– Он никогда мне не нравился, – хмыкнул собеседник. – А Катюху я не трогал. Ты её сам порешил.
Глаза резко открылись, но зрение не восстановилось. В правой руке ощущалась тяжесть – явно ТТ.
– Шеф, всё в порядке? – сквозь шум лопастей долетел обеспокоенный голос пилота.
Я же продолжал сидеть на холодном полу, приставив к виску пистолет.
В мозгу взрывались картинки яркими точками салюта. Взмывали ввысь и падали, не давая себя рассмотреть. Но последняя решила задержаться. Медленно кружась, опустилась на ладонь. Катя осуждающе смотрела на меня, а алые губы твердили: «Я не предавала тебя». Небольшое смещение ракурса – и вот он я с любимым ТТ в окровавленных руках. Рядом четвёрка, которую сам и ликвидировал. Нечеловеческий вой сотряс кабину вертолёта.
БАХ!
Тяжесть накрыла очередной волной. Вязкая слюна застряла в пересохшем горле. Пришлось прокашляться. Но стало только хуже…
Чернильная птица продолжила свой полёт. Пилот был до последнего уверен, что успеет доставить босса в клинику.
Когда он приземлился на крыше, из кабины достали окровавленный труп мужчины.
В лесу
Жанна Ди
И как у него так получается?
Пётр слышал этот вопрос постоянно. Бизнес? Легко. Спеть в караоке? Запросто. Заговорить со звездой? Раз плюнуть. Всё у него получалось легко, так казалось со стороны. Но накануне запуска очередного проекта Пётр исчез, никому ничего не сказав. Друзья, вернее знакомые, которым просто нравилось находиться с Петром рядом, устроили поисковую операцию. Думали, похитили его или случилось что. А Пётр уехал в тайгу, в самую глухую глушь, чтобы соединиться с природой и отдохнуть от мирского: от мыслей о деньгах, зависти, предательствах. Слишком многое он понял в процессе создания проекта с искусственным интеллектом «Познай свои ценности», захлебнулся от черноты окружающих.
Пётр захватил читкоды, исходники и наблюдал через тестовый дрон, как искатели к нему подбирались. Но природа защищает своих. Звериным рыком, порывом ветра отваживала любого, кто шёл к Петру с нечистыми мыслями. Года хватило, забросили поиски, посчитали, что сгинул в глуши. А разработки? Да и без него умельцев полно, технологии развиваются быстро.
И Пётр выдохнул. Он мог наслаждаться чистотой, свободой и местом, которое оказалось волшебным. Вода, еда – всё, что нужно для жизни одинокого человека, даже избушка для ночёвки охотников привечала как родного и постепенно стала для него домом.
А однажды зимой к нему наведались незваные гости: четверо подростков лет четырнадцати. Заблудились, промёрзли – первая вылазка самостоятельная. Пётр натопил печь, расстелил шкуры на полу, но всё делал молча, а с первыми лучами солнца ушёл.
Мороз покусывал, к ботинкам прикреплены самодельные лыжи, в руках – ветки. Снег хрустом прорезал тишину, а лес раскрывал объятия. Пётр начинал так каждое утро, и ничто не собьёт его с ритма…
А гости не спали, только дверь за хозяином домика затворилась, как к окну прилипли их любопытные носы.
– Смотрите, он словно соревнуется с солнцем, кто первый пробудит деревья, – высказался щуплый парнишка.
– А ты, эт самое, завидуешь, что ли? Так попробуй и обгони сам, – пробормотал крепыш.
Он старший, а потому считал себя главарём и постоянно искал повод проявить свою роль. Взял щуплого под руку и потащил к двери, щёлкнул замком и… вытолкнул не успевшего среагировать друга за порог. Хорошо хоть они не раздетыми спали, а в свитерах и подштанниках.
– Ты только, эт самое, шевели ходулями-то. Раз-два, раз-два, продышись, как настоящий спортсмен, согреешься заодно. А мы с пацанами поболеем за тебя. Да?
Он обернулся. У окна переминались рыжий и альбинос, словно ждали команды.
Щуплый же попытался встать на четвереньки и тянулся к перилу крылечка, но ноги проваливались, руки тоже. Он тонул, как в зыбучих песках. Каждое движение только ухудшало положение. Крепыш заметил странность и махнул друзьям.
– Э, пацаны, эт самое, тут Колян решил к центру земли свалить от нас. Но мы ж не отпустим, а?
Пацаны выскочили на крыльцо. Рыжий ухватил Коляна за ворот свитера, альбинос – за резинку подштанников, а крепыш подсказывал, направлял и поддерживал за рукава и одного, и второго. Колян наконец коснулся крыльца, на четвереньках заполз в дом и уселся возле печи, клацал зубами, а крепыш виновато пожимал плечами, присев на подоконник.
– А я-то чего? Виноват, что, эт самое, тут снег заколдованный? И вообще, может, это мужик всё? Колдун он, вот зуб даю. Приказал снегу нас караулить. Не выпускать. Сам сейчас дров там насобирает. И потом зажарит нас.
Все разом вздрогнули: в стекло влетела птица.
– Ёж-матрош! – Крепыш отошёл подальше от окна. Вовремя. Ещё одна пернатая угодила в деревянную раму. – Что за энгрибёрдс, эт самое, лесное?
Колька завыл.
– Ты чего? – Крепыш опешил и даже не вздрогнул от очередного попадания в окно птицы.
– Это же плохая примета, – причитал Колька. – Мне бабка рассказывала. Кранты нам. Мужик точно ненормальный. Ну почему же мы свернули-то не туда? Могли б сейчас дома чай пить, а тут… Ай!
Ещё одна птица заставила Кольку дёрнуться, и с полки над печкой посыпались заострённые веточки, напоминающие зубочистки, они сложились в набор букв перед ним:
А Б И Л Н О Т
Пацаны уставились на неожиданное послание. Крепыш хмыкнул.
– Абракадабра какая-то, эт самое.
Колька перетащил конструкцию одной буквы, чтобы получился слог.
– Не, ты не спеши – это как игра. Постарайся там найти, что с чем точно соединяется. – Возле Кольки присел рыжий. Он не трогал буквы, но пальцем показывал, что переместить. – У меня бабулька любила кроссворды, сканворды, загадки всякие там.
– Вы, эт самое, как дети, ей-богу, – хмыкнул крепыш и посмотрел на альбиноса. – А ты чего молчишь?
Но тот пожал плечами, накинул куртку и подошёл к двери.
– Эт самое, Вован, ты там не утони, как Колян!
Вован показал средний палец, но крепыш сделал вид, что не заметил, зато расслышал ритмичный звук с улицы.
– Пацаны, эт самое! Там дрозд какой-то стучит, как азбукой Морзе сообщение передаёт.
Рыжий отвлёкся от букв.
– Ты с дуба рухнул, что ль? Это не дрозд, а дятел. Они выстукивают всяких там жучков и спасают деревья.
– Раз ты, эт самое, такой птицеразбирающийся, то расслышь, что он там настукивает? – подначил крепыш. – Или давай на спор, кто быстрее запишет через точку с тире, как в кружке морского дела? Вдруг это послание какое?
– Да прекратите вы мериться, – буркнул Колька, разозлившись не на друзей, а на очередную неудачную попытку сложить слово.
Рыжий хмыкнул и подошёл к двери, вместе с главарём они зажмурились и одновременно загудели мотив:
– Тум-тум-тум, тудудум-тудудум, ТУМ-ТУМ-ТУМ. Тудудум тудудум.
Колька отвлёкся от букв. Вован же уставился на новую странность.
– Ребзя! Смотрите – снег движется, а на нём типа строчки какие-то от вашего пения создаются.
Крепыш и рыжий затихли.
– Может, тоже послание? И нам нужно их разгадать, чтобы выбраться из западни колдуна? – высказался Колька и, словно получив глоток вдохновения, передвинул сразу три буквы.
– Чёрт, не могу разобрать, слова будто наизнанку вывернутые. – Вован водил по двигающимся на снегу строчкам. – Они убегают наверх, их как рулон обоев в магазине накручивает кто-то и прячет от нас.
Крепыш снова включил главного, отодвинул друзей от двери и сам внимательно всмотрелся в оживший снег.
– Эт самое, ты чё, не вдупляешь? Не наизнанку они, а зеркальные.
– Точно! – Альбинос Вован постучал по карманам, достал телефон. – Сейчас попробуем сфоткать и разобрать.
– Ну-ну, колдуй, изнанщик! – Крепыш поддерживающе постучал друга по плечу. – Выверни их, расшифруй.
С чувством выполненного долга главаря он передвинулся снова к окну.
– Эт самое, пацаны, там сотня птиц летит к нам с разных сторон. Маленькие, большие. Чую, бомбить будут. Надо стёкла прикрыть! А то если треснут, то мы к чертям позамёрзнем до того, как разгадаем тайны.
Колька не дёрнулся, рука его зависла над буквами. Вован отмахнулся, всматриваясь в фото снежных строчек. Только рыжий засуетился. Притащил одеяло и помог закрыть окно. Печь потрескивала, освещая тёмную комнату, и любопытство щекотало одновременно рыжего и крепыша. Они, не сговариваясь, отодвинули края одеяла.
– Глянь, эт самое, как парочка пернатых спорит на подоконнике. – Крепыш щёлкнул пальцами. – Никого не напоминают?
– Точно! – Рыжий подпрыгнул. – Они ж бодаются. Краснопёрый тычет головой светлого, как наш хоккеист. Батя рассказывал про случай с Олимпиады похожий. Фамилия вылетела… Но что-то звериное кажется.
Пацаны перечисляли варианты:
– Птичкин? Овечкин? Перепёлкин?
И тут Колька выкрикнул:
– У меня получилось!
– Что? Что, эт самое, получилось?
– Я собрал слово! – радовался Колька успеху. – Биатлон – это ж вид спорта?
– Ага, – подтвердил крепыш, перевёл взгляд на окно. – А птицы нам напомнили про хоккей.
– Слепышев, – выдал словно с испуга рыжий и…
Хлопанье крыльев вызвало шквал радости у подростков.
– Драчуны-птицы улетели! А другие, смотри, держатся на расстоянии, нахохлились и топчутся по снегу, – обратил внимание крепыш, приоткрывая защитное одеяло. – Так, эт самое, давайте стрелять в них известными именами? Вспоминайте, кто кого знает.
Но проверить догадку друзья не успели.
– Ребзя, я, кажется, разгадал снежное сообщение, – хлопал белёсыми ресницами Вован.
– И?
– Боюсь, вам это не понравится…
И снова четвёрка друзей сошлась в центре комнаты, только не на буквы разбросанные смотреть, а послушать, что смог расшифровать Вован.
– Я не знаю, это похоже на угрозу и сказочные стишки. Может, я где-то ошибся, конечно.
– Да, давай уже, эт самое, не тяни.