Угрюмо разглядывая Лёву, Валерка думал: никто сейчас не поверит, что Лёва – вампир. Но лично у него, у Валерки, ночью развеялись все сомнения. Может, вампирство – это болезнь какая-то? Существуют же разные психи и лунатики. А может, это тайная, чёрная сторона обычного мира? Та сторона, где живут Беглые Зэки, людоеды, мертвецы и всякие колдуны с ведьмами. Нормальных людей от чёрной стороны охраняют врачи и милиционеры.
Тем временем Лёва приступил к моральной подготовке игроков:
– Ставлю всем задачу. Голы вам не важны. Учитесь исполнять обводку противника и совершать длинные передачи. Особое внимание уделяйте угловым. У вас должны работать ноги. Только техника, никакой физики.
Игорь искоса посматривал на Валерку. Валерка словно бы не замечал его, и это смущало Игоря. Если бы вчера ночью Валерка насочинял, наврал, то сегодня от стыда избегал бы вожатого, но Валерка не избегал его, а просто держался отчуждённо – так, словно жестоко разочаровался. Игорю это не нравилось. Нехорошее напряжение следовало разрядить. Игорь выбросил окурок, подошёл к Валерке и опустился рядом на лавку.
– Как спал?
– Нормально, – не глядя на Игоря, ответил Валерка.
– Я про вчерашнее хочу поговорить. Ты не против?
Валерка молча смотрел на поле и футболистов.
Пацаны бегали туда-сюда, то сбиваясь в орущую кучу, то рассыпаясь; мяч вычерчивал по земле зигзаги или свечкой взлетал вверх. Поначалу никто особо-то и не стремился окунуться в футбол, но потихоньку все втянулись и разгорячились, и даже Юрик Тонких, задохлик, носился за пацанами, как щенок за сворой больших собак, и что-то увлечённо выкрикивал.
– Мухин, не теряй позицию! Макеров, ускоряйся, меняй фланг! – на ходу командовал Лёва и своим, и чужим. – Домрачев, оттирай его от мяча! Горохов, открывайся! Гельбич, навешивай угловой! Проводи, а не подсекай, Подкорытов! Титяпа, пробрасывай в противоход!
Удивительно, но вести игру у Лёвы получалось. Мяч не улетал в кусты, пацаны не сцеплялись друг с другом, баталия вскипала то на одной стороне поля, то на другой, как в настоящем футболе по телику.
– Бей по мячу голеностопом, а не носком! – задыхаясь, посоветовал Лёва Славику Мухину.
– Я ваще в ударе на шпагат сел! – восхищённо ответил Славик. – Чуть не порвался до пупа!
Но Игорь Александрович отвлекал Валерку от наблюдений.
– Понимаешь, почему я не могу поверить… – неловко начал объясняться он. – Вампир ведь не просто пьёт кровь… Он существует по определённым правилам. А Лёва им не подчиняется. Ну, например, вампир – это мертвец. Но Лёва-то вроде живой.
Лёва действительно ничем не напоминал мертвеца. Он метался по футбольному полю, и красный галстук болтался у него на шее, раскидав хвосты. На колене у Лёвы темнела свежая ссадина, и Валерка подумал: чья кровь течёт из Лёвы? Его собственная – или та кровь, которую он выпил? Вот бы какой-нибудь доктор взял её на анализ.
Валерка не возражал, и это ободрило Игоря.
– А ещё вампир не переносит солнечного света, – продолжил Игорь. – По теории, он вообще днём спит в своём гробу, а пробуждается после заката. Если его вытащить на свет, он сгорает или рассыпается в прах.
В небе висели светящиеся белые облака – беспорядочно, как уцелевшие фигуры в конце шахматной партии, и солнце то выныривало, то скрывалось, но Лёва не обращал на солнце никакого внимания.
После очередного гола Лёва собрал пацанов в центре поля.
– Я вот что скажу, – он задумчиво стёр с мокрого лба рассыпавшиеся светлые волосы. – Цыбастыш у нас – главный финтер.
Лёха Цыбастов сразу принял надменно-пренебрежительный вид.
– На нём вам надо учиться обводке. Он старается запутать, а вы будьте как зеркало. Надо двигаться под его слабую ногу, – пацаны оценивающе посмотрели на грязные триканы Цыбастыша, сравнивая его ноги. – Как это делается? Лучший способ – пропнуть мяч с одной стороны и обогнуть соперника с другой. Но там должно быть оперативное пространство.
– Да фиг вы меня обойдёте, – самоуверенно пообещал Цыбастыш.
– Ерунда всё это! – с досадой отверг Лёвину теорию Гельбич.
Он заламывал руку, пытаясь лизнуть на локте свежую ссадину, и напоминал вампира, который от голода пьёт кровь у самого себя.
– Для обводок вам нужно отработать дриблинг, – продолжил Лёва, игнорируя скепсис Гельбича. – Заучите три правила: смена направления, смена ритма, удары по три серии. А нам на поле мешает сись… сисе…
Титяпкин тотчас сжал кулаки. От «сиськи» до «Титьки» – рукой подать. Тем более что Титяпкин и вправду в игре всем мешал: лез вперёд, толкался, пинал и соперников, и своих.
– …системная ошибка, – выговорил Лёва.
Но Титяпа уже не мог затормозить.
– Сам ты ошибка! – крикнул он. – Мячеполевая система!
Титяпкин оттолкнул Цыбастыша и обиженно пошагал прочь.
Гельбич проводил его взглядом и снова повернулся к Лёве.
– Только и умеешь людей мучить, Хлопов! Один уже готов! Всё, дёргай сам себя за дриблинг, а я тоже ухожу!
Валерка смотрел, как Гельбич уходит вслед за Титяпычым.
– В конце концов, вампиризм передаётся как инфекция, – сбоку сказал Игорь. – Вампир пьёт кровь у жертвы, жертва умирает, а потом восстаёт из мёртвых тоже как вампир. И количество вампиров должно возрастать. Там, где появился вампир, все остальные люди тоже превращаются в вампиров. Сегодня – один, завтра – два, послезавтра – четыре, потом восемь, и так далее. Геометрическая прогрессия. Но другие-то мальчишки у тебя в палате не вампиры, верно? Они же не встают по ночам вместе с Лёвой.
Соображение о геометрической прогрессии для Игоря всегда было главным аргументом против вампиров. Существуй в реальности хоть один вампир, вампиры бы достаточно быстро захватили весь мир, а затем вымерли от недостатка жертв. Элементарная логика. Конечно, можно было привести и контраргументы. Скажем, чума. В средневековье лечить её не умели. Чумные умирали за несколько дней. Чума стремительно истребляла города. Спасения не существовало. Однако, вопреки очевидному, и человечество не исчезло, начисто уничтоженное чумой, и вирус чумы каким-то образом сохранялся, хотя убивал своего носителя. Чёрт разберёт эти механизмы эпидемии. Но для пионера Лагунова аргументов достаточно.
Игорь не желал разрушать картину мира у Валерки. И оправдываться за своё неверие тоже не желал. Он надеялся, что Валерка сам научится мыслить здраво, и тогда сами собой распадутся все его ложные представления о жизни. Представления о вампирах и представления о друзьях-предателях.
– Убедил я тебя? – осторожно спросил Игорь.
– Нет, – спокойно и твёрдо ответил Валерка.
Глава 10Понарошку
На Пионерской аллее Валерка встретил Анастасийку. Асфальт был расчерчен мелом на «классики», и Анастасийка сама для себя, без подружек, прыгала по квадратам задом наперёд на одной ноге, а другую ногу держала рукой. Время от времени она замирала в причудливых позах.
– Лагунов, стой! – окликнула она. – Ты куда идёшь?
– Никуда, – тотчас набычился Валерка.
– Будешь свидетелем, что я допрыгала. Поклянись на дохлую кошку.
Не надо было связываться с этой предательницей, но Анастасийка всё равно нравилась Валерке – даже после того, как предала.
– Кошка сдохла, хвост облез. Кто обманет, тот и съест, – сказал Валерка.
Анастасийка снова принялась прыгать, комментируя «классики»:
– Один – маргарин. Три – сопли подотри. Пять – в компот наплевать. Восемь – поднимем и бросим. Десять – «домик»!
Валерке было приятно смотреть на гибкую и красивую Анастасийку.
– Как-то странно ты прыгаешь, – заметил он.
– У нас соревнование, – разворачиваясь, пояснила Анастасийка. – Я уже пропрыгала «садик», «школу», «больницу», а сейчас «столовка». Если тебя спросят, ты обязан сделать так, – Анастасийка показала ему скрещенные пальцы, – и сказать про меня правду. А не скажешь правду – умрёшь во сне.
– Из-за каких-то «классиков»? – усомнился Валерка.
– У нас во дворе одна девчонка всем всегда врала, а потом ногу сломала. Тебе кто хочешь подтвердит. Её чёртик наказал.
– Какой чёртик? – удивился Валерка.
– Ты, что ли, ни с какой девушкой нисколько не дружишь, Лагунов? – ответно удивилась Анастасийка.
Валерка фыркнул. Глупый вопрос. Как можно дружить с девчонкой?
– У каждой девушки свой чёртик, – важно сообщила Анастасийка. – Можешь проверить. Вот у тебя есть какая-нибудь сестра, хоть троюродная?
– Нормальная есть.
– Пусть она напишет на бумажке: «Я в доме хозяйка!» – и положит в подъезде под коврик у двери. А утром там будет лежать другая бумажка, и на ней будет написано: «Нет, я в доме хозяин!». Это чёртик напишет.
Валерка задумался. Сестрёнка Люська закончила первый класс. На девушку она ещё не тянула, на хозяйку тем более, да и писала кривыми буквами, к тому же с ошибками. Но надо попробовать подразнить чёртика.
– А сама-то не боишься, что тебя чёртик накажет? – спросил Валерка, намекая на вчерашнее предательство Анастасийки. – Умрёшь во сне, и всё.
– Я бессмертная, – уверенно заявила Анастасийка. – У меня имя от слова «анастезия». В больнице всем анастезию делают, чтобы не умерли.
Она вытащила из кустов цветастый пакет и подала Валерке:
– Неси. Мы в одно место пойдём.
– В какое? – принимая пакет, спросил Валерка.
Почему-то ему было очень легко подчиняться Анастасийке.
– В какое надо. Ты в школе как учишься по матике и руссишу?
Математика и русский язык были самыми трудными предметами.
– На четыре.
– Я думала, ты двоечник. А я отличница. У меня золотая медаль будет.
– В пятом классе ещё неизвестно, – возразил Валерка.
– Кому надо, тому известно. А чего ты кружок больше не посещаешь?
– Не хочу петь дурацкие песни вроде «Чунги-Чанги».
– И я не хочу, но ведь пою, – Анастасийка пожала плечами. – Дурацкие дела надо делать вместе с кем-то, тогда они уже кажутся не дурацкими.
Валерка внутренне согласился. Наедине с собой он счёл бы прогулку с Анастасийкой занятием бессмысленным, а сейчас ему было приятно.