Посудите сами, с одной стороны:
• Анино РПП началось очень рано – она живет с ним почти всю сознательную жизнь;
• она уже не помнит, каково это – просто есть;
• у нее перед глазами никогда не было примера женщины с адекватным пищевым поведением: мама всю жизнь на диетах, бабушка закармливает от большой любви;
• в случае Ани мы с большой долей вероятности можем говорить о наследственности РПП;
• Аня настолько не доверяет миру, что решилась рассказать о своих проблемах мужу, только стоя на пороге депрессии;
• она никогда не получала помощи и не пыталась справиться со своим расстройством адекватными методами.
Все это говорит в пользу того, что у Ани не так много шансов выкарабкаться из этой пищевой ямы.
И все же надежда есть. Потому что:
• Аня еще очень молода, у нее впереди 40–50 лет жизни;
• ей уже удалось самостоятельно выбраться из нервной анорексии и нервной булимии. Пусть не в состояние здоровья, но, по крайней мере, состояние ее стало легче. Это говорит о том, что она боец;
• несмотря на непростой период в жизни, у Ани любящий и поддерживающий муж, который, в отличие от ее мамы, не будет спокойно наблюдать за тем, как она убивает себя голодовками. Саша сделает все, чтобы помочь ей выбраться;
• последний, но не по значимости, фактор: Аня очень устала. С одной стороны, это плохо: нет сил на работу, нет мотивации. С другой стороны, хорошо. Когда ты настолько вымотан, у тебя просто не остается выбора, кроме как отказаться от диет и пытаться наладить питание более экологичными способами.
Так что, думаю, у Ани есть все шансы выздороветь, несмотря на ее сложную ситуацию. А вы как думаете?