Бэббита, чье имя стало понятием нарицательным — воплощением «стопроцентного американизма», буржуазной посредственности, самодовольства. Особая сила этого образа в том, что он лишен черт карикатуры. При всей своей воинствующей бездуховности, пошлости Бэббит — вполне живое лицо, он порой даже тяготится своим монотонным и сытым мещанским существованием и все же намертво прикован к рутине коммерции и респектабельного образа жизни.
Многие литературные деятели разных стран высоко оценили именно образ Бэббита как творческое достижение писателя. Г. Л. Менкен закончил рецензию на роман словами: «Я не знаю американского романа, который давал бы более верную картину подлинной Америки. Это социальный документ высокого класса». В числе ценителей таланта Льюиса за пределами США был M. Горький. В письме к издателю А. Халатову (1929) Горький назвал Льюиса первым среди тех иностранных «литераторов-радикалов, которые способны весьма ярко осветить различные стороны жизни Европы и Америки», он отметил две его книги: «Эрроусмита» и «Элмера Гентри»: «первая отлично изображает шарлатанов науки, вторая — религии, книги, которые заслуживают широчайшего распространения».
Если «Элмер Гентри» действительно роман по преимуществу сатирический, берущий под обстрел негативные стороны религиозной жизни США, нравы проповедников, руководителей сект и т. д., то «Эрроусмит» — произведение иного плана. Мартин Эрроусмит, врач и ученый, одержимый благородной страстью к поискам и открытиям, — один из наиболее ярких образов честного американца в литературе XX в. Льюис написал эту книгу в сотрудничестве с ученым-литератором Полем де Крюи. Это дало ему возможность правдиво, со знанием фактов показать деятельность бактериолога, исследователя, равнодушного к деньгам и карьере, беззаветно преданного своему делу.
Романы 20-х гг. принесли Льюису прочную международную славу. В речи, произнесенной при вручении ему Нобелевской премии, он выступил сторонником реалистической литературы, бесстрашно говорящей правду о жизни современников. Однако в дальнейшем все яснее обнаруживались не только сильные стороны, но и границы его таланта.
Литературная молодость Льюиса была отмечена расплывчатыми, хотя и искренними симпатиями к социалистическому движению. Эти симпатии выразились в статье, опубликованной в журнале «Букмен» под названием «Отношение романа к современным общественным волнениям наших дней: закат капитализма» (Relation of the Novel to the Present Unrest: the Passing of Capitalism, 1914). Льюис утверждал, что любая серьезная литература представляет ныне «атаку на капитализм», что «время Простого Народа пришло». Острая неприязнь к классу крупных буржуа, осуждение расизма и империалистической агрессии составляли основу мировоззрения Льюиса. И, конечно же, не случайно он послал экземпляр «Главной улицы» Юджину Дебсу, находившемуся в тюрьме, а позже, в 1922 г., лично встретился с ним. Льюис искал контакта с передовыми людьми США и на протяжении ряда лет готовился написать роман о рабочем классе, но его социальный кругозор ограничивался хорошо ему знакомым «средним классом», а его социальный протест замыкался в пределах традиционного американского индивидуализма. Именно с позиций индивидуализма восстает против порабощающей власти собственников близкий сердцу автора Эрроусмит. От организованного рабочего движения, как и от политической жизни вообще, Льюис был и остался далек. Роман о рабочем классе так и не был написан; единственным литературным выражением сочувствия пролетариату стала брошюра «Дешевая и довольная рабочая сила» (Cheap and Contented Labor, 1929). Его симпатии к социализму с течением времени постепенно ослабевали и сходили на нет. Все это в известной мере определило неровный, противоречивый характер творчества писателя после стремительного взлета 20-х гг.
Колебания Льюиса начали обнаруживаться еще до того, как он произнес свою программную Нобелевскую речь. Сразу же после смелого и глубокого романа «Эрроусмит» вышла его безобидно-занимательная повесть «Капкан» (Mantrap, 1926). Вслед за остроумной, по духу близкой «Бэббиту» сатирической повестью-монологом «Человек, который знал Кулиджа» (The Man Who Knew Coolidge, 1928), в которой по-новому раскрылась склонность Льюиса к стилизации и пародированию клише буржуазной мысли, появился роман «Додсворт» (Dodsworth, 1929), где добродетельный бизнесмен изображен в доброжелательно-юмористическом ключе.
В период мирового экономического кризиса, на рубеже 20-х и 30-х гг., у Льюиса обострился интерес к социально-политическим проблемам, а в то же время стали эпизодически проявляться и примирительные по отношению к капитализму настроения. В романе «Энн Виккерс» (Ann Vickers, 1933) романист впервые прямо затронул судьбу обездоленных. Его умная и энергичная героиня, реформатор и филантроп, борется с произволом тюремной администрации. Льюис выступил здесь в защиту права женщины на самостоятельное место в обществе. Однако к финалу социально-критическая направленность идет на спад, роман завершается тривиальной семейной идиллией.
Острополитическим содержанием насыщен роман «У нас это невозможно» (It Can't Happen Here, 1935) — прямой отклик на установление гитлеровской диктатуры в Германии. Название романа звучало иронически: писатель хотел предостеречь своих соотечественников от реакционных демагогов, пользовавшихся немалым влиянием в его стране. «У нас это невозможно» — роман-памфлет и в то же время своего рода антиутопия, здесь чувствуется влияние Г. Уэллса. На первом плане действияколоритная, гротескно очерченная фигура Бэзза Уиндрипа, «фюрера» американского образца, который умеет облекать фашистские программы в псевдодемократические формы. Диктатуре Уиндрипа противопоставлен, в качестве символической центральной фигуры освободительного движения, честный и прекраснодушный либерал, журналист Дормэс Джессеп, по натуре индивидуалист и романтик. Народные массы остаются в тени, коммунисты показаны поверхностно-карикатурно. В романе сказалось не только отрицание Льюисом любых форм политической реакции, но и неясность, внутренняя зыбкость его положительной программы. Отсюда и парадоксальные на первый взгляд зигзаги на писательском пути Льюиса в 30-е, а затем и в 40-е гг. — чередовани