, – согласился Игорь.
В глубине дома заскрипела лестница – со второго этажа спускался Серп Иваныч. На веранду он не заглянул, а прошёл на выход. Это Игоря вполне устраивало: не при тёзках же рассказывать о вампирах.
Игорь догнал Иеронова на дворе.
– Серп Иваныч, подождите! – окликнул Игорь.
Иеронов остановился. Он был в смешной детской панаме, в рубашке-безрукавке и просторных стариковских брюках, на ногах – сандалии.
– Можно с вами поговорить? Мне это важно.
– Ну, в пределах моей компетенции, – предупредил Серп Иваныч. – Если про то, как девушке понравиться, то мои советы устарели.
– Давайте сядем на лавочку, – предложил Игорь.
Они уселись, и Серп Иваныч надвинул панаму, защищая лицо от солнца.
– Скажите… – помялся Игорь, – вы верите в вампиров?
– Только в чертей, причём полосатых. И ещё в их бабушку.
Игорь виновато улыбнулся. Ему, как и Валерке, нравился этот старик. От Серпа Иваныча веяло спокойствием и добродушием, словно самое страшное в своей жизни он уже пережил, а остальное не стоило нервов.
– Я не разыгрываю вас, Серп Иваныч. Неделю назад и я сам посчитал бы это бреднями… Но всё изменилось… Вы знаете, кто такой стратилат?
Серп Иваныч посмотрел на Игоря очень внимательно, и глаза его сузились – иронично и как-то испытующе.
– Знаю, – кивнул он. – Я же родом из этих мест. Так у нас называют упыря, у которого в подчинении другие упыри, помельче. Пиявцы, вроде бы.
Игорь даже немного растерялся. Он никак не ожидал, что эти странные старинные слова окажутся известны Серпу Иванычу. Хотя чему удивляться? Иеронову – восемьдесят лет, хоть он и выглядит на шестьдесят. И на своём долгом веку, без сомнения, Серп Иваныч навидался всякого.
– Они здесь! – решительно заявил Игорь. – Здесь, в лагере!
Серп Иваныч устало ссутулился, лицо у него потемнело, щёки запали, и морщины проступили резче. Короткая седая борода-щетина вдруг остро засверкала серебром, а в глазах появилась такая тоска, что Игорю стало ясно: Серпу Ивановичу Иеронову – всё-таки восемьдесят, и ни годом меньше.
– Эх, дружище… – сказал он. – А я так надеялся, что больше никогда уже не услышу этих слов – «они здесь»… Не повезло старому дурню. Не добили мы их тогда… Что ж, давай, выкладывай.
Глава 11Битва на Волге
– Понимаешь, сорок лет назад он работал в НКВД, – рассказывал Игорь.
– Что такое НКВД? – перебил Валерка.
– По-нынешнему – милиция.
– А-а…
После разговора с Серпом Ивановичем Игоря не отпускало какое-то ненормальное воодушевление. Серп Иваныч обещал помочь, и опасности, которые казались Игорю смертельными, развеялись как дым. Но Валерка не разделял энтузиазма Игоря. Слишком всё это просто: пошёл, нажаловался, тотчас приехала армия и напала на врагов, а гражданское население пускай постоит в сторонке и подождёт победы. Нет, тут что-то не то. Так не бывает.
– Он говорил, что их отдел тогда раскрыл несколько вампирских сетей. Сначала милиция никак не могла разобраться, в чём суть этого явления, как оно устроено, и погибли две бригады оперативников. А затем всё выяснили. Арестовали четырёх стратилатов. И все они сдохли в камерах.
Валерка будто наяву увидел ночные улицы старого Куйбышева: луна освещает ряды кирпичных особняков, облупленные арки каретных ворот и брусчатку мостовой. Бегут милиционеры в фуражках; кители перепоясаны ремнями, а брюки-галифе заправлены в высокие сапоги. Милиционеры сворачивают в подворотню. Из разбитого окошка на втором этаже бледные вампиры, точно огромные тараканы, быстро расползаются в разные стороны прямо по стене здания. Милиционеры в тишине гулко палят по вампирам из наганов. Подстреленные вампиры шлёпаются на землю, как мокрое бельё…
– Эти факты засекретили, чтобы не сеять в городе панику. Времена-то были тревожные. Но до причин вспышки вампиризма так и не докопались.
– А стратилат, который бабу Нюру укусил?.. – напомнил Валерка.
– Он из числа тех четверых был.
Валерка молчал, размышляя.
– Серп Иваныч верил, что вампиров истребили навсегда. А они снова появились. Серп Иваныч хочет поднять архив областного управления, чтобы наше дело сразу взяли в разработку. И нам с тобой нельзя болтать.
– Мы и не болтаем.
Но Валерка всё равно не мог избавиться от гнетущей тяжести на сердце.
Игорь и Валерка по просёлку шагали из лагеря на Концертную поляну. Сосновый перелесок насквозь пронзали багряные лучи заходящего солнца. От близкой Волги тянуло свежестью. На берегу кричали чайки.
Последний костёр был самым важным и самым большим мероприятием лагерной смены. Его проводили после спортивного чемпионата, отчётного выступления и торжественной линейки, на которой награждали самых выдающихся пионеров и спускали флаг. На Последнем костре хором пели задушевные песни, ели сладости и обменивались адресами. Поскольку пионеров в лагере было много – сто восемьдесят человек, – и речи не шло о том, чтобы романтично посидеть в кругу друзей возле огня, подбрасывая веточки. Костёр воздвигали гигантский – высотой в два человеческих роста.
К берегу Концертной поляны катер подгонял несколько связок длинных сосновых брёвен, каждое толщиной в ногу физрука. На поляне сколачивали из брусьев специальную раму и обставляли её этими брёвнами в виде шатра. Брёвна приматывали к раме проволокой. Внутрь шатра пихали дрова и хворост. Всё сооружение перед мероприятием обливали бензином.
Солнце в излёте своего пути упало за Волгой на гряду Жигулей, словно пылающее ядро на бруствер окопа. Пустынную Концертную поляну заливал пронзительный свет заката. Деревянный каркас будущего костра был уже наполовину готов; он возвышался, отбрасывая длинную дырявую тень, точно индейский вигвам. Тёзки Максим и Кирилл подтаскивали брёвна.
– Как-то маловато тружеников, – заметил Игорь.
– Сколько осталось, – пояснил Максим.
– Конец дня, – добавил Кирилл.
Даже на работу тёзки явились в спортивной форме: трико, футболки и красные галстуки. А может, они вовсе не переодевались с начала смены.
Игорь с недоверием осмотрел бревенчатый шатёр.
– А не рухнет, когда прогорит у основания?
– Рухнет, – согласился Максим.
– Пионерам нельзя подходить к костру ближе, чем на пять метров.
– Вы, наверное, и в бассейн воду не наливаете, чтоб никто не утонул.
– Очень смешно, – ответил Кирилл.
– И что нам делать? – вздохнул Игорь.
Валерка незаметно взял его за руку.
– Горь-Саныч… – тихо и тревожно сказал он.
На просёлке, по которому пришли Игорь с Валеркой, показались две фигуры. Наверное, кто-то ещё направлялся на поляну помочь с возведением костра. Игорь пригляделся и узнал мальчишек из старших отрядов – интеллигентного художника Алика Стаховского и хулигана Беклемишева.
– Бегите! – вдруг отчаянно крикнул Валерка.
Максим хищно цапнул его пятернёй за плечо – будто коршун цыплёнка, но Валерка ухитрился увернуться и отскочил. А Кирилл со сноровкой боксёра ударил Игоря в живот. Игоря сломало пополам, дыхание вылетело из груди, и сердце завертелось в пустоте, точно колесо сорвалось с оси.
– Бегите! – снова крикнул Валерка.
Сквозь разрывающую боль Игорь с ужасом осознал, что культурный Алик и хулиган Бекля не в состоянии объединиться: как у людей, у них нет ничего общего, и быть вместе они могут только как пиявцы! Вот это и понял Валерка!.. Значит, тёзки Максим и Кирилл – тоже вампиры! И Концертная поляна – вампирская ловушка! Пиявцы схватят надоедливых сыщиков, а тут и солнце сядет: у кровососов прорежутся клыки, и пленники будут укушены – превращены в покорных тушек. И перестанут мутить воду!
Маленький Валерка стреканул от большого Максима, точно заяц от пса. Он помчался через Концертную поляну к лесу – в противоположную сторону от Бекли с Альбертом. Максим ринулся за Валеркой.
Кирилл снова врезал Игорю в бок, повалил в траву и прижал коленом, огромным и твёрдым, как древнее стенобитное орудие. Игорь изо всех сил пытался оттолкнуть пиявца от себя, а тот ловил его руку, чтобы выкрутить её в болевом приёме и обездвижить жертву. Игорь совсем не умел драться, но сейчас замолотил кулаками в широкую грудь и крутые плечи Кирилла. Кирилл, замычав, давил Игоря своей тяжестью, ломая сопротивление.
Из сумрака под пламенеющими соснами навстречу Валерке вынырнул ещё один пиявец – Лёва Хлопов. Валерка, не раздумывая, повернул к Волге. Его хлестала трава, багровая от заката. Получалось, что Валерка бежит по дуге, и Максим устремился за ним напрямик, сокращая расстояние.
А Игорь в страшном усилии приподнялся, чтобы вцепиться в футболку Кирилла и сбросить с себя противника. Кирилл отпрянул, но Игорь каким-то образом поймал его за пионерский галстук, точно бульдога за ошейник. Галстук затрещал и лопнул пополам. Кирилл мгновенно обмяк и захрипел, словно ему не галстук порвали, а глотку перерезали. Толчком ног Игорь подкинул себя и спихнул Кирилла со своего живота. Кирилл упал на бок, лихорадочно соединяя на горле половинки разорванного галстука. Игорь откатился и вскочил, его шатнуло. Но Кириллу уже не было дела ни до чего – конвульсивно корчась в траве, он стягивал концы галстука, будто пытался зажать вскрытую артерию. Лицо его раздулось, а глаза выпучились.
А Валерка не сумел ускользнуть от Максима по краю пляжа. Максим грубо сгрёб его в охапку. Валерка извивался в лапах вампира и вопил. От леса к Максиму бежали Бекля, Алик и Лёва. Игорь тоже метнулся к Максиму – он был ближе, чем пиявцы, и должен был успеть вызволить друга.
– Отпусти его! – закричал Игорь.
Валерка бешено дёргался, пытаясь освободиться из плена. Солнце почти погрузилось за горизонт. Максим свирепо махнул ногами Валерки, отгоняя Игоря, и тогда Игорь обеими руками толкнул вампира с пленным Валеркой в реку – в воде Максим инстинктивно должен расцепить захват. Но Максим не рухнул в Волгу. Он безумно изогнулся на краешке пляжа, будто на кромке пропасти, и, сохраняя равновесие, отшвырнул в воду Валерку.